Русский штык на чужой войне - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Балмасов cтр.№ 203

Правда, уже через три месяца, в октябре 1932 г., под влиянием побед парагвайцев в Бокероне и Питиантуте они были вынуждены заметно скорректировать свои позиции по данному вопросу. Получившая несколько внушительных ударов Боливия отказалась от планов уничтожения Парагвая, а «нейтралы» предложили ему свой «мир», разумеется, не в пользу Асунсьона: последний должен был смириться с потерей Чако Бореаль, и поэтому от такого «мира» он отказался ^[1113].

В январе 1933 г. Лига Наций пыталась направить в спорный район специальную комиссию по урегулированию, но США, все еще рассчитывавшие на успех боливийцев, отклонили это предложение, поскольку тогда в Боливию прибыл немецкий генерал Ганс Кундт «со товарищи» – представительной военной миссией из Германии.

Поэтому все заинтересованные в победе Боливии страны с вожделением ожидали, когда же он наконец расправится с парагвайскими «босяками» и тем самым обогатит всех тех, кто поставил на победу Ла-Паса. В таких условиях надеяться на примирение было попросту бессмысленно.

Кроме того, США, Чехословакия и Чили практически до самого конца войны оставались союзниками боливийского милитаризма. Причем последняя умудрялась выделиться даже на этом фоне, открыто поддерживая действия Боливии.

До конца 1933 г. германские военные были самой влиятельной иностранной группой в составе боливийской армии. Но в 1934 г. боливийцы, видя неспособность «запутавшихся в джунглях» немцев переломить ситуацию, решили заменить их другими иностранцами. Они привлекли в свои вооруженные силы считавшихся после Тихоокеанских войн XIX века лучшими в Южной Америке вояками чилийцев.

Только за 1934 г. по меньшей мере 53 кадровых чилийских офицера, не считая «добровольцев», открыто приехали в боливийскую армию как военные инструкторы и советники. Поэтому 20 августа 1934 г., в знак протеста против открытой поддержки чилийцами агрессора, Парагвай отозвал из Сантьяго своего посла и стал близок к фактическому вступлению с Чили в войну ^[1114].

Кроме того, на роль «усмирителей русских» под влиянием Вашингтона боливийцы решили привлечь чехов и словаков. Стоит сказать, что благодаря западной пропаганде чехословацкие легионеры, в 1918–1920 гг. находившиеся на восточной окраине России, были возведены в ранг эпических героев борьбы «с русским большевизмом». И у многих в мире, в том числе и боливийцев, создалось ошибочное представление о том, что эта «горстка» и сдерживала в Сибири почти два года «миллионные красные орды». А раз так, что мешает им покончить с ненавистной кучкой окопавшихся в Асунсьоне их единоплеменников-белогвардейцев, к тому же проигравших этим самым красным?

Одними из первых чехословацких наемников 21 января 1934 г. в Боливию прибыла группа «не менее чем из шести офицеров». Соответствующие наводки своим коллегам в Парагвае дали представители русской военной эмиграции в Праге.

Они и далее оказывали своим односумам в парагвайской армии ценную помощь, осуществляя фактическую слежку за такими «передвижениями» и докладывая об этом в Асунсьон. Извещая о прибытии этой партии И.Т. Беляева, полковник Добрынин отметил: «Старший в группе – со стажем Мировой и Гражданской войн в России» ^[1115].

Этим помощь Праги Ла-Пасу не ограничивалась. В августе 1934 г. в Боливию прибыла более представительная делегация – полноправная чехословацкая военная миссия во главе с известным генералом Плачеком. Но как показали последующие события, чехословацкие наемники не смогли кардинальным образом повлиять на положение ^[1116].

В свою очередь, Прага предприняла и другие действия, которые должны были позволить ее военным добиться успеха в далекой Боливии. В частности, она тормозила отправку русских эмигрантов со своей территории в Южную Америку, «ставя это в связь с вербовкой в парагвайскую армию».

С одной стороны, чехословацкие власти не желали усиливать враждебных им парагвайцев за счет наших соотечественников, а с другой вообще пытались предотвратить распыление имеющейся под боком русскоязычной эмигрантской военной ячейки.

Дело в том, что с приходом в Германии к власти Гитлера обстановка в Европе постепенно накалялась и мало кто сомневался, что в скором времени последует логическое реваншистское продолжение Первой мировой войны.

Поэтому имеющие солидный боевой опыт русские офицеры становились лакомым куском, и правительство Чехословакии рассчитывало в случае начала боевых действий использовать этот стратегический резерв «по назначению» ^[1117].

Однако русские добровольцы быстро нашли способ обмануть чехов и словаков ^[1118]. Направлявшиеся в Парагвай добровольцы указывали пунктом прибытия страну другого региона и уже оттуда выезжали в Латинскую Америку.

Но что бы ни говорили злопыхатели, во многих случаях, в отличие от чилийских, чехословацких и немецких наемников, дравшихся за боливийские деньги, русские офицеры сражались не «за звонкую монету», а во имя независимости своей второй Родины (что, например, доказали примеры успешных офицеров Емельянова и Высоколяна, речь о котором пойдет ниже).

Ограниченную и спорадическую помощь Парагваю оказывала лишь Аргентина, опасавшаяся усиления Боливии в регионе и не заинтересованная в дальнейшем проникновении вместе с боливийцами на Латиноамериканский континент американского капитала и, как следствие, своего закабаления. Тем более что тогда Буэнос-Айресу вполне хватало и английских вложений.

Однако аргентинская поддержка Парагвая была несоразмерима ни с американской, ни с чилийской, ни с чехословацкой, ни с чьей-либо другой. По сути, она сводилась к нерегулярным поставкам Асунсьону снарядов ^[1119].

Стоит заметить, что поначалу в парагвайской армии были целые подразделения, набранные из аргентинских наемников. Однако они оказались мало боеспособными, и их вскоре распустили.

Русские офицеры получили наглядное представление об этих подразделениях благодаря Николаю Корсакову. Он попал на фронт намного позднее, чем многие русские офицеры, лишь осенью 1932 г., поскольку его воинская часть еще не была сформирована.

По свидетельству Беляева, «он получил отлично снабженный материально эскадрон кавалерийского полка «Сан Мартин», (организатор борьбы за независимость испанских колоний в начале XIX века юга Латинской Америки, главным образом, в Аргентине и Чили, и талантливый полководец), укомплектованный аргентинскими добровольцами. Этот полк сразу показал свою слабость в бою.