Свидетель - читать онлайн книгу. Автор: Галина Манукян cтр.№ 85

В запасе оставалось еще минуты три, за которые вполне можно скрыться в парке, затем по прибрежным камням бегом вдоль Ганга в лес, в горы. Но… — с эхом ударило по грудине сердце, — Варя может проснуться в любой момент. Может быть, прямо сейчас она встает, открывает дверь на веранду и, не видя своих преследователей, так же безмятежно, как спала, идет навстречу убийцам. Это же в двух шагах от ворот! Или они будут обшаривать ашрам, комнату за комнатой, и сами ее найдут…

Голову Черкасова стянуло будто железным обручем. Валерий запустил в шевелюру пятерню. Сознательно отключая эмоции, он выдохнул из себя панику.

Итак, Ника не выдала местоположение подруги, значит, Шиманский здесь объявился только с подачи Саши Морозовой. В ашраме ни одна живая душа, кроме Праджни-Джи, не догадывалась, что он и Варя связаны. До последнего момента он и сам был не уверен, что эта призрачная связь существует не только в его голове.

«Вывод, — холодно констатировал Черкасов, — Шиманский идет за мной. Экстрадиция наверняка запрошена. А, увидев Варю, гаденыш с радостью покончит с еще одной проблемой… Ага, сейчас, — губы Валерия скривились в холодной усмешке, и решение сформировалось само. — В нашей промо-акции строгий лимит: один приз в одни руки».

Он сосредоточенно улыбнулся ничего не понимающей старушке, взял кулечек с алыми ягодами и пошел вдоль рассевшихся у забора ашрама торговцев, якобы интересуясь товаром. Навстречу полицейской орде. С грохотом наткнулся на тележку с сувенирами, привлекая к себе внимание. В две секунды был окружен. Оглянулся вроде бы с недоумением и отыграл изумление при виде выходящего из-за индийских полицейских Шиманского.

— Ну, здравствуй, голубь, — ехидно сказал последний. — Погонял ты нас по свету. Нары забронировал и не едешь. За это полагается штраф. И пеня.

Мгновенно, не доверяя никому удовольствие, Шиманский сам скрутил не оказывающему сопротивление Валерию за спиной руки. Щелкнули наручники. В плечах у Черкасова заломило.

— Чего молчишь, голубь? Мог бы поздороваться. Сказать, как ты рад! — расхохотался продажный генерал.

Не слушая возбужденные переговоры полиции, торговцев и пары паломников из ашрама, Черкасов стиснул зубы. Варя еще не прозрела. Мауну никто не отменял. «Вы имеете право на адвоката. Вы имеете право на молчание», — звенел в ушах голос из заядлых американских детективов. Но тут действовал Болливуд со всем его гротеском и алогичностью. Несмотря на твердое намерение держать себя в руках, Валерий почувствовал холодок, бегущий между лопаток.

«Возможно, это самый стоящий мой поступок, — подумал Черкасов и выпрямился, гордо глядя на врага. — Бог живет и в тюрьме. А потерять его можно и в храме».

— Это наш парень. В камеру его! — скомандовал на ужасном английском Шиманский, возвышаясь почти на голову над местными стражами порядка. Затем добавил с издевательским смехом по-русски, толкая Черкасова в спину: — Не поверишь, только ради тебя выучил эти фразы. Можешь гордиться, уродец.

Печальная процессия направилась обратно, прочь от ашрама. Черкасов старался ничем не выказать возникшую в душе, совершенно неуместную радость, что отвел от Вари удар, и шагал, понурив голову, в сторону пугающей неизвестности.

