Батя, Батюшко и Бэмби - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Волкова cтр.№ 11

— Мам, а дедушка после больницы с нами будет жить?

Оля обернулась. Сын устраивался на табуретке. Похоже, в космической саге наступил перерыв.

— Да.

— Как здорово! А где он будет спать?

— Мы ему в зале постелем, — Оля заварила чай, а потом накрыла маленький чайник полотенцем, чтобы настоялся.

— И это же он каждый вечер перед сном будет смотреть телевизор? Круто! Эх… хорошо быть взрослым, — во вздохе Никиты отражалась вся несправедливость мира.

— Знаешь, я не думаю, что мы дедушке разрешим смотреть допоздна телевизор. Он же немного приболел, а больным полагается соблюдать режим.

— Вот у взрослых режим, только когда они болеют, — не сдавался сын, — а у детей — всегда!

Оля улыбнулась. Прошедшим летом произошло не только появление отца в ее жизни, но и появление мужчины в жизни Никиты. Так получилось, что мальчик до десяти лет был окружен исключительно женщинами, и Ольга время от времени испытывала беспокойство таким положением дел. Мальчику нужен пример, нужен кто-то, кто будет его направлять. И таким человеком стал Геннадий Игоревич. Они удивительно быстро подружились.

Сначала мальчик с удивлением и некоторой настороженностью смотрел на незнакомца, которого Оля представила дедушкой. Впрочем, и сам дедушка оказался не готов к наличию внука. Но ситуацию сгладила Изольда Васильевна, которая пригласила всех пить чай с пирогом «только что из духовки». В итоге все пили чай, старательно приглядываясь друг к другу, потом Оля вспомнила о стихах молодых поэтов — так нашлась тема для беседы.

А через два дня продолжилась за тем же самым столом. Правда, уже на тему детских мультфильмов и футбола.

— Почему не сделают мультфильм про футболистов? — сокрушался Никита. — Про Смешариков есть и про Лунтика с разными насекомыми, даже про свиней есть, а про футбол нет! Несправедливо совсем.

— Абсолютно с тобой согласен, — отозвался дед. — А кто такой Лунтик?

С этого разговора началась их дружба.

Оля разлила чай по кружкам.

— Ты с вареньем или с конфетами?

— С конфетами, конечно. Мам, а дедушке, наверное, мороженое нельзя будет есть, да?

— Пока нельзя, — согласилась Оля.

— Больным никогда не разрешают есть мороженое, от него горло еще сильнее болит. Но если растопить, то все равно можно.

В больницу на следующий день она попала только около четырех вечера, зато с термосами от Изольды и запасами питьевой воды. Отцу нужно было потреблять много жидкости. Оля ожидала его увидеть в одиночестве, а оказалось — в палате посетитель. Посетитель сидел на стуле около кровати и о чем-то увлеченно рассказывал.

На звук открывшейся двери обернулись оба, отец — с радостью, а мужчина — его ровесник — внимательно глядя. Настолько внимательно, что Оля, вместо того чтобы подойти к папе, осталась стоять в дверях с сумками и представилась:

— Здравствуйте, я Ольга Зеленская.

Взгляд мужчины после ее слов стал уже не просто внимательным, а даже въедливым. А когда он повернулся к отцу, Оля добавила:

— Геннадьевна.

И отец сразу же следом воскликнул:

— Валя, это дочь!

— Дочь, вон оно что, — посетитель вновь посмотрел на Олю, на этот раз уже с явным облегчением. — А я уже невесть что подумал… Здравствуйте, Оленька.

Невидимое, но ощутимое напряжение рассеялось, и она сделала шаг навстречу.

— Здравствуй, папа. Как ты себя чувствуешь? Изольда Васильевна сварила изумительный бульон.

* * *

В палате у Геннадия Игоревича оказалось многолюдно. Хотя удивляться нечему.

О том, что собирается навестить друга, Валентин Денисович сына предупредил по телефону. А присутствие дочери было совершенно естественным.

— Добрый вечер всей честной компании, — Денис прикрыл за собой дверь палаты. — Ну-с, как мы себя чувствуем по сравнению с утром?

А утром было так себе. Конечно, ТУР — операция щадящая, но объем иссеченной ткани оказался значительным, возраст пациента далеко не юный, поэтому на утреннем обходе Геннадий Игоревич выглядел не лучшим образом. Да и жалобы у него имелись — соответствующие клинической картине, характеру проведенной операции и возрасту.

Однако сейчас больной держался демонстративно бодро.

— Чувствуем себя отлично, доктор. Режим соблюдаем и даже уже собираемся домой.

Шустрый какой. А помочиться нормально только после обеда получилось. Это поколение такое — Денис давно для себя отметил. Лежать в больнице — не для них.

— Домой — это хорошо, — Дэн бросил взгляд в карту, хотя не далее как пять минут назад подробно изучил все данные: кровь, моча, давление, температура. Ничего тревожащего там не было. — Завтра утром забегу, там видно будет. Если останетесь все таким же дисциплинированным — после обеда выпишу.

— Ой, как здорово! — обрадовался Зеленский и обменялся краткими взглядами с дочерью, которая, ровно сидя на краешке стула, молча и напряженно смотрела на Дениса. А Геннадий Игоревич перевел взгляд на товарища: — А строгий у тебя сын, Валя. Его тут все слушаются.

Дэн и бровью не повел. А Валентин Денисович весело хмыкнул.

— Да это он только с виду такой! — а потом, непринужденно заложив ногу за ногу, вопросил сына: — А скажите, доктор, когда пациенту можно будет принимать перорально вещества, содержащие этанол? Чтобы отметить, так сказать, успех нашего дела?

Начало-о-ось. Рассмеялся Геннадий Игоревич и тут же поморщился. Даже у серьезной Ольги Зеленской дрогнули в улыбке губы.

— Когда будет можно, я Геннадию Игоревичу рецепт выпишу, — произнес Денис невозмутимо. — А пока — никакого алкоголя.

Батюшко-старший фыркнул, а Денис обернулся к дочери Зеленского:

— В соблюдении режима питания я на вас только и рассчитываю. А то уважаемый нейрохирург вздумал воду мутить.

Уважаемый нейрохирург за спиной Дениса еще раз возмущенно фыркнул.

Молодая женщина перестала улыбаться и кивнула:

— С питанием все будет правильно.

Ну вот, за Зеленского можно быть спокойным. У такой серьезной барышни не забалуешь.

— Дожил, — вздохнул Валентин Денисович и поскреб бороду. — Собственный сын указывает мне, когда можно пить со старинным приятелем.

— Я не сын, я лечащий врач, — парировал Денис. — И кроме того, вам-то, Валентин Денисович, как нейрофизиологу, положено знать все о влиянии этанола на клетки головного мозга.

— Не буду вступать с тобой в научный диспут, — отмахнулся отец. — Скажи лучше, хоть к юбилею моему выпишешь Генке рецепт на пятнадцать капель коньяку?