Пройдя два пролета, Дастин вдруг бросает резким голосом:
- Я же сказал - не называй меня своим другом. Мы не друзья.
- Ты просто нервничаешь, успокойся.
- Когда ты переспал с Сальмой, ты говорил то же самое. С тех пор ты - помощник моего менеджера, а не друг. Понял? Черт, как же все бесит. Где эта...
Следующие слова Маршалл уже не может разобрать. С мыслями о Сальме он возвращается в квартиру, где его ждут Кирстен и Эми. Кирстен позвала их рано утром, потому что не знала, что делать - испугалась за Санни.
- Что делать? - спрашивает Кирстен, заламывая руки. - Идти в полицию?
- Заявлять на подружку? - поднимает бровь Маршалл. - Она обокрала актеришку и спряталась. Все просто.
- Санни мне денег дала, - вдруг начинает плакать Кирстен. - Неужели это... его деньги?!
Маршалл смеется, а Эми обнимает подругу.
- Все хорошо, - гладит она ее по волосам. - Я уверена, что через пару дней Санни вернется.
- И Лилит нигде нет, ее телефон отключен. Может, они вместе убежали? Хотя нет... Санни просила обнять за нее Лилит... Господи, да что происходит!
Она бросается на диван и обхватывает подушку. А Эми льнет к Маршаллу, и он небрежно ее целует.
- Спасибо за то, что вернула мне те фотографии, - шепчет он ей на ухо.
- Не за что, - отзывается она. - Ховард всегда меня бесила.
Они снова целуются, сожалея, что не могут остаться вдвоем, и Эми садится рядом с Кирстен, чтобы успокоить ее. Она всегда ревновала Кирстен к ее глупым подружкам. И когда появился шанс отомстить рыжей, не упустила его.
Эми всегда была собственницей.
***
Сквозь сон я слышу, как кто-то зовет меня по имени, хочу поздороваться в ответ, но не могу разлепить глаза. Мне ужасно жарко, и дыхание тоже горячее, но что со мной, во сне я не понимаю. В какой-то момент я приоткрываю глаза и понимаю, что меня несет на руках какой-то незнакомый мужчина, а за его плечом вижу лицо Джессики. И снова засыпаю.
Я открываю глаза только утром и не сразу понимаю, где я. Незнакомая шикарная комната с огромным окном, плотно занавешенным тяжелыми портьерами, кажется совершенно чужой. Я с трудом сажусь, плохо осознавая реальность. Во всем теле странная теплая слабость, голова кружится, а от сгиба локтя тянется странный шнур - я перевожу взгляд и вижу рядом с кроватью капельницу.
Я убираю иглу из руки и встаю. И в это же время в комнату заходит Джессика. Как и всегда, она во всем черном. Но кажется не такой чопорной, как обычно.
- Пришла в себя, - констатирует она.
- Что произошло? - спрашиваю я.
- Это я хотела спросить у тебя, - пожимает она острыми плечами.
- Ничего не помню.
- Да? Жаль. Когда я приехала, чтобы привезти сим-карту, нашла тебя на полу без сознания. Ты вся горела, - отвечает Джессика, внимательно разглядывая меня. - Пришлось вызывать врача. Ты заболела, Ховард.
- Я редко болею, - возражаю я. Голова начинает кружиться сильнее, и я хватаюсь рукой за шкаф.
- Могу предположить, что это нервное. Нелегко тебе было решиться? - вдруг спрашивает Джессика, подходит ко мне и помогает дойти до кровати.
Я не знаю, что ответить. Нелегко, но я решилась.
- Миссис Мунлайт в ярости, - добавляет она, и мне кажется, что я слышу какую-то насмешку в ее голос. - Если и ты потеряешь голос, она тебя разорвет.
- Я не потеряю голос, - спешно сообщаю я, потому что знаю - только мой голос спасет тетю и брата.
- Кое-кто тоже так думал, - неопределенно говорит Джессика. - Миссис Мунлайт дала неделю на то, чтобы ты пришла в себя. И если этого не произойдет, нам обеим будет плохо.
- А при чем здесь ты? - спрашиваю я.
- Теперь я буду присматривать за тобой, - с досадой сообщает Джессика. - А мне совершенно некогда заниматься этим, Ховард. Я - личный секретарь, а не нянька. Ложись, - командует она и укрывает меня одеялом. - Сейчас тебя снова осмотрит доктор. А если ты еще раз уберешь капельницу... - Она вдруг проводит большим пальцем по шее, и я почему-то улыбаюсь. А Джессика все же забавная.
Она идет к двери.
- Эй, - хрипло окрикиваю я ее. - Я знаю твою тайну.
Джессика поворачивается и с возмущением на меня смотрит.
А я смеюсь, потому что на сердце снова появляется боль. Но я решаю для себя - больше плакать не буду. Я выдержу. Со всем справлюсь.
Однако образ Дастина из головы выбросить не могу.
Прости меня. Если бы я могла, я бы сказала тебе это миллион раз.
Я люблю тебя.
По ту сторону горизонта солнце восходит ночью,
И лиловым светом оно освещает десятки путей-дорог.
Стало его сияние тусклым, стали лучи короче,
Но потушить это солнце так и никто не смог.
Глава 12.1. Ложное солнце
Людям несвойственно быть людьми.
Год спустя
- Сегодняшний гость нашей программы - восходящая звезда Диана Мунлайт! Молодая, но яркая певица, покорившая сердца миллионов! - громко и радостно говорит ведущий Роналд Ламберт. И протягивает руку в сторону. - Давайте поприветствуем ее!
Звучит задорная музыка, зал взрывается аплодисментами, и в студии появляется девушка с белыми, как снег, волосами, собранными в высокий хвост. Она молода и привлекательна, и ее красота необычна - холодная, отстраненная и завораживающая. Фарфоровая кожа, прямые брови, ярко подведенные пепельные глаза с поволокой, бескровные губы, хрупкая фигура. Ледяная печать равнодушия на нежном лице. По-кошачьи плавные движения. Унизанные перстнями тонкие пальцы. Одежда в стиле гранж: расстегнутая кожаная косуха, футболка с принтом в виде полумесяца, пронзенного тремя стрелами, короткие шорты из потертой джинсы, фланелевая клетчатая рубашка, завязанная на поясе, черные колготки, армейские ботинки... Образ Дианы Мунлайт - яркий и загадочный. Не девушка, а луна.
- Отлично выглядишь! - говорит ведущий. - Лучше, чем по телевизору!
- Я знаю, - отстраненно отвечает Диана.
- А как выгляжу я? Лучше, чем по ТВ?
- Сложно сказать. Я не смотрела твою программу.
Зрителям ее ответ кажется смешным. Ведущий, глядя в камеру, лишь комично разводит руками, словно говоря: «Как так? Кто же не смотрит вечернее шоу с Роналдом Ламбертом?» Он известен своими шутками над гостями и богатой мимикой на подвижном лице.
Ведущий приглашает Диану сесть в кресло, а сам садится напротив, не переставая улыбаться. Между ними - столик с фирменными кружками программы. В этих кружках гости частенько обнаруживают сюрпризы.