На сухой желтой земле, истосковавшейся по дождю, остались лежать мелкие красные ягоды, рассыпавшиеся из газетного кулечка. Издалека они были похожи на брызги крови…

С лёту упав лицом в подушку, я проснулась и открыла глаза из света во тьму. Села на кровати и, потерев переносицу, с содроганием вспомнила жуткую смерть Матхуравы. Следом в голове всплыло не менее четкое продолжение истории о Соне. Оно не растаяло, как это обычно случается со снами, а прописалось в ячейках памяти, словно реальное воспоминание о вчерашнем дне. Слишком живое, болезненно яркое. Еще одна смерть, пусть и не моя…

На меня накатила грусть: в той жизни случилась сказка наоборот — мы умерли в один день, но совсем не были счастливы. А в этой? Никто не ответит, есть только один вариант узнать — прожить. А вообще странно, откуда возникло это видение? Я же не держала Валеру за руку… Еще одна загадка или подсказка Вселенной.

Я выдохнула и опять подумала о Валере — я ведь так и не узнала, тут он или показалось… Видимо, мне очень хотелось в это верить, потому что его запах, приятный, чуть сандаловый, распространившийся вокруг меня в крошечной келье, не мог быть настоящим. Я провела рукой по лицу, отгоняя иллюзию, и ощутила жжение в ладони. Такое же неприятное ощущение шершавой, обжигающей змейкой проскользнуло по другой руке, плечу, талии. Поранилась? Обожглась? Когда?

Я оторопела, не понимая, как огонь, в котором погиб Матхурава, мог коснуться меня в реальности. С изумлением нащупала приклеенную лейкопластырем марлевую салфетку на плече. Тронула ладонь, которую что-то стягивало, и… увидела повязку, синеватую в темноте.

Дыхание перехватило — увидела?!

Сердце гулко застучало, разгоняя кровь и остатки дремы. Я протерла глаза. Кажется, передо мной была стена. Оглянувшись, я разглядела густую тень на полу у тумбочки, рассеянные пятна лунного света, струящегося в окно без занавеси. Не может быть! Я вижу?! Я… вижу… Вижу! Я вижу!!!

Из моих глаз брызнули слезы счастья. Спасибо, спасибо, Вселенная!!! Господи, я вижу!!! Я подскочила, не помня себя от радости, принялась вертеть головой, рассматривая такие знакомые и в то же время совершенно новые предметы — вещи на стуле, наволочку с цветочками, чемодан в углу, кроссовки, туфли… Боже, какое это все было удивительное! Красивое! Реальное!

Захлебываясь от волнения и восторга, я натянула первое попавшееся платье. Сунула ноги в шлепанцы и распахнула дверь. В лицо полыхнуло горной прохладой, а в глаза — фонтаном электрического света из окон стоящего неподалеку здания. Я зажмурилась, продолжая наблюдать сквозь плотно закрытые веки расплывчатые желтые пятна. Осторожно, как выползающий из норки барсук, я приоткрыла глаза снова. Свет никуда не исчез!

Все еще не веря себе, я уставилась вверх — в высокой сине-фиолетовой глубине неба сияли серебром звезды, из-за тонкой полосы облаков выплыла щербатая луна. Легкий ветер шевелил кроны деревьев, пробегал по кустарникам и пальмам. Мир щедро дарил мне свое волшебство, заставляя замирать от восхищения и жадно впитывать отвыкшими глазами его невероятные чудеса: мотыльков и мошек, кружащихся в танце под фонарем; дорожки, усыпанные гравием, баньяны с висящими корнями, источающие пьянящий аромат желтые цветы; здания, крыши, кошек… Все вокруг трепетало, шевелилось, жило и было прекрасным! «Лишь испытавший голод может понять настоящий вкус хлеба», — говорила моя бабушка. И теперь я могла добавить: «Лишь испытавший мрак может понять красоту каждой зримой вещи».

Ненасытная в своей эйфории, я подумала: «А что, если?…», и, закрыв веки, сконцентрировалась на третьем глазе. Прежняя способность видеть излучение живого — растений, ящериц, мелькающих по дорожкам, ночных птиц — тоже вернулась. Громко выдохнув, я открыла глаза, рассмеялась с облегчением и благодарностью: разве возможно, чтобы меня одарили так щедро?!