Константин Великий - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Власов cтр.№ 32

Лициний тем временем, не слишком торопясь, привел свое войско к Адрианополю во Фракии (ныне турецкий город Эдирне). С ним было тридцать тысяч солдат, у Дазы имелось семьдесят тысяч.

Как пишет Лактанций, Даза назначил битву за день до майских календ, то есть на 30 апреля. На следующий день он хотел отпраздновать свою победу над Лицинием одновременно с восьмой годовщиной наречения его самого цезарем.

Накануне битвы Даза «дал такой обет Юпитеру, что если он одержит победу, то истребит имя христианское и уничтожит его до основания».

Наступление первым начал Даза. Две армии разделяло пустое и голое поле, которое называли Серены (поэтому сражение вошло в историю под именем битвы на Серенских полях). Когда воины Дазы достигли середины того огромного поля, навстречу им выехал Лициний с небольшой свитой и попросил вызвать императора Дазу для переговоров. Оба августа остались наедине, и Лициний предложил заключить мир. В ответ он услышал решительный отказ:

— Нет, у меня совсем другие планы — сегодня победить тебя, предатель, а завтра — усилить свою армию твоими солдатами и двинуть дальше, на этого ублюдка Константина…

И вот с обеих сторон загудели трубы, взметнулись знамена, засверкали мечи, полетели стрелы. Как ни странно, при явном численном превосходстве солдаты Дазы стали вскоре отступать. Видя это, Даза принялся кружить по полю сражения и склонять воинов Лициния на свою сторону, одаривая их щедрыми подарками. Эффект вышел обратный: солдаты Лициния, придя в ярость и негодование от такой наглости, стали сражаться с еще большим воодушевлением.

Понеся большие потери, войска Дазы бежали с поля боя, многие сдались. Историки объясняют это странное, казалось бы, поражение тем, что солдатам Дазы никто не объяснил, за что они сражаются и почему они должны убивать своих недавних союзников.

Сам Даза, увидя поражение своей армии, снял с себя порфиру и, облачившись в одежды раба, бежал. Он переправился через Босфор и уже через день был в Никомидии. Там он взял с собой жену, детей, небольшую дворцовую свиту и умчался в сторону Евфрата. Только достигнув Каппадокии, провинции на восточной окраине Империи, он решился вновь облечься в царские одежды и принялся собирать новое войско.

* * *

Лициний тем временем собрал под свои знамена солдат Дазы и с умноженной вдвое армией преследовал врага. Он настиг его в Тарсе, городе на юго-востоке Малой Азии, на берегу Средиземного моря, и взял его немногочисленное войско в плотное кольцо. Далее свидетельства историков расходятся: одни уверяют, что Даза был отравлен кем-то из приближенных; иные — что он отравился сам. Но и те и другие сходятся в том, что Даза принял ужасную смерть.

Яд убил его не сразу, но боль была столь нестерпимой, что в течение четырех дней он рыл руками землю и пожирал ее, дико ревя, подобно зверю. И бился головой о стену, пока глаза его не вылетели из орбит…

Говорят, что перед смертью он помянул имя Христа и прорычал нечто вроде раскаяния, после чего испустил дух.

Описывая жуткую кончину Дазы, историк Лактанций проводит ту же мысль, что и в рассказе о смерти Галерия: это кара Господня за непомерные грехи.

Константин, по свидетельству Евсевия, расценил смерть Дазы как очередной знак свыше.

— Ваш Бог защищает меня, — сказал он священнику.

— НАШ Бог, император, — поправил тот.

В целом всю военную кампанию своего родича Лициния Константин воспринял с одобрением, но он был поражен известием о необъяснимой жестокости своего союзника по отношению к родне Дазы.

Лициний приказал казнить даже восьмилетнего сына и семилетнюю дочь Дазы, а их мать велел утопить в реке — той самой, где по ее приказу часто топили целомудренных женщин, отказывавшихся отдаться ее распутному мужу, императору Дазе. Такие были времена…

Заканчивался 313 год. Из шести прежних соправителей Империи остались двое.

* * *

Имея в своем подчинении огромные территории, Константин вскоре понял, что один он не справляется. Крисп подавал большие надежды, но ему еще не было и двадцати — маловато для цезаря. И Константин стал подыскивать себе помощника. В сенате ему назвали имя богатого и знатного римлянина — Басиана, род которого был известен многими политиками и сенаторами. Константин приблизил к себе Басиана и пообещал ему титул цезаря. Но для начала назначил его исполняющим обязанности правителя Италии и Африки. Басиан очень скоро показал себя дельным руководителем, и Константин, желая еще более упрочить их связи, выдал замуж за Басиана свою единокровную сестру Анастасию, дочь Феодоры. Вскоре Басиан был провозглашен цезарем.

Однажды во время шторма в Черном море императорская галера спасла от гибели тонущий корабль. Он принадлежал брату Басиана, торговцу, который вез товары из Италии в восточные края. Солдатам удалось спасти деревянную шкатулку с документами и письмами. Капитан тонущего корабля почему-то пытался утопить ее в море. В шкатулке было найдено письмо Басиана к Лицинию.

Когда Константин прочел его, он понял, что против него готовится заговор. В письме оговаривались детали. Итак, заговорщиками были… мужья двух его сестер — Констанции и Анастасии. Константин велел арестовать Басиана в Риме и привезти его к себе. Через две недели тот в цепях был доставлен к императору. Но еще раньше во дворец стали приходить доносчики и называть имена других участников заговора. Их было немало. Лициний и Басиан в случае успеха многим обещали награды и должности.

Для Константина все это оказалось полной неожиданностью. Говорят, именно после этого потрясения его характер стал портиться, а его подозрительность, даже к самым близким людям, стала чрезмерной.

На допросе Басиан поначалу вел себя дерзко. Ему зачитали строки из его собственного письма о золоте, которое должен был прислать Лициний для подкупа армии Константина. Но и после этого Басиан продолжал спорить с императором.

— Чего тебе не хватало, Басиан? — спросил Константин. — Я сделал тебя третьим человеком в Империи. Но как быстро ты забыл, что еще совсем недавно был никем…

— Я никогда не был «никем», в отличие от других, — опять Константину намекали на то, что он считался незаконнорожденным.

— Но почему твое знатное происхождение позволило тебе с такой легкостью стать предателем?

— Страной должны править те, кто имеет благородное происхождение, — все еще горячился Басиан. — А ты набрал в сенат простых крестьян и торговцев.

— Да, Басиан. И пока я здесь сижу, эти крестьяне будут сенаторами. Потому что они благороднее тебя. А ты отправляйся на эшафот. — Константин кивнул секретарю: — Занеси в протокол — бывший цезарь Басиан приговорен к смертной казни.

Басиан изменился в лице. Он кинулся императору в ноги, вымаливая прощение. Но тот был неумолим…

* * *

Как же теперь Константин должен был поступить со своим родственником и соправителем Лицинием? Долго размышлять над этим не пришлось, Лициний сам все решил за обоих. Узнав о казни Басиана, он сразу же повел себя дерзко. Лициний приказал разрушить статуи Константина вдоль границы между их владениями и вместо них поставить свои изображения. Это был откровенный вызов, и Константин принял его. Он приказал десятитысячной галльской армии, возглавляемой Эроком, незамедлительно подойти к Сирмию, резиденции Лициния, с севера, а сам с таким же по числу отрядом кавалерии стремительно зашел с юга.