Русский штык на чужой войне - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Балмасов cтр.№ 225

Как это было похоже на наше Белое командование!..

С семи часов утра до трех часов дня с обеих сторон продолжался упорный бой. Грохот орудий, стрекотня пулеметов и ружейная стрельба создавали иллюзию большого, настоящего сражения, хотя это была только гражданская война, полная всевозможных неожиданностей. В полдень к нам приехал офицер из военного министерства и сообщил малоутешительную новость. Противнику удалось потеснить нашу пехоту (плохо обученную) и занять первую линию окопов. Два правительственных батальона были разбиты и оставили район Зоологического сада. От этого офицера мы узнали также о большом количестве раненых.

Подобные новости подействовали на нас удручающе, к тому же и само правительство было почти уверено в разгроме и заранее выдало каждому офицеру заграничный паспорт с визой в Аргентину. Офицеры эскадрона Эскольты решили, в случае неудачи, отступить к берегу реки, передать лошадей драгунам и, сев в лодки, переправиться на противоположную сторону, где находилась поблизости аргентинская граница.

После полудня бой усилился, и с реки загремели орудийные залпы с военных кораблей. Капитан Гарсия де Сунига волновался, то и дело подходил к телефону, но из штаба нам не передали ни одного приказания. В три часа прибыл в Ламбари эскадрон капитана Ирасабеля. Командир эскадрона остановился у нас на вилле и за обедом рассказал, как противник занял улицу Луны и укрепился в здании германского посольства. Лейтенант Парани с правительственной пехотой выбил штыковой атакой инсургентов из посольства и захватил в плен офицера с пулеметом. Вернувшись в германское посольство, он приказал снять немецкий флаг и, разорвав его, бросил под ноги своим солдатам. Почти все немцы были сторонниками полковника Шерифе, и поэтому ненависть народа к нему была очень велика.

В пять часов дня, потеряв два орудия, шесть пулеметов, двести человек солдат и пять офицеров, полковник Шерифе отступил в предместье столицы Вилла-Мора. В преследование отступившей армии полковник Шенони бросил свою кавалерию. Капитан Ирасабель окружил роту противника в предместье Тринидат, обстрелял ее и целиком взял в плен. Эскадрон «привидений» майора Вальдеса занял после короткого боя город Луки. Наш эскадрон Эскольты атаковал батальон майора Вейса, с которым я сражался на улице Лавров. Два раза ходил на него в атаку и, разбив деморализованного врага и заставив его сложить оружие, ночью вступил на улицу Вилла-Мора. Капитан Сунига лично занялся допросом восьми пленных офицеров, старший лейтенант Эмильгарехо получил приказание доставить в Асунсион пленных солдат, а я, устав после сражения, отправился на розыски какого-нибудь ресторана, в надежде подкормиться хотя бы даже холодною закускою.

Во время боя жители при первых выстрелах закрыли – из боязни – окна и двери, то же сделали и содержатели местных ресторанов. Уныло, безлюдно и сиротливо смотрели на меня темные дома. На улицах ни души, изредка вслед мне открывалось какое-нибудь окошко, и на мгновение появлялось испуганное лицо любопытного гражданина или его супруги. В гробовой тишине и во мраке я доехал до площади Конкордия и увидел наконец свет в большом загородном ресторане.

Обрадовавшись, я соскочил с седла и, передав коня вестовому, вошел в ресторан. По случаю только что окончившегося сражения общий зал пустовал, отсутствовали музыканты и не было даже гарсонов. Подойдя к буфету, я попросил у хозяина, толстого итальянца, дать мне что-либо закусить и выпить. От усталости я сел на высокую табуретку и снял фуражку. Заметив мою английскую офицерскую шинель времен Добрармии и светлые волосы, хозяин принял меня за германского офицера-инструктора и, выбежав из-за прилавка, стал радостно пожимать мне руки.

– Добрый вечер, дорогой капитан. Я так и думал, что полковник Шерифе разобьет эту жалкую банду адвокатишки Ажалы! Теперь вы сами убедились, что у правительства нет настоящих солдат: понабирали всяких босяков-рабочих да головорезов гаучо!.. – обратился он ко мне с пылкой речью.

