Исчезновение Стефани Мейлер - читать онлайн книгу. Автор: Жоэль Диккер cтр.№ 93

– Да их целая толпа набежала, – развеселился Коди. – Не переоценивай мою память. Но кажется, в начале лета 1994 года в “Орфеа кроникл” была про это статья. Наверняка у меня в магазине осталась копия, хочешь, схожу? Может, что-то тебе будет полезно.

– Нет, Коди, спасибо огромное. Не стоит трудиться из-за такой ерунды. Завтра зайду в магазин.

– Ты уверена?

– Абсолютно. Спасибо!

Анна поехала встречаться с Лорен и Полем, но, оказавшись на Мейн-стрит, решила завернуть в редакцию “Орфеа кроникл”. Ужин немножко подождет, ничего с ним не будет. Она обошла здание, вошла в заднюю дверь и оказалась в архиве. Села за компьютер с поисковиком и по ключевым словам “Коди Иллинойс”, “книжный магазин” и “местные авторы” без труда нашла статью, датированную концом июня 1994 года.

Рядом была помещена фотография Коди, гордо позирующего в дверном проеме бывшей подсобки, над входом в которую красовалась резная деревянная вывеска наши авторы. За его спиной можно было разглядеть комнатку, стены которой сверху донизу были заставлены книгами и рукописями. Анна взяла лупу и стала внимательно разглядывать каждую обложку. Прямо в середине фотографии она заметила переплетенную брошюру, на которой было написано крупными буквами:

Наконец-то она поняла, где Гордон раздобыл пьесу. В магазине Коди.

* * *

Островски возвращался в “Палас дю Лак” с ночной прогулки в парке. Было тепло. В лобби отеля навстречу критику устремился администратор:

– Мистер Островски, у вас на двери уже несколько дней висит табличка “Не беспокоить”. Я хотел удостовериться, что все хорошо.

– Да, я нарочно ее не снимаю, – ответил Островски. – Я целиком поглощен творческим процессом. Меня ни в коем случае нельзя отвлекать. Искусство непостижимо!

– Разумеется, мистер Островски. Не желаете ли поменять банные полотенца? Не нужны ли вам косметические средства?

– Нет, друг мой. От души благодарю вас за внимание.

Островски поднялся в номер. Ему очень нравилось быть артистом. Он чувствовал себя на своем месте. Словно обрел наконец свою истинную кожу. Открывая дверь, он повторял про себя: Dies irae… dies irae… Включил свет. Вся стена в номере была увешана статьями об исчезновении Стефани. Он долго изучал их. Добавил еще несколько. Потом сел к письменному столу, усыпанному листками с заметками, и посмотрел на царящее над ними фото Меган Пейделин. Поцеловал стекло рамки и произнес: “Я теперь писатель, дорогая”. Взял ручку и написал: “Dies irae, День гнева”.

За несколько километров оттуда, в номере “Мотеля 17”, где теперь обитали Элис и Стивен, назревала бурная ссора. Элис хотела уехать.

– Я хочу в Нью-Йорк, хоть с тобой, хоть без тебя. Мне надоела эта вонючая гостиница и эта паршивая жизнь. Ты не удачник, Стиви. Я с самого начала это знала.

– Ну и уходи, Элис! – отозвался Стивен, не отрываясь от ноутбука: ему надо было кровь из носа сдать первую статью для сайта журнала.

Элис разозлилась, что он так легко ее отпускает:

– Почему ты не хочешь ехать в Нью-Йорк?

– Хочу выяснить все про эту пьесу. Это уникальное произведение.

– Врешь, Стиви! Пьеса – говно! Ты что, считаешь, что Островски в трусах – это театр?

– Уходи, Элис.

– Я возьму твою машину.

– Нет! Поедешь на автобусе! Выкрутишься как-нибудь сама!

– Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне, Стиви! Я не животное! Что это на тебя нашло? Надо же, еще недавно носился со мной, как с царицей.

– Элис, послушай. У меня полон рот неприятностей. Из-за истории с кредиткой я могу вылететь из журнала.

– У тебя одно бабло на уме, Стиви! Ты ничего не понимаешь в любви!

– Совершенно верно.

– Я все расскажу, Стиви. Если ты позволишь мне одной уехать в Нью-Йорк, я всю правду про тебя расскажу Скипу Нейлану. Про то, как ты обращаешься с женщинами. Про насилие, которое ты надо мной учинял.

Стивен даже не повернулся. Элис, заметив на столе рядом с ним ключи от машины, решила схватить их и удрать. С криком “Я тебя уничтожу, Стивен!” она кинулась к ключам, но выскочить за дверь не успела: Стивен схватил ее за волосы и втянул обратно. Она взвыла от боли. Он швырнул ее об стену, потом набросился на нее и влепил ей увесистую пощечину.

– Никуда ты не уедешь! – заорал он. – Затащила меня в дерьмо, вот и сиди в нем тоже!

Она в ужасе смотрела на него и плакала. А он вдруг осторожно взял ее лицо в ладони, умильно шепча:

– Прости, Элис. Прости, я сам не понимаю, что делаю. Эта история меня с ума сведет. Я найду тебе гостиницу получше, обещаю. Я все улажу. Прости, любовь моя.

В это же время мимо жуткой парковки “Мотеля 17” в сторону океана катил “порше”. За рулем сидела Дакота. Отцу она сказала, что идет в гостиничный фитнес-зал, а в результате сбежала на его машине. Она сама не знала, соврала ли сознательно или ноги помимо воли понесли ее не туда. Она свернула на Оушен-роуд. Паломничество завершилось у бывшего родительского дома, “Райского сада”. Она взглянула на звонок на воротах. Вместо таблички Семья Райс теперь было написано: Семья Скалини. Она пошла вдоль живой изгороди, заглядывая сквозь листву во двор. Увидела свет. Потом нашла узкий проход. Перешагнула низкий заборчик и пролезла через изгородь. Ветки слегка царапали ей лицо. Она ступила на газон и дошла до бассейна. Никого. Она тихо плакала.

Потом достала из сумки пластиковую бутылку со смесью водки с кетамином и залпом выпила. Легла в шезлонг возле бассейна и, закрыв глаза, под мирный плеск воды стала думать о Таре Скалини.

Первый раз я увидела Тару Скалини в марте 2004 года. Мне было девять лет. Мы обе вышли в финал конкурса правописания в Нью-Йорке. И сразу подружились. В тот день ни она, ни я не хотели выигрывать. Мы шли вровень и по очереди намеренно делали ошибку в буквах слова, которое называл нам судья. Он повторял каждой из нас: “Если вы верно назовете все буквы слова, то выиграете конкурс!”

Но так продолжалось бесконечно. Мы битый час ходили по кругу, пока наконец судья не признал победительницами обеих. Ex aequo.

Так началась наша восхитительная дружба. Мы стали неразлучны. Ходили друг к другу в гости при первой возможности.