Русский штык на чужой войне - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Балмасов cтр.№ 202

Его поразил вид искалеченных тел, оторванные руки и ноги боливийских вояк, разбросанных по всем окрестным деревьям убийственным огнем парагвайской артиллерии. Долгие годы после этого, по признанию парагвайского главнокомандующего, его «буквально преследовал запах горелого мяса тысяч человеческих тел, сжигаемых на поле боя».

Между тем противник на этом не успокоился и снова пытался наступать на этом направлении. Однако эта очередная попытка была отбита намного легче, чем предыдущие.

Всего под руководством русских офицеров парагвайцы отразили восемь боливийских атак, разбившихся о мужество и героизм защитников Нанавы. Противник в очередной раз потерял свыше двух тысяч человек одними только убитыми. После того, как он выдохся, парагвайцы сами перешли в решительное наступление.

Бутлеров и Емельянов

Стоит заметить, что в это время в Парагвай стали прибывать новые эмигранты, привлеченные боевыми успехами своих соотечественников. По мнению некоторых исследователей, им импонировала в том числе «твердая рука» парагвайских военных, по которой они истосковались за последнее время ^[1106].

Среди них – бывший русский офицер, капитан Емельянов. К моменту своего приезда в эту страну это уже был немолодой человек. Ребенок из обедневшей дворянской семьи, родившийся в 1895 г., он не был избалован жизнью.

К началу Чакской войны он успел пройти через две войны. Впрочем, имея юридическое образование и в совершенстве зная несколько иностранных языков, он замечательно устроился в Париже и, в отличие от большинства русских изгнанников, не испытал эмигрантских мытарств: открытая им адвокатская контора давала отличный заработок.

Решение отправиться на новую войну пришло к нему после прочтения в русской эмигрантской газете статьи о геройской гибели его односума по полку Касьянова. Он закрывает свой бизнес, приносивший к тому времени немалые деньги, и едет в Парагвай, чтобы заменить друга.

Известный парагвайский историк Хусто Пастор Бенитес в своей книге о Чакской войне пишет: «Случай с Емельяновым возрождает нашу веру в то, что Вселенной правят силы Морали. Какими иными, какими материальными соображениями может быть объяснено присутствие в наших рядах этого человека? Была ли хоть толика личного интереса в романтическом поступке этого бесстрашного рыцаря из далекой России? Нет, им двигали великая сила духа, любовь к справедливости и чувство долга по отношению к погибшему другу» ^[1107].

Емельянову, «кавалеристу со стажем», поручили командовать эскадроном в 50 бойцов одного из самых легендарных полков парагвайской кавалерии – «Ака Карайя». С ними он совершил подвиг, отразив 6 августа 1933 г. под Нанавой в ходе третьего наступления противника лобовую атаку целого боливийского полка.

Впрочем, фортуна не всегда улыбалась русскому офицеру: 12 сентября того же года к ранениям, полученным им в гражданскую войну в России, добавилось еще одно – в руку. В результате некоторое время ему пришлось пролежать в госпитале.

И это было не последнее его пребывание там. Едва подлечившись, он снова бросается на передовую. Там ему пришлось возглавить полк «Ака Карайя», которым командовал до своего ранения майор Г. Бутлеров ^[1108].

По отзывам сослуживцев, как русских, так и парагвайцев, Емельянов был «офицер великого личного мужества, серьезный и ответственный, он был уважаем и любим своими подчиненными. Несмотря на несколько замкнутый характер, по отзывам сослуживцев, этот капитан был превосходным товарищем. Его главное достоинство заключалось в ревностной, иногда доходящей до излишнего, заботе о простом солдате, к которому он относился с отеческой любовью» ^[1109].

И данное качество отличало почти всех наших офицеров. Этим во многом и объясняется секрет, почему парагвайские солдаты стремились попасть именно к «русскому шефу».

И его заметили в Парагвае. Так, газета «Орден», выходящая в Асунсьоне, 13 октября 1933 г. напечатала сообщение о торжественном заседании, организованном Патриотической ассоциацией Парагвая специально в честь Емельянова, «храброго русского добровольца, присоединившегося к другим благородным русским белым офицерам, которые делят с нами все превратности этой войны» ^[1110].

Однако, едва вернувшись 19 января 1934 г. в строй после очередного ранения, Емельянов тут же был тяжело контужен разорвавшейся рядом гранатой. Его эвакуировали в тыл и на этот раз навсегда. Тяжесть полученной контузии не позволила ему продолжить воевать.

Его командир, Г.Г. Бутлеров, заслуживает особого внимания. Он продвинулся в парагвайской армии довольно быстро, уже в 1932 г., получив под свое командование эскадрон одного из лучших полков – 2-го кавалерийского.

Парагвайцы по достоинству оценили его знания, храбрость и опыт. И.Т. Беляев писал, что «в период Гражданской войны в России Бутлеров находился в подчинении генерала Слащова, у которого «наработался» в партизанской войне. Я видел его позднее. Он обладал великолепной ориентировкой, ясным взором, абсолютным хладнокровием в делах. Выражался он по-испански плохо, поэтому держал при себе ординарца, который передавал его лаконические, но ясные приказания на языке гуарани. Его командование вселяло полную веру в подчиненных» ^[1111].

Антипарагвайский фронт

Несмотря на достигнутые победы и проявленную неспособность боливийцев разгромить противника, положение Парагвая на международной арене, который по сути находился в состоянии изоляции, оставалось очень тяжелым. И это мешало Асунсьону заключить выгодный для него мир.

Тогда Боливии почти неприкрытую военную помощь оказывали Германия, Китай, Литва, США, Турция, Чехословакия, Чили и Эстония. И, несмотря на соответствующий запрет со стороны Лиги Наций, они не только отправляли в боливийскую армию наемников, но и поставляли ей вооружение ^[1112].

Еще в августе 1932 г. международное сообщество пыталось остановить начавшуюся войну. Однако эти попытки сорвали США, которые для придания своему голосу в Лиге Наций (тогдашнему «аналогу» ООН) еще большего веса созвали «комиссию нейтралов» из Колумбии, Кубы, Мексики и Уругвая. Данные государства тогда послушно проводили в своей политике американскую линию и потому выступили против какого-либо посредничества.