Преступники. Мир убийц времен Холокоста - читать онлайн книгу. Автор: Гюнтер Леви cтр.№ 30

Страница

Фельдфебель (заместитель командира взвода) Антон Шмид был набожным католиком, который считал своим христианским долгом спасти как можно больше евреев. Шмид управлял мастерской в Вильнюсе, где работало 150 евреев, хотя работа была только для 50 человек. Члены еврейского сопротивления могли встречаться в его квартире. Немцы начали ликвидацию рижского гетто 29 ноября 1941 года, и вскоре после этого Шмид переправил одного из лидеров сопротивления, Мордехая Тененбаума, в Ригу, чтобы спасти известного еврейского историка Семена Дубнова. К сожалению, эта попытка была предпринята слишком поздно. Дубнов уже был застрелен. Шмид также изготовлял поддельные удостоверения личности для евреев, подвергавшихся опасности, и в своем грузовике вывозил их из гетто. Как утверждается, он спас жизнь примерно 350 человек. В конце концов, мужественный немецкий солдат был схвачен. Его предали военному суду и казнили 13 апреля 1942 года. Он также был признан «праведником народов мира»⁴⁴.

Офицер Вильгельм Хозенфельд, также католик, вступил в нацистскую партию в 1935 году, но разочаровался после увиденного в оккупированной Польше. В письме своей жене от 23 июля 1942 года Хозенфельд писал о своем депрессивном состоянии и отвращении к массовому убийству евреев, свидетелем которого он стал. «Разве за это умирают немецкие солдаты на фронте? Вряд ли что-то подобное происходило в истории человечества. Возможно, первобытные люди пожирали друг друга, но уничтожение целого народа – мужчин, женщин, детей – в двадцатом веке является таким чудовищным бременем вины… что хочется опустить голову от стыда». Хозенфельд не мог поверить, что Гитлер хотел, чтобы происходили такие «мерзости»⁴⁵. Офицер, который так резко критиковал «чудовищные преступления» режима, пошел дальше. Будучи размещен в Варшаве в сентябре 1939 года, Хозенфельд изготавливал поддельные удостоверения личности и предоставлял работу тем, кто подвергался опасности со стороны СС. Так он заявлял в другом письме: «Я пытаюсь спасти всех, кого можно». Именно Хозенфельд помог известному еврейскому пианисту Владиславу Шпильману, который укрылся в разрушенном бомбежкой доме – храбрый поступок, о котором рассказывается в фильме «Пианист». После того, как немцы подавили восстание в варшавском гетто, Хозенфельд записал в своем дневнике: «Все мы трусы и рисковали недостаточно». Немецкому народу придется заплатить за ужасные вещи, которые там произошли⁴⁶. Хозенфельд был взят в плен Красной Армией в январе 1945 года и умер в советской тюрьме в 1952 году. 25 ноября 2008 года частично благодаря стараниям Владислава Шпильмана, Хозенфельд также был избран Яд ва-Шем одним из «праведников народов мира» ⁴⁷. В целом Яд ва-Шем признал около 45 солдат вермахта спасителями евреев. Возможно, в действительности таких людей было гораздо больше⁴⁸.

3 мая 1944 года немецкий солдат, чье имя до нас не дошло, попытался спасти 13 венгерских евреев: спрятал их в грузовике вермахта, чтобы отправить в Румынию. На пограничном пункте спрятанные между бочками евреи были обнаружены. Спустя шесть дней солдата судил военный трибунал за государственную измену в военное время, именно за попытку «переправить евреев», и приговорил к смерти. Командующий всеми немецкими подразделениями в Румынии приказал, чтобы о казни солдата было известно в его части. Приказ утверждал, что перевозка осуществлялась в обмен на денежную плату, но оставлял открытым вопрос о том, какую роль сыграли гуманные чувства⁴⁹.