Не обращая внимания на его излияния, я выпил две рюмки коньяку и, закусив слоеным пирожком, посмотрел искоса на моего толстяка итальянца.

– Ну, что вы скажете, капитан, каков герой наш полковник Шерифе! – не унимался словоохотливый сицилианец.

– Что и говорить, дорогой Луиджо, – ответил я ему в том же тоне, – если итальянский король пришлет ему на помощь своих барсальеров, революционеры, может быть, тогда и возьмут Асунсион.

Мои слова подобно грому среди безоблачного неба ошеломили хозяина. Он раскрыл рот и, вытаращив глаза, смотрел на меня не мигая. Чтобы окончательно рассеять все сомнения, я попросил подать еще рюмку коньяку и вынул из кармана белую повязку. Разгладив ее как следует перед глазами оторопевшего итальянца, я надел на левый рукав шинели знак отличия правительственных войск. Тут бедный Луиджо потерял самообладание и с трясущимися губами стал умолять не доносить на него властям, он божился и клялся, что спутал меня с немецким офицером и что его наилучшие пожелания всегда были на стороне гениального политика доктора Ажалы. Я похлопал его по плечу и, конечно, простил итальянцу такую оплошность. Окончательно расчувствовавшись и желая угодить и расположить в свою сторону, хозяин откупорил бутылку кьянти и, наполнив наши бокалы, поднял тост за «нашу сегодняшнюю победу над диктаторами».

В этот момент распахнулись двери и в зал вошли, гремя саблями и шпорами, два моих приятеля – лейтенанты Шеню и Смит.

– А, капитан Сакро Дьябло уже здесь, выпивает и закусывает! – закричал Шеню, вырывая у меня из рук очередной пирожок.

– Мы голодны, как гиены, и хотим, конечно, утолить и жажду! Ба! Да ты никак пьешь кьянти?.. Дорогой, ну, дай мне хоть глоточек этой целебной влаги.

Хозяин при виде офицеров весь преобразился, схватился руками за лысую голову и закричал на весь зал: «Вот они, наши герои, наши спасители и благодетели! Для победителей старику Луиджо ничего не жалко. Сейчас вам, мои милые, – все будет готово – и ужин, и наше итальянское вино!»

Я послал вестового за капитаном Сунигой и лейтенантом Ортисом, приглашая их от лица хозяина ресторана на лукуллов пир. Капитан долго не мог понять причину, заставившую хозяина-итальянца так сердечно приветствовать правительственных офицеров, но когда я рассказал ему в шутливом тоне про мое знакомство с Луиджо, то Гарсия смутился и даже поперхнулся вином. Но мы были, как и полагается победителям, в благодушном настроении и под утро расстались с ним друзьями, я бы сказал, «дорогими» друзьями.

После неудачного штурма Асунсиона полковник Шерифе отступил с главными силами в город Парагвари и, заняв ближайшие к столице городки Иту и Таквараль, стал ожидать подкреплений, спешивших из города Консепсиона с командиром четвертого военного округа подполковником Брусуело во главе. На помощь инсургентам шли форсированным маршем два батальона пехоты, пулеметная рота, полевая батарея и эскадрон кавалерии. Довольно большие силы, но им нужно было покрыть пятьсот километров, для того чтобы соединиться с революционерами, а за это время весь отряд должен был потерять по крайней мере треть своего состава от утомления, жажды и болезней. Эскадрон Эскольты утром оставил Виллу-Мора и в час дня вошел в оставленное противником Сан-Лоренцо. Дорогою капитану Гарсия де Суниге передали, будто бы его сестер изнасиловали революционеры, но это оказалось ложью, и, встретив семью в полном здравии, он устроил на радостях званый бал. Его красавицы сестры и кузины обступили меня, расспрашивали про возвращение с товарными вагонами и говорили, что через пять минут после моего отъезда со станции в город вошел с эскадроном лейтенант Гардель, большой приятель капитана Суниги, который успокоил их и просил не беспокоиться. Вообще революционеры вели себя весьма корректно и были уверены в своей победе.