Подлянка, сэр! - читать онлайн книгу. Автор: Марина Воронцова cтр.№ 3

— Да так никто и не знает, в каком. Где-то в районе метро «Лесная». Туда он каждый день на работу мотался. На пенсию отказался выходить. До последнего дня чего-то все изобретал.

Пухляков поглядел на Олега долгим многозначительным взглядом.

— Может, твоей бабушке расследование поручим? А? — и подмигнул.

Внук поглядел на меня взором, исполненным скорби, и уткнулся в свою тарелку.

— Ну ладно. Вы тут сидите, а я пойду телевизор посмотрю. Там сейчас «Династия» начнется. Очень интересное кино.

Чувствуя, что сказала или сделала не то, поспешно налила себе кружку чаю, взяла кулебяки и ретировалась. Надо Марии Гавриловне позвонить. Она вроде бы с Марфой Андреевной отношения поддерживала. Может, ей что-нибудь известно, а то из этих милицейских разговоров ничего не поймешь.

Сосредоточиться на телесериале никак не удавалось. То ли серия скучная, то ли про рабочие дела Олега думать интереснее. Рука сама потянулась к телефонной трубке и машинально начала вертеть диск. Номер Марии Гавриловны могу набрать не глядя.

— Алло, Маша? — спросила я, поспешно проглатывая последний кусочек пирога.

— Кто же еще, — сердито ответила Мария Гавриловна.

Ее муж — боевой полковник ВДВ, с которым они прожили без малого сорок лет, — погиб восемь лет назад на Кавказе. Говорят, супруги со временем становятся друг на друга похожи. В отношении Марии Гавриловны и Ивана Степановича это справедливо. До замужества Маша была гимнасткой. Сейчас в это невозможно поверить. Ее мощная фигура, куб весом свыше ста килограммов, низкая квадратная челюсть и спецназовское выражение лица нагоняют ужас даже на нашего управдома. Но в душе Мария Гавриловна тонкий и ранимый человек, хоть и старается чувства свои скрывать. Плачет, только когда никто не видит. Если глаза красные и опухшие, соврет, что лук резала, хотя на самом деле может его кромсать килограммами и слезинки не уронит. Сибирский организм плюс тридцать пять лет скитаний по гарнизонам в смеси дают непробиваемое железное здоровье и крепкие нервы.

— Маша, ты не знаешь, кто сейчас у Марфы Андреевны в квартире живет?

— Никто, а зачем тебе? — тут же насторожилась Мария Гавриловна.

И спустя пятнадцать лет после кончины советской власти бдительность — ее главное оружие.

— Так просто…

— Вера, я знаю тебя двадцать пять лет, — сообщила Маша. — Выкладывай.

— Ну мне для Олежки надо, — уклончиво ответила я.

— Хочешь с председателем, что ли, договориться? Чтоб квартиру пустующую сдал, пока государство в права наследования вступает? — предположила Мария Гавриловна. Тон ее звучал явно осуждающе.

— Нет, что ты! — поспешно отмахнулась я. — В общем, не телефонный это разговор.

— Спускайся, — распорядилась Маша.

Олег с начальником все разговаривали. Судя по громкости их голосов, — спорили.

Наверное, надо предупредить, что ухожу.

— Я к Марин Гавриловне пошла!

— Только не допоздна! Чтобы в десять, самое большое, была дома! — ответил внук через дверь.

Спустившись на два этажа, позвонила в сто семьдесят восьмую квартиру.

Кажется, еще совсем недавно у Маши была «полна коробочка». Она с мужем, дочка, зять, двое внуков, потом брат ее приехал. В квартиру заходишь — оглохнуть можно. Особенно когда Иван Степанович домой приезжал. Голос имел громкий, командирский. Как начнет нашу сборную по футболу критиковать — все соседи слышат. До сих пор вспоминают его выражение: «Они б играли — да мяч под ногами путается и противник мельтешит!» А сейчас тишина. Одна Мария Гавриловна грузно переступает, опираясь на палку. И кот ее, Барсик, за хозяйкой бежит, хвост распушив. Вот и сейчас Маша топает дверь открывать, а рядом «цок-цок», кот коготками по старенькому паркету стучит.

— Проходи, — Мария Гавриловна распахнула свою тяжелую стальную конструкцию с четырьмя замками.

Ее дочка страшно боится, что мама одна живет. Каждый год какое-то новое защитное средство привозит. Некоторые из них явно лишние. К примеру, смысла решеток на окнах квартиры, что на шестом этаже двенадцатиэтажной блочной башни, мне не понять.

По сравнению с нашей квартира у Кондратьевых «шикарная». Хотя мне лично подобное убранство кажется немного смешным. Зачем, скажите на милость, в обычной городской квартире шторы из красного бархата? Да еще Маша зачем-то их золотым шнуром расшила. Хрустальные люстры я ей всегда мыть помогаю. Попробуй-ка одна пятьдесят килограммов ценного стекла сними и обратно повесь. А с коврами так и совсем беда. Маша каждый день их пылесосит часа по два с половиной. На полу, на стенах, на диванах и креслах, и, главное, тот маленький, что перед дверью лежит, не забыть.

— Садись, — сурово предложила Мария Гавриловна, доставая свои позолоченные чашки с эмалевым рисунком.

Когда она накрывает на стол, покрытый вышитой красной скатертью, полагается молчать. Иначе Маша забудет какую-нибудь из десяти хрустальных конфетниц, или вазочку с печеньем, или масленку, или банку с вареньем, шоколадным кремом, сахарницу и так далее. Потом ей придется подниматься с насиженной подушечки на кухонном уголке… В общем, полагается молчать.

Через десять минут, когда на столе передо мной не осталось свободного места и тарелочка с нарезанным лимоном встала вторым этажом, Мария Гавриловна последний раз оглядела стол, вздохнула и медленно опустилась на свое хозяйское место. Приготовления к чайной церемонии завершились.

— Ну рассказывай, что у вас там случилось.

Я вздохнула и начала.

— Понимаешь, какое дело. Олегу хотят поручить расследовать исчезновение одной редкой птицы. Есть подозрение, что люди, которые выдают себя за племянников Марфы Андреевны, к этому как-то причастны. Надо бы вывести их на чистую воду. Соседей расспросить, понаблюдать. Олежке это бы очень, на мой взгляд, помогло. Тем более, что я его начальника сковородкой огрела. Ну случайно… По ошибке.

— Как по ошибке? Или ты по-прежнему за мухами со сковородой гоняешься? — Маша нахмурила свои черные густые брови, но глаза загорелись озорными огоньками. Не поймешь, серьезно она или в издевку.

— Ну сколько можно вспоминать! — взвилась я. — Лет пятнадцать с того случая прошло, а ты все никак не успокоишься!

— Да! А Люся так до сих пор вздрагивает, если видит, что у тебя мухобойка и сковорода рядом лежат!

— Подумаешь, схватился человек по ошибке не за ту ручку, — проворчала я. — С кем не бывает. И кто же мог знать, что та дурацкая муха на голову Люсиному мужу сядет… — тут мне подумалось, что пора менять тему. — Ну так что, Мария Гавриловна, поможешь?

— Угу, — коротко кивнула Маша. — Прямо сейчас чай допьем и сходим к Алевтине. Это Марфы соседка. Если живет кто в квартире, она точно знает. Стены-то картонные. О!

И постучала палкой по стенке у батареи. В ответ тут же раздалась возмущенная дробь сверху с возгласом: