Русский штык на чужой войне - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Балмасов cтр.№ 164

По сути, это был акт отчаяния – потеряв на полях сражений собственных мужчин, Парагвай не имел возможности полноценно развиваться и находился перед угрозой захвата агрессивными соседями.

Необходимо было срочно увеличить мужское население страны. За 50 лет, прошедших после разрушительной войны, ситуацию во многом удалось изменить. Парагвайские власти стали поощрять въезд на свою территорию практически всем мужчинам без ограничения и не выдавали даже скрывающихся от возмездия преступников из соседних стран.

Разумеется, это привлекло сюда в первую очередь людей с криминальным прошлым (и настоящим), из-за чего у Парагвая неоднократно возникали конфликты с соседями. Причем с Аргентиной по данной причине дело даже едва не дошло до войны ^[845]. Буэнос-Айрес пытался оказать на парагвайскую сторону давление, но гордый Асунсьон не поддался на него и не испугался даже грозившего ему нового столкновения.

На строительстве «русского очага»

Организованная русская община в этой стране сформировалась во многом именно благодаря И.Т. Беляеву. Так, не успев ступить на парагвайскую землю, он начинает хлопоты по организации колоний для наших соотечественников с целью упрощения их переезда и обустройства в этой стране. Эта организация, по мысли Ивана Тимофеевича, должна была стать «культурным ядром» эмигрантов, проживающих не только в Парагвае, но и по всей Латинской Америки, притягивая к себе остальных изгнанников из России ^[846].

И 29 июня 1924 г. в 12 часов ночи его экстренно вызвал к себе военный министр генерал Скенони. Он не только передал ему устное согласие нового президента, доктора Э. Айялы на создание в Асунсьоне «Русского ковчега», но и заявил о том, что правительству Парагвая крайне необходимы русские специалисты ^[847].

На первых порах Беляеву поручили организовать переезд сюда 12 технических экспертов: инженеров, «путейцев» (главным образом железнодорожный персонал), конструкторов, геодезистов и др.

Эти люди должны были принять активное участие в восстановлении экономики Парагвая. То, какое значение имел для этой страны приезд русских специалистов, говорит тот факт, что их труд был оценен рекордно высоко из всех стран рассеяния: каждый из них ежемесячно получал от 2500 до 5000 песо, что равнялось зарплате высших государственных чиновников страны и в разы превосходило заработки их односумов в других государствах.

Ивану Тимофеевичу при этом заявили, что в случае успеха данной задумки это станет отправной точкой для привлечения в Парагвай других групп российских эмигрантов, в том числе и представителей «неквалифицированной сельскохозяйственной рабочей силы».

Со своей стороны русский генерал ручался за то, что эти люди будут иметь соответствующую квалификацию, и дипломы, и гарантию «неучастия в Красной армии».

Найти подходящих людей ему не составило труда. Стоило Беляеву бросить призыв о поиске таких специалистов, как они немедленно объявились. Среди них оказались сыгравшие впоследствии значительную роль в развитии этой страны инженеры Воробьев, Пятницкий, Серебряков, Снарский, Шмагайлов и Яковлев; путеец Абраменко, конструктор Маковецкий, геодезист Аверьянов и другие ^[848]. Практически все они были бывшими офицерами.

Во многом именно благодаря подобным успехам Беляева русские военные специалисты, работавшие в Европе кем угодно – от официантов и таксистов до шахтеров, в Парагвае нашли себе настоящее применение.

Их можно было увидеть в Департаменте общественных работ Парагвая, где они трудились топографами и землемерами; в Арсенале – инструкторами пулеметного дела и артиллерии; в Морском департаменте – преподавателями в Университете Асунсьона и в военном училище у морских кадетов, техническими специалистами, организаторами курсов для флотских офицеров; работниками Военного министерства, где на службе, кроме генералов И.Т. Беляева и Н.Ф. Эрна, состоял полковник Г.Л. Шмагайлов, возглавлявший его Технический отдел, и другие офицеры ^[849]. Отделом картографии Генерального штаба Парагвая также руководил русский офицер Н. Голдшмидт, который разрабатывал полевые карты, так пригодившиеся парагвайцам во время Чакской войны.

Таким образом, успешно решив эту государственную задачу, Беляев получил официальное содействие правительства Парагвая по расширению масштабов русской иммиграции на свою территорию.

Недостатка в новых желающих переехать в далекую и неизвестную страну не было: в конце 1920-х – начале 1930-х гг. мир поразил новый экономический кризис, больно ударивший по самым обездоленным, в том числе и русским эмигрантам в Европе.

Видя их неустроенность, генерал Беляев стал поощрять их переезд в Парагвай, пропагандируя это на страницах русскоязычных газет и разъясняя плюсы местной жизни по сравнению с европейской.

По признанию Ивана Тимофеевича, на его зов откликнулись тысячи нуждающихся: «Слезы сыпались градом, читая их письма» ^[850]…

Ничего удивительного в этом нет – тогда очень немногие эмигранты жили хорошо. Многие оказались за границей без средств к существованию, бежав из России фактически без гроша в кармане.

Сколотив из приглашенных им высокообразованное «ядро», Иван Тимофеевич решил и далее расширять рамки «Русского очага» за счет переезда сюда людей, в мирной жизни занимавшихся сельскохозяйственным трудом – казаков и крестьян, составлявших большинство русских эмигрантов, которые лучше всего могли адаптироваться к условиям жизни в новых условиях. С этой целью генерал Беляев создал общество «Защиты русских земледельцев в Парагвае», в состав которого вошли пять русских колоний и кооператив «Родина» ^[851].

Особенно много было желающих уехать из «прекрасной» Франции, левые правительства которой в 1930-е гг. особенно сильно притесняли белоэмигрантов, вынуждая их покинуть французскую территорию. Но при этом они же нередко и мешали их переезду, наказывая за малейшие провинности ^[852].

В результате у многих русских беженцев складывалось впечатление, что французы просто издеваются над теми, кто еще недавно спасал их от почти неминуемого разгрома на полях Первой мировой войны.