Константин Великий - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Власов cтр.№ 46

«Самый могущественный из смертных» не знал, что судьба приготовила ему очередное, пожалуй, тягчайшее за всю жизнь испытание.

Власть в Империи была поделена. Самая большая часть ее территорий принадлежала Криспу, старшему и самому любимому сыну Константина. Ему еще не было тридцати. На что же могли рассчитывать подросшие дети Фаусты?

К тому времени у нее их было шестеро, причем трое — юноши с честолюбивыми задатками матери. Для них места у верховного трона не было. И ради своих кровных и столь обожаемых детей Фауста решилась на преступление.

План ее был коварен. Сначала Фауста устроила так, чтобы муж застал ее в объятиях подвыпившего Криспа. Затем она подбросила мужу фальшивое письмо, адресованное якобы Криспу, из которого становилось ясно, что Крисп — участник заговора с целью захвата верховной власти. Взбешенный Константин отправил сына в изгнание на Адриатику до тех пор, пока не решит его участь.

Историки расходятся во мнении о дальнейшей судьбе Криспа. Некоторые уверяют, что Фауста убедила Константина в предательстве сына и вынудила мужа издать указ о его казни.

Но Фрэнк Слоттер, один из знатоков византийской истории, выдвинул такую версию: Фауста подговорила учителя ее детей изготовить фальшивый указ о казни Криспа. Фальшивка была сделала очень искусно, с печатью и очень похожей подписью Константина.

И цезарь Запада Крисп был обезглавлен как участник заговора с целью покушения на жизнь императора.

Когда Константин узнал об этом, он впал в отчаяние. В трагедии он был склонен винить прежде всего самого себя — за то, что вовремя не оставил трон, подобно Диоклетиану, и не поделил Империю. Он был уверен, что тогда сын был бы жив.

Далее события, по Слоттеру, развивались подобно драме Шекспира. Сравнив почерк на фальшивом указе с почерком учителя, Константин допросил его, и тот признался, что во всем виновата Фауста.

Константин в порыве гнева кинулся к жене и, застав ее в горячей ванне, утопил…

Естественно, у Евсевия, биографа Константина, о подобном развитии событий, даже если они были именно таковы, не упоминается ни единым словом.

Официальное известие так объясняло причину смерти Фаусты: она захлебнулась в ванной после чрезмерной дозы снотворного. Ее похоронили с почестями, какие подобают императрице…

В один день Константин стал самым несчастным из людей. Им овладела черная меланхолия, его характер с каждым днем портился. Все чаще его охватывали приступы неоправданного гнева. Лицо его светлело только в обществе его малых детей и внуков, ставших для него чуть ли не единственным источником душевного спокойствия.

* * *

Константин разделил Империю на четыре префектуры, четыре экзархата: Восток, Запал, Италию, Иллирию.

В префектуру Востока входили Египет, Сирия, Месопотамия, Армения и Малая Азия.

Запад охватывал, как и во времена Константина-цезаря, те же провинции: Британию, Испанию и Галлию.

В префектуру Италии, кроме собственно Италии, входили все острова Средиземного моря, Северная Африка и Альпийские области до Дуная.

Иллирию составляли Греция, Дакия, Македония, Паннония.

Своего старшего сына, Константина Второго, Константин назначил цезарем Запада. Среднего сына, Констанция, — цезарем Востока. Третьему, Константу, досталась Италия. Аннибалиан, племянник Константина и внук Феодоры, стал цезарем Иллирии.

Сам Константин оставался императором с правом накладывать вето на решения младших правителей.

* * *

От тяжких мыслей лучше всего отвлекали заботы по устройству новой столицы Империи. Константин вложил в нее всю свою страсть, силу и талант.

В фантастически короткий срок Константинополь стал одной из красивейших столиц планеты. Григорий Богослов называл его «оком вселенной, городом могущественнейшим на суше и море, общенародным форумом, откуда исходит все важнейшее…».

Константин сумел притянуть к своему городу огромные материальные средства и сделать его самым крупным рынком для сбыта товаров со всего света, в особенности редких и дорогих товаров из Персии, Египта, Индии. Даже из далекого Китая сюда везли драгоценные по тем временам шелковые ткани.

Но Константин твердо решил сделать новую столицу и центром культуры и просвещения. Одним из первых своих указов он освободил от муниципальных обязанностей и должностей профессоров и докторов всех известных в то время наук, вместе с женами и детьми, «дабы предоставить означенным лицам всю необходимую свободу для занятий науками и искусствами и для преподавания другим». Ученые, равно как врачи, адвокаты и школьные учителя, были приняты на казенное жалованье, весьма приличное.

Представители интеллигенции были в новой столице одним из самых состоятельных сословий. Об этом позаботился Константин, обеспечив их многими льготами и освободив от ряда повинностей, таких, как воинская служба или постой солдат. Жили представители этого сословия в отдельных домах, одевались в дорогие одежды.

На особом положении были придворные врачи, они и вовсе были освобождены от всех налогов.

Таким образом, уже при Константине в Византии интеллигенция стала привилегированным сословием. Она содержалась за общественный счет и пользовалась многими льготами. Это стало причиной того, что наука и образование в Византии многие последующие века стояли на недосягаемой для других стран высоте.

В этом смысле с городом на Босфоре могла соперничать только Александрия — крупнейший культурный центр средневекового мира. Рим, как и прочие города, уже при жизни Константина ему значительно уступал.

Авторитетный византолог А. Джонс, сравнивая число частных домов в Риме и Константинополе, делает вывод: в новой столице их в два раза больше. Это подвигает исследователя к следующему заключению: в Константинополе был значительно более многочисленным средний класс, состоявший из чиновников, юристов и представителей других интеллектуальных профессий.

В новой столице был основан и Императорский университет. Более тридцати профессоров преподавали в нем грамматику, римское и греческое красноречие, философию, греческую словесность, юридическое право.

Устав Университета предусматривал для особо авторитетных профессоров графский титул, что уравнивало их в правах с главами провинций.

В Университете была создана библиотека, со старых рукописей делались копии. Для этого трудились более десяти каллиграфов. Легенды утверждают, что и сам Константин любил заниматься перепиской старых кодексов.

Вообще говоря, на протяжении многих веков ни в одном городе мира наука и искусство не пользовались таким вниманием, как в Константинополе. И заслуга в этом, конечно же, основателя византийской столицы, заложившего традицию такого отношения к культуре.

* * *

Не надо, впрочем, забывать о многочисленном сословии тех, кто находился на нижней ступеньке социальной лестницы. Прежде всего это нищие и всевозможные попрошайки, без которых нельзя представить столичную улицу.