Подлянка, сэр! - читать онлайн книгу. Автор: Марина Воронцова cтр.№ 44

Боюсь, что у меня не хватит словарного запаса идиоматических выражений, чтобы достоверно описать дальнейшие события.

Маша вышвыривала вещи «захватчиков» на лестницу, а те с сизифовым упорством заносили их обратно. Перекричать Марию Гавриловну семья из пяти человек отчаялась на второй минуте.

Соседи, опасаясь, что сейчас произойдет побоище, вызвали участкового.

Участковый с безопасного расстояния попросил Машу предъявить документы на наследство. Мария Гавриловна, потребовав, чтобы на время ее отлучки вселение было приостановлено, помчалась за бумагами.

Представитель порядка, увидев, что с документами у Кондратьевой все в порядке, козырнул.

— Граждане, попрошу очистить помещение! — гаркнул он строго на отца семейства.

— Минуточку! — взревел тот. — Да вы что! Не видите, что перед вами мошенница?!

И показал пальцем на Марию Гавриловну. Жизнь ему спасла управдомша, повиснув на Машином кулаке. Из-за ее веса удар получился неточным и оставил пару легких синяков на правой щеке супостата.

Пока папаша рвался в бой, его жена, как существо разумное, успела куда-то сбегать и тоже принести папку с документами.

— Вот! Смотрите! Мы законно вселяемся! — выкрикнула она, тыча участковому в нос гербовой бумагой.

Участковый пробежал по ней глазами. Это оказался, как и можно было предположить, договор пожизненной ренты. Марфа Андреевна по нему передавала свою жилплощадь в собственность семьи Сидельниковых. Вступить в права они могли после ее смерти при условии, что будут ежемесячно давать ей двести долларов. Говорилось также, что если в течение пяти лет Лукина не умрет, то выплаты прекращаются, но договор остается в силе.

— Так что это наша квартира! — заявила жена.

Маша глянула на дату заключения.

— От жуки! — всплеснула она руками. — Думают, что за две четыреста можно жилье приобрести!

— Вы меня совсем запутали! — вырвался жалобный стон у нашего участкового. — Тихо! Квартиру опечатываю! Идите в суд разбирайтесь, это не моя компетенция!

— То есть как это опечатываете?! — возопили Сидельниковы. — А нам куда прикажете?! Мы, между прочим, из пригорода! С вещами! Живых людей на улицу выставлять!

Тут Маша внезапно расчувствовалась. Действительно, ну не спать же людям на улице из-за выкрутасов покойной Марфы Андреевны. Никто ведь не виноват, что старуха оказалась мошенницей.

Стороны притихли и молча стояли друг против друга на лестничной клетке перед закрытой дверью спорной квартиры.

Тут двери лифта открылись. Из них вышел молодой человек спортивного вида, в шортах, майке, с барсеткой в руках и солнцезащитных очках на лысой голове. Перекатывая меж огромных челюстей жвачку, он спокойно подошел к двери Лукиных и… открыл ее своим ключом.

— Вы куда? — прошелестела ему вслед оторопевшая Маша.

— Домой, — парень уставился на нее исподлобья. — А че? Есть проблемы?

— Вообще-то есть, — кивнул участковый, выступая вперед. — Предъявите документы. И свои, и на квартиру.

Через полчаса на восьми квадратных метрах лестницы стояло уже три законных собственника злополучного жилья.

— Чувак! — грозно мычал парень на Сидельникова. — Бабка тебя кинула! Но это твои проблемы! У меня договор раньше заключен! Я за эту халупу почти полную стоимость выложил, а ты гребаные две штуки! Так что давай не будем устраивать лишних проблем. Чисто как человек я тебе сочувствую. Но тем не менее забирай свой хлам и вали на хрен из моей хаты! Ты понял?! А вас, женщина, я вообще не знаю! — это уже относилось к Маше. — Какое, блин, наследство? Квартира три года как мне в собственность передана! Валите все! Валите, я сказал!

Дети плакали, взрослые размахивали документами, участковый, оказавшись в эпицентре сражения, вопил, что ему надо в туалет, он сейчас сходит и вернется, но его никто не отпускал, подозревая попытку к бегству. В сущности, всем, конечно, следовало разойтись и выяснять отношения в суде, но дело осложняла семья Сидельниковых.

— Да знаю я эти темы! — рычал молодой человек. — Я щас уйду, а ты сюда влезешь, ребенка своего пропишешь, и хрен вас потом сковырнешь! Не войдет никто, я сказал!

Тут лифт снова застонал, заскрежетал и выпустил из своих недр девушку лет тридцати в деловом костюме и при очках. Она, скорчив недовольную мину, обошла толпу и тоже попыталась открыть дверь своим ключом.

— Ну, блин, бабка дает… — только и смог протянуть парень в шортах.

К двум часам дня вся лестница смежных этажей была запружена владельцами квартиры Лукиных. Люди кричали и галдели как сумасшедшие. Самое интересное, что все как один решили не обращаться в агентство для заключения сделки с недвижимостью. Подумали, тихая старушка, на ладан дышит, зачем ей обманывать? Сэкономили на комиссионных, и вот что из этого получилось.

Вторая волна наследников хлынула по окончании рабочего дня. Явилось еще восемь человек. Шесть из них с членами семьи. В общей сложности до конца дня обнаружилось двадцать три законных владельца жилья, включая Машу. Дело двигалось к ночи, но никто не желал уходить. Боялись, что самые терпеливые займут квартиру под покровом темноты. Ситуация приняла катастрофический характер. Очумевшие от непрекращающегося крика на лестнице соседи оборвали телефон в отделении милиции, умоляя принять меры. В качестве апофеоза прибыл микроавтобус «Дорожного патруля» и заснял убойный сюжет о происшествии. Мария Гавриловна выступила в качестве потерпевшей и сразу позвонила нам с Люсей, сообщив, что завтра мы увидим ее по телевизору. После чего Кондратьева плюнула на происходящее, решив, что ей уже все равно, и пошла ко мне. Пить чай и делиться впечатлениями.

— Ну Марфа! Ну сволочь! — горячилась она, жадно обгладывая предложенную ей куриную ногу. — Извини, Вера, я такая голодная! Плакали твои запасы. Ну так вот. Про Марфу. Это она мне отомстила! Помнишь, мы с ней поругались в восемьдесят втором году?! Так это она запомнила! Кто бы мог подумать! Ходила тут, божий одуванчик! Всех жизни учила! К Златке моей все время цеплялась! Кости всем перемывала! Тьфу!

Подумав, что Маше от этого станет немного теплее на душе, я рассказала ей историю с Кавалергардовым. Что Марфа родила в семнадцать лет и отказалась от сына, а потом родить уже не могла.

— Да ну?! — вытаращилась Кондратьева. — И ты молчала?! Как ты могла?! Ну Марфа! Ну курва! Расскажи, Вера, еще раз, ушам своим не могу поверить!

Изругав Лукину последними словами, Мария Гавриловна наконец выдохлась и наелась (на это ушла кастрюля борща, жареная курица, килограмм картошки, омлет с грибами, ветчиной и сыром, пакет печенья «Дуняша» и две шоколадки).

— Ф-у-ух, — она положила руки на живот. — Ну вот, подкрепилась немного. Спасибо тебе, Вера. Завтра приду, помогу тебе с готовкой. У меня в холодильнике парной окорок лежит, поделюсь с тобой. Его запекать милое дело!

Только она собралась уходить, как в замке повернулся ключ.