Спасать евреев было опасно. После начала депортации германских евреев на восток осенью 1941 года, все контакты с еврейским населением были объявлены уголовно-наказуемым деянием. Декрет РСХА от 24 октября того же года грозил заключением в концентрационный лагерь за любое проявление сочувствия к евреям. Когда военная фортуна отвернулась от Германии, дисциплина в вермахте стала ужасной. В первый военный год трибуналы ежемесячно выносили 29 смертных приговоров; к ноябрю 1944 года это число возросло до 526⁵⁰. Поэтому свобода действий солдат, желающих помочь евреям, была строго ограничена, и подобные действия были сопряжены с высоким личным риском⁵¹.

Иногда помощь евреям приходила, откуда ее не ждали. Бывший гауляйтер и руководитель оккупационной администрации Белоруссии генерал-комиссар Вильгельм Кубе был участником ряда сомнительных с моральной точки зрения событий. Хилберг назвал это «одним из самых странных эпизодов нацистского режима»⁵². Кубе был одним из первых членов нацистского движения, и его антисемитский послужной список был безупречен. В статье, опубликованной в 1934 году, он назвал евреев столь же опасными для белых людей, как «чума, туберкулез и сифилис опасны для человеческой расы… Переносчики чумы должны быть истреблены и изолированы». Он не возражал против убийства евреев в Белоруссии, и однажды даже потребовал проведения расстрела. Тем не менее, он был обеспокоен убийством германских евреев, которых он прежде очернил. Обращая внимание на то, что некоторые из них имели медали за выдающуюся службу во время Первой мировой войны, он пришел к выводу, что эти люди, в конце концов, являлись частью «нашего культурного наследия» и с ними не следовало обращаться как с «недостойными восточными евреями»⁵³.

Кубе также возражал против того, каким образом проводилась политика истребления. Один из его подчиненных сообщил ему о 1941 операции, проведенной 11-м полицейским батальоном в городе Слуцк, которые «граничили с садизмом. Во время проведения акции город представлял собой ужасную картину. С неописуемой жестокостью немецкие полицейские, но особенно литовцы, вытаскивали евреев из их жилищ и сгоняли всех вместе. По всему городу звучали выстрелы, а тела застреленных евреев нагромождались на улицах… Вся картина целиком была более чем жуткой». Члены полицейского батальона грабили «вопиющим образом», унося с собой «все полезное, например обувь, кожу, ткани, золото и другие ценности». Часы и кольца отбирали у евреев «самым жестоким образом» ⁵⁴. Когда Кубе передал эту информацию своему командиру, рейхскомиссару Генриху Лозе, и в качестве примера совершенно неприемлемых методов он говорил о раненых евреях, которые были похоронены заживо и в конечном итоге смогли выбраться из массовой могилы. Подобное было названо иллюстрацией «невероятного свинства» (eine bodenlose Schweinerei), о чем следовало сообщить фюреру и рейхсмаршалу Герингу ⁵⁵.

Напряженность между Кубе и СС относительно осуществления «окончательного решения» продолжалась на протяжении следующих двух лет. Выступая на стороне отдельных евреев, Кубе также пытался защитить около 4 тысяч германских евреев, предоставив им работу на фабриках в гетто. Эти попытки вызвали негативную реакцию со стороны Эдуарда Штрауха, офицера СС и командира полиции безопасности и СД в Белоруссии. В служебной записке от 20 июля 1943 года Штраух резюмировал свой телефонный разговор с Кубе, состоявшийся ранее тем же днем. Этот разговор произошел после того, как Штраух арестовал 70 евреев (нанятых на работу Кубе), которых ожидало «особое обращение» («зондербехандлунг», нем. Sonderbehandlung):

Я подчеркнул, что не понимаю, почему немцы раздували проблему из-за нескольких евреев. Снова и снова моих людей обвиняли в варварстве и садизме, в то время как я просто выполняю свой долг. Даже тот факт, что у евреев, отобранных для «зондербехандлунг», дантисты забрали их золотые коронки, стал предметом разговора. Кубе ответил, что подобный тип поведения недостоин немца и Германии Канта и Гете. И мы будем нести ответственность, если наше поведение запятнает репутацию Германии по всему миру. Люди якобы расчувствовались повсюду. Я решительно протестовал против этого и выразил свое сожаление, что мало того, что мы должны выполнять эту отвратительную работу, нас еще и оклеветали ⁵⁶.

Страница