Подлянка, сэр! - читать онлайн книгу. Автор: Марина Воронцова cтр.№ 36

— Нет-нет, все в порядке! — я огляделась по сторонам и увидела, что почти все взгляды обращены на меня.

— Рябикова ваша внучка? Ее отчислили? Не переживайте из-за этого. Все будет хорошо! — продолжал увещевать меня мужчина.

О, Господи! Я что, всю дорогу разговаривала сама с собой?! От этой мысли на щеках мгновенно вспыхнул огонь. Ужас! Какой позор!

Нет, с частными расследованиями надо заканчивать. Иначе стану похожа на Джейн Марпл и меня тоже будут считать сумасшедшей! Чокнувшейся на преступлениях по причине отсутствия личной жизни.

Поезд подошел к станции, двери открылись, и я пулей вылетела из вагона. Подожду следующий. В этом что-то дискомфортно.

О Люсином дне рождения лучше не вспоминать. Пришел, вернее, приехал Григорий Иванович. Мы сели за стол. Сначала все было хорошо. Мы подарили Коровкиной коньки. Ее «молодой человек» высоко оценил наш выбор, сказал, что эта фирма «самая-самая» и мы правильно сделали, что купили именно такие ролики. Все были довольны. Но потом Маша подняла свой фужер с шампанским и торжественно произнесла:

— Люся, мы с Верой знаем тебя сорок лет…

Людмила Марковна на этих словах побагровела, молча дослушала тост до конца, а затем вскочила и помчалась на кухню. Я за ней.

— Она это специально, специально сказала! Да еще при Грише! — тут же бросилась на мое плечо рыдающая Люся. — Просто она мне завидует! Она всю жизнь мне завидует! Теперь Григорий Иванович подумает, что я совсем старая!

Учитывая, что Людмиле Марковне сегодня исполнилось шестьдесят четыре года, а ее избраннику шестьдесят девять, то причины для расстройства, на мой взгляд, нет. Мне мама всегда говорила, что пять лет — это оптимальная разница в возрасте для брачного союза. Естественно, старше должен быть мужчина. Но Люсина мама, должно быть, считала, что оптимальная разница — это лет двадцать-двадцать пять, раз наша Коровкина так старается убедить Григория Ивановича в том, что ей сорок с хвостиком. В сущности, это почти правда. Никто ведь не знает, какой длины хвостик имеется в виду.

День рождения был безнадежно испорчен. Багровая от возмущения Маша ушла домой, бубня себе под нос, что Людмила Марковна, видимо, считает окружающих или слепыми, или идиотами. В крайнем случае, больными «неспособностью к визуальному определению возраста». Люся захлопнулась в ванной, как мидия в отлив, и Григорий Иванович безуспешно пытался ее из санузла достать.

Я, оставшись за праздничным столом в одиночестве, подумала, что в этой ситуации правых и виноватых нет, так что как-нибудь разберутся. К тому же утешать Люсю Коровкину в моменты ее «личной драмы» — только понапрасну затягивать представление. Чем настойчивей попытки успокоить Людмилу Марковну, тем в больший аффект она впадает. Вариант действий только один — не обращать на Коровкину внимания. Она убежит, поплачет и минут через пять придет обратно, надув губы. Посему, раз большого горя не приключилось, я придвинула к себе салатник и положила на тарелку немного оливье. Хоть и говорят, что наш традиционный рецепт, с горошком и колбаской, на самом деле лишь основа для салата, а в оригинальном рецепте присутствовали еще лобстеры с черной икрой, мне все равно нравится. Видимо, это многолетняя привычка. На столе оливье — значит, праздник, сразу настроение поднимается.

Придя в почти новогоднее расположение духа, я сделала себе бутерброд с «Преображенской», взяла яичко с красной икрой, положила селедки под шубой, ломтик буженины, маринованный гриб и бодро закусила. В лучших традициях брежневского застоя. Были в советской жизни светлые времена. Кабы не приватизировали нефтяные деньги, можно было бы и сейчас так жить.

Плотный ужин дал о себе знать на следующее утро.

