Подлянка, сэр! - читать онлайн книгу. Автор: Марина Воронцова cтр.№ 35

— Представляете? Это же не мать, а кукушка! — горестно пожаловался мне на свою жизнь молодой человек. — Другие вон в лепешки расшибались, до самого прокурора шли! А моя даже пачки сигарет за все время не прислала!

Странно, почему-то в ответ на эту реплику у меня не появилось никакого осуждения в адрес мамы Виктора. Я хорошо представляю, что значит одной растить ребенка. Володька у меня тоже никогда не был хорошо одет. А про американские джинсы даже и речи быть не могло! Они в советское время стоили две моих зарплаты в библиотеке. Однако Вовке в голову не приходило меня этим попрекать или идти заниматься чем-то противозаконным ради ковбойских штанов.

Самый неприятный сюрприз ожидал Виктора по возвращении из колонии. Оказалось, что мать разменяла квартиру, оставив сыну комнату в коммуналке, а сама исчезла в неизвестном направлении.

— Сволочь, — шипел обиженный сын, допивая второе пиво. — Даже не подумала, что меня на работу с волчьим билетом нигде не возьмут!

Он потряс пустым стаканом.

— Надо бы повторить, — глаза уставились на меня требовательно.

Я молча вытащила из кошелька полтинник и положила перед Виктором. Тот схватил бумажку и, ни слова не сказав, побежал к стойке.

Ой ли? У меня зародились сомнения на счет несообразительности его мамы. Думаю, она очень хорошо себе представила будущую жизнь с отсидевшим сыном. Во-первых, он не будет работать, а сядет к ней на шею, как в прежние времена. Между тем, судя по возрасту Валеры, мама у него должна быть ненамного моложе меня. Три работы уже не осилить. Во-вторых, сыночек будет постоянно ее винить в своей отсидке. Мол, что ж ты, свинья такая, не продала квартиру, чтобы меня выручить? В-третьих, Витя, очевидно, любит выпить. И сдерживает его только отсутствие денег. Догадываюсь, где бы он их брал, останься жить с матерью. Нет, от такого чада надо бежать со всех ног. Именно так., как сделала мать Валеры. Квартиру на размен. Сыну комнату или однокомнатную, как изначальные условия позволяют, себе что останется, и скрываться. Вот именно так, в неизвестном направлении. Чтоб не знал, где искать.

Виктор вернулся еще с двумя стаканами и пачкой мягкого «Космоса». Рассказ о несправедливой жизни продолжился.

От безысходности подался к тому же барыге. У него работает по сей день. Но денег не зарабатывает, потому что сам употребляет слишком много товара. Перебивается случайными заработками. Грузчиком или разнорабочим. Но нигде его не держат дольше недели.

— Суки все, капиталисты, — сплюнул он. — Вот раньше было время, правда?

И воззрился на меня, ожидая поддержки.

— Раньше и статья за тунеядство была, — вполголоса заметила я.

На счастье, Виктор так упивался драмой своей жизни, что пропустил эту реплику мимо ушей. «Проклятые капиталисты» выгоняли с работы, уловив запах перегара, и не понимали, почему новый сотрудник появляется после обеда и уходит раньше положенного времени.

— Как это раньше называлось? — ухмылялся окосевший Виктор. — Эксплуататоры трудового народа?

Мне стало казаться, что я зря теряю время. Пока он в своем рассказе доберется до появления Светы, уже накачается до такой степени, что будет не в состоянии связно изложить.

— А что Рябикова? — я поджала губы и отодвинулась назад.

Слишком уж противный пошел от Виктора запах.

— Не гони, — «обиженный жизнью» махнул рукой. — Все по порядку.

Да… А еще говорят, что старики рады каждому встречному и поперечному до потери пульса рассказывать историю своей жизни!

Некоторое время назад Витя придумал своеобразный способ прокормиться. Стал пускать к себе жить. Взамен — только еда. Таким образом постояльцы решали самую насущную из его проблем. Среди них оказалась и Светлана Рябикова.

— Ну, вроде как у нас с ней любовь возникла, — почесав живот и зевнув, сообщил Виктор.

Из его дальнейших пояснений я поняла, что жених не имел ни малейшего представления, откуда берутся у Светы деньги. Самое главное, что на них она покупала продукты и готовила. Правда, наотрез отказывалась покупать Виктору новые вещи, что его «насторожило».

— Если бы взаправду любила, разве бы жалась? — изрек он риторически и потянулся за сигаретой. — Вообще она мне чем-то мою мать все время напоминала. Такая же в итоге оказалась стерва.

— Что же случилось? — я изобразила заинтересованность. Наконец то мы подошли к главному.

— Тоже в один прекрасный день взяла и свалила. Ни письма тебе какого, ни денег… тьфу, то есть объяснений! Просто слилась, и все. Хотя я должен был догадаться, что у нее еще где-то хата есть. Вещей-то у нее никаких не было. Дома не держала ничего. Так, в ванной дребедень. Шампунь, расческа, зубная щетка, косметика всякая. А шмотки, обувь, деньги она в другом месте хранила.

Что-то мне подсказало, что Света Рябикова, наученная горьким опытом сосуществования с тетей-алкоголичкой, опасалась оставлять у Виктора даже одежду. Интересно, где она хранила вещи? Может, в общежитии? Или у Цыцкиса?

Тут меня посетила тревожная догадка. Если у Светланы Рябиковой была прописка, зачем ей было устраиваться в общежитие?! Тем более, что она не собиралась там оставаться. И еще маленькая заминка. Почему она мыкалась по пустым квартирам, терпела Виктора, если могла остановиться все в том же общежитии? Конечно, Рябикову отчислили недавно, но по пустым квартирам, как сказала Алена, она обитает уже давно. Что-то здесь не так.

Задумавшись над этим, я пробормотала:

— Спасибо, всего хорошего, вы мне очень помогли, — и поспешно ретировалась.

— Эй! — заорал мне вслед Виктор. — И это все?! Купи еще пива, бабка! За ценную информацию!

Слава богу, что он уже не мог быстро передвигаться. Дрожа от страха и все время оглядываясь, я спустилась в метро. Успокоилась, только когда села в поезд. До последнего смотрела на эскалатор, нет ли погони. Воображение тут же нарисовало мне сценку в духе американского триллера, как сейчас говорят, с «адаптацией к российским условиям»: тунеядец Виктор преследует меня повсюду с настойчивым требованием купить ему еще пива и послушать историю о жестокой матери. Кошмар.

Но у меня появилась мысль. Не съездить ли к Свете в общежитие? В конце концов, бюрократические пути комендантов неисповедимы. Может, девушка спокойно живет там? До осени и приезда новых студентов пока далеко. В новостях как-то передавали, что студенты устроили голодовку в знак протеста против того, что их комендантша брала деньги за размещение, и места получали только те, что заплатили. В общежитии института, откуда Рябикову отчислили два месяца назад, ее вряд ли кто-то будет искать…

— Женщина, с вами все хорошо? — раздался сверху вкрадчивый мужской голос.

Я подняла глаза. Надо мной склонился благообразный дядечка в очках.

— Извините? Что-то не так?

— С кем вы разговариваете? — не унимался доброжелатель. — Может, вам нужна помощь, чтобы добраться до дома?