Долгое дело - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Родионов cтр.№ 48

— Сегодня? — с надеждой спросил Храмин, заглядывая ей лицо.

Она зажмурилась и слепо шла до перекрестка. Что за одеколон выпускают для мужчин — гвоздика на спирту. Так же противен, как запах водки.

— Сегодня вы проводите меня до самого дома.

Храмин неожиданно вздохнул:

— А вы законного супруга не боитесь?

— Господи, какая пошлость… Законный супруг.

— Почему же пошлость?

— Женой можно быть только по любви, а любовь — это не закон.

— А вы, я вижу, в любви разбираетесь. — зарадовался он.

— Я не в той разбираюсь, какую вы имеете в виду.

— Вы знаете, какую любовь я имею в виду?

Лида хотела сказать, что она, эта любовь, написана у него на лице, но он сказал сам:

— Впрочем, не скрываю, что я поклонник Фрейда.

— А я поклонница Блока.

Храмин не ответил и вдруг пошел как-то сосредоточенно, будто вспомнил о чем-то важном. Например, об ученом совете или о своей незаконченной диссертации.

— Ваш супруг… то есть муж не рассказывал об убийстве на почве ревности? Весь город говорит.

— Рассказывал, — радостно соврала Лида.

— Смешная история, — закашлялся Храмин.

— А он ревнив, мой супруг. Он еще и псих, мой супруг. И у него есть пистолет, как у любого следователя.

Она чуть прижалась к его руке, побаиваясь этого супруга.

— Разве можно с таким жить?

— А что делать…

— Развестись.

Лиде вдруг показалось, что ей никак нельзя смотреть на газетный ларек, который она задевала лишь краем взгляда. Туда падало закатное солнце, и там опаляющим блеском горела ее судьба. Она закрыла глаза, повернула голову к ларьку и все-таки глянула, как в омут…

У ларька стоял Рябинин и воспаленными очками смотрел на них.

Из дневника следователя. Опишу день по порядку: что делал, кого вызывал, как допрашивал, о чем думал. Начну с допроса гражданина Оселедко…

И все-таки этого не может быть! Мое зрение приобрело какое-то адское преломление, и я вижу то, что мне лишь кажется. Ведь не может же она… Мерзну, я все время мерзну — даже на солнце.

Перед ним кто-то стоял. Какая глупость — это же не кто-то, это же Мария Федоровна Демидова.

— Сергей, что случилось?

— У меня? — удивился Рябинин, — он слышал, как он удивился.

— На тебе лица нет.

— Я потерял четвертной, — пошутил он, — он слышал, как пошутил.

— Расскажи, легче же будет.

— Легче не будет.

Он посмотрел на Демидову. Она почему-то испугалась:

— Ухожу, ухожу…

Длина кабинета три метра. И ширина три метра. Тогда был бы квадрат, а кабинет прямоугольный. Наверное, за счет глубины, то есть высоты. Но высота тоже три метра. Значит, куб. Он сидит в кубе. Нет, комната вытянута. Говорят, есть кривизна пространства…

А это помощник прокурора Базалова. Куда же делась Мария Федоровна? Исчезла. Ну конечно, кривизна пространства. По ней, по кривизне, и пропала, как уехала с горки.

— Сергей, тебе помощь нужна?

— Нужна, — пошутил Рябинин, — он слышал, как пошутил.

— Так скажи.

— Ремонт нужно делать в квартире.

— Ну, коли шутишь, то выживешь.

Он вроде бы хотел возразить, что есть люди, которые с шуткой и умирают. Но ее уже не было. Кривизна пространства. Длина три метра и ширина три метра, а кабинетик вытянут. Все искривилось. Вот только Юрий Артемьевич…

Прокурор, солидный человек, не воспользовался кривизной пространства, а вошел через дверь. И уже сидит перед ним. Неужели надолго? Ага, закуривает. Дымок скособочился и потянулся не к потолку, а в угол. Кривизна пространства. Все в мире окривело.

— Может быть, вам пойти домой?

— Почему? Разве я окривел? — пошутил Рябинин, — он слышал, как он пошутил.

Юрий Артемьевич странно теребил сигарету, мешая дыму идти по своей кривизне.

— Зря вы, Сергей Георгиевич, не доверяетесь людям. Смотришь, и полегчало бы…

Интересно, как он уйдет? Незаметно, через пространство, или в дверь? Нужно не прозевать, нужно не спускать с него глаз.

— Знаете, какое прочел объявление на столбе? Продается портативная газовая плита с болонками, — пошутил Рябинин, прислушиваясь к своей шутке.

Прокурор ее не воспринял. Не улетел ли и юмор по какой-нибудь кривизне? Нужно еще пошутить. Как там сказала Базалова?.. Кто шутит, тот не скоро помрет.

— По радио слышал такое объявление… «В связи с днем здоровья передаем концерт по заявкам здоровых людей».

— Сергей Георгиевич, вы меня беспокоите.

— Из-за топорных шуток?

— Я вас как-то не узнаю. Другое лицо, другие разговоры…

Если ширину умножить на длину, то будет площадь. А если еще и на высоту, то получится кубатура. Кривизна пространства… А кривизна кубатуры? Бывает, если покосятся стены. Как хорошо, что существует пространство. Есть куда смотреть в пространство. Но в нем растерянное, даже обиженное лицо Беспалова.

— Другие разговоры… Я могу и прежние. Вы утверждаете, что смысл жизни в труде. А если у человека боль, физическая или душевная, то поможет ему труд?

— Он же не на все случаи жизни.

— А вот то, ради чего мы живем, должно быть на все случаи жизни. Оно должно исцелять, потому что мы ради него живем, — сказал Рябинин тихо и страстно, смотря мимо Беспалова, в пространство, которого, казалось, в этой комнате много, как в небе.