Веки открылись с трудом. Во всем теле ощущалась свинцовая тяжесть. Страшно хотелось пить. Во рту было горько, гадко и неприятно. Больше ни за что на свете не буду наедаться после шести вечера! Это какое-то преступление против организма!

С трудом добравшись до кухни, я нещадно ругала себя за второй кусок жаркого и неумеренное потребление оливье. Разом ощутила себя старухой. Прав был Мечников, все-таки Нобелевские премии просто так не раздают. Я уже упоминала о его диете, которую, кстати, соблюдает и Григорий Иванович. Надо бы и мне от нее не отходить.

Мечников, как известно, занимался проблемами иммунитета и страдал пороком сердца. С такой болезнью мужчины редко доживают до сорока, даже при полном покое. А Мечников умер от инфаркта в шестьдесят три, оставив после себя сотни научных работ, несколько блестящих открытий и прекрасную научную школу. Но, кроме того, в прикладных целях он еще изучал вопросы долголетия и профилактики. И пришел к выводу, что если организму помочь, то он может оставаться молодым и здоровым гораздо дольше, чем принято считать. Свою диету ученый опробовал на себе и рекомендовал многим пациентам преклонного возраста. Результаты были фантастическими. Подтягивалась кожа, сохранялись все двигательные функции, укреплялась нервная система, — одним словом, чувствуешь себя «на отлично». Суть диеты, как объяснял Григорий Иванович, проста. Мечников считал, что надо насыщать желудочно-кишечный тракт полезными микроорганизмами. Для этого надо полностью отказаться от тяжелой белковой пищи. Как я поняла, мясо требуется только растущему организму для быстрого роста мышц, скелета, мозга. В старости, когда все функции идут на спад, пользы от поступающего с мясом насыщенного белка никакой, а вот вредные токсины, что выделяются в процессе его переваривания, для организма смертельны. Ведь почки и печень уже не так активны, как в молодости, и выводить яды с такой скоростью, как раньше, не могут. Мечников, убедившись в правильности своих выводов, стал вегетарианцем. Питался очень и очень умеренно. В основном грубой растительной пищей и кисломолочными продуктами. Каши, картофель, макароны тоже практически исключил из рациона. Кефир, простокваша; салаты из капусты, редьки, моркови, свеклы; редиска, тыква, кабачки, — из всего этого можно приготовить огромное количество прекрасных блюд. Все, с сегодняшнего дня начинаю собирать только полезные рецепты.

А то надо ехать в общежитие к Светлане, а у меня из-за вчерашнего ужина ноги не ходят. Чувствую себя кулем с мукой. Самой противно.

Утренняя уборка показалась каторгой. Приходилось заставлять себя перемещаться. Страшно хотелось бросить все и залечь перед телевизором… Нет, нельзя. Батюшка Михаил из Владимирской церкви говорит, что лень и чревоугодие из всех семи смертных грехов самые коварные. За ними неминуемо придут все остальные. Если подумать, то так оно и происходит. У нас на работе была такая девушка — Люба. Она любила покушать. Все время жевала. По молодости еще как то сдерживалась, а как за двадцать пять перевалило — словно с цепи сорвалась. Притаскивала с собой из дома целую авоську баночек со снедью и целый день ела. На полный желудок, естественно, тянет поспать. Пришлось Любе перейти из библиотекарей в архивариусы, чтобы не бегать, собирая заказы. Но архивариусу надо учитывать документы, кропотливо заполняя карточки изо дня в день. Любе и это стало лень. Она перешла в гардеробщицы. Там оказалось, что тяжело подниматься с табуретки, подавать одежду. Стала вахтершей, чтоб меньше «прыгать». Весьма скоро посетителям пришлось протискиваться мимо Любы боком, втянув живот. В тридцать она выглядела на все пятьдесят. Замуж так и не вышла. Стала завидовать другим женщинам и постоянно злиться, срывая внутренний гнев на всех встречных и поперечных. Ох… Вспомнив Любу, я стиснула зубы и, преодолевая искушение улечься, помыла пол, разобрала холодильник и приготовила Олегу щавелевый суп.