Сандра нашла себе занятие поближе к двери и настороженно прислушивалась к долетавшим до неё обрывкам фраз: «Вы не должны совершать эту глупость, тогда я не смогу больше помочь вам...» — «Ничего, я сегодня же разберусь во всём сам!» — «Центр охраняется как никогда, вы там больше не работаете, Клементину. Вы рискуете быть пойманным на месте преступления! Если вы решитесь влезть в кабинет отца, вы просто безумец!» — «Здесь один безумный — это вы. У вас была отличная работа, вы жили с потрясающей женщиной... И променяли всё на эту...»
Сандра, не помня себя, распахнула дверь и влетела в комнату:
— Замолчи! Убийца! Негодяй!
Они стояли друг против друга, отец и дочь, разъярённые, похожие на диких, необузданных животных, готовых биться до последнего.
— Замолчи ты, дрянь! Из-за тебя страдают хорошие люди. Он, — Клементину указал на Александра, — Лусия...
Сандра опять попыталась броситься на него, Клементину отпрянул, боясь, что не совладает с собой. Он закрыл лицо руками.
— Бруну не имел права говорить о моих планах. Я ведь доверился ему...
Сандра вырвалась из рук мужа и подлетела к отцу.
— Теперь ты будешь обвинять во всём Бруну. А сам убийца...
— Замолчи! Ты такая же беспутная, как и твоя мать. Она сломала мою жизнь, ты ломаешь жизнь ему. Вы как две капли воды похожи. Дрянь!
Александр кинулся разнимать их, оттаскивать орущую Сандру к двери. Клементину чувствовал, как горячая волна безрассудства застилает ему глаза. Ещё секунда и он прикончит эту подлую тварь, он убьёт её и спасёт Александра от мук. Но Александр уже закрывал дверь, и последнее, что он успел крикнуть Клементину:
— Запрещаю приближаться к Центру! Вы будете пойманы...
Дверь за ними захлопнулась. Клементину, тяжело дыша, налил из кувшина воды.
— Я докажу, что ни в чём не виновен. — Рука дрогнула, вода пролилась на рубаху. Клементину чертыхнулся. — Ты попадёшься мне, Сезар Толедо! Чего бы мне это ни стоило.
— Интуиция подсказала мне, что он снова попытается залезть в кабинет. Я заявил в полицию, мы приехали с комиссаром и взяли его прямо тёпленького: рылся в моих бумагах, шарил по ящикам. — Сезар отпил глоток кофе и посмотрел на Александра. — Надеюсь, ты его не будешь защищать?
— Конечно, буду! — Александр поднялся из-за стола и, поцеловав Марту, вышел из столовой.
Сезар всё ещё не переставал удивляться своему сыну. Клементину пойман с поличным, а сын, который уже и не адвокат ему, поскольку ушёл из конторы, по собственной воле рвётся защищать этого кретина, который так и не научился ценить ни дружбу, ни любовь, ни семью, ни детей. Пришёл искать улики против него, Сезара! Нашёл же себе наручники и камеру за решёткой. Поделом, там ему самое место. Непонятно только, почему так надулась Марта, будто это он, Сезар, оказался преступником. Вот Сандра молодец — сидит себе в уголке, поблескивает довольными глазами. Хотя не приведи Господь иметь такого ребёнка.
— Ты имеешь к этому какое-то отношение, Сандра? — Сухой голос Марты прорезал тишину.
Сандра встрепенулась, вскочила, что-то промямлила. Сезар поднялся и подошёл к жене.
— Спроси меня, я тебе отвечу. Да, это Сандра предупредила меня обо всём.
— Предупредила? Да она предала собственного отца, Сезар! Предала отца!
— Ты тоже будешь защищать вора, Марта?
Но Марта будто не слышала его. Она вся сосредоточилась на Сандре:
— Ты осталась прежней, Сандра. Ты ловко сумела притвориться! Но правду трудно скрывать. Ты неприятна мне. Но не дрожи так, я не скажу о твоём предательстве Александру. И не потому, что жалею тебя, а потому, что не хочу испытывать его терпение. Даже если ты ненавидишь отца, ты могла бы смолчать из уважения к мужу, который дружит с твоим отцом, которому он нравится... — Марта поднялась и не прощаясь покинула комнату.
Она ехала к Бруну, чтобы сказать ему о предательстве Сандры, о том, что Клементину схвачен и посажен в тюрьму. Но Бруну уже всё знал от Александра и даже навещал да Силву вместе с ним в тюрьме.
— Клементину раздавлен, Марта. Это та самая тюрьма, в которой он провёл двадцать лет! — Бруну взялся за глину, чтобы унять дрожание рук. — Просил меня заботиться о Кларе и детях. Вся надежда на Александра, может быть, ему удастся добиться его временного освобождения.
Марта вскинула голову.
— Бруну! Мы с тобой страшно ошиблись. Ведь это Сандра предала его, и она ни в чём не раскаивается. Я с ужасом думаю об Александре! Она ведь и с ним может сделать что угодно. Боже, какая она жестокая!
Марта совсем раскисла, и Бруну как мог утешал её. Но они вспомнили о Кларе, о маленьком Зе, и печально замолчали оба.
Марта вернулась домой с твёрдым намерением убедить Сезара забрать своё заявление из полиции.
Сезар выслушал её и пожал плечами: от заявления уже ничего не зависит, Клементину полиция схватила на месте преступления.
Марта умоляла его подумать о Кларе, детях, но Сезар был неумолим:
— Я не забыл, как он убил свою первую жену. Лопатой перебил ей горло, рассёк лицо. Кларе вообще не следовало выходить замуж за это чудовище. Ты пойми, Марта, он неисправим!
— В жизни бывают разные ситуации, Сезар. И в эти ситуации может попасть любой из нас. Нельзя в жизни всё мерить одной меркой. Клементину убил жену, а Анжела — Вилму. Но посмотри, какие они разные. Ею двигали холодный расчёт, продуманная жестокость, а Клементину совершил убийство под влиянием минуты, в порыве, потеряв над собой контроль. Он просто не владел собой, Сезар! Господи, как ты не поймёшь, что даже самый хороший человек может сорваться! А Сандра, которой ты доверился, она хоть и дочь Клементину, но похожа на Анжелу. Такая же жестокая и расчётливая.
Сезар выслушал жену. Со многим он был не согласен, но Клару было жаль. Ей и так уже в жизни довелось хлебнуть горя. А теперь ещё и это. Он решил заехать к Кларе и переговорить с ней.
Клара держалась, хотя было видно, что даётся ей это нелегко. Она бросилась ему на шею.
— Сезар, помоги! У тебя много друзей, помоги Клементину, он погибнет в тюрьме. — Клара горько заплакала, уткнувшись ему в плечо.
Сезар прижал к себе худенькое тело женщины. Какой бы ни был Клементину, но он очень жалел Клару.
— Я попробую, переговорю с Александром. Что-нибудь придумаем.
— Придумай, Сезар! — Клара перестала плакать и старалась говорить как можно чётче: — Иначе я вынуждена буду всё рассказать Марте.
Из спальни донёсся плач Зекинью. Клара поднялась, поднялся и Сезар.
— Дай хоть я посмотрю на твоего малыша. Ведь я его ещё не видел.
Клара улыбнулся сквозь слёзы и вместе с Сезаром вошла в спальню, где уже хлопотала Ольга.