Обсидиановая комната - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Престон, Линкольн Чайлд cтр.№ 18

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Обсидиановая комната | Автор книги - Дуглас Престон , Линкольн Чайлд

Cтраница 18
читать онлайн книги бесплатно

Констанс сразу же вспомнила, откуда это перо. Чучела тонкоклювого нестора имелись всего в десятке мест, включая Амстердамский зоологический музей и Академию естественных наук в Филадельфии. Но образец имелся и в кабинете диковин Еноха Ленга в этом самом подвале – самец необычной алой окраски. Чучело птицы было сброшено на пол и повреждено во время столкновения в нижнем подвале, случившегося двумя годами ранее. Констанс, как могла, восстановила чучело, но несколько перьев потерялись.

Снова взяв электрический фонарик, она вышла из своих комнат в центральный коридор и двинулась в противоположном направлении, пока не дошла до комнаты, в которой находились чучела разных животных. Она быстро нашла тонкоклювого нестора – чучело стояло на подставке за стенкой рифленого стекла в ящике из черного дерева.

Перо идеально подошло к голому месту на шее птицы.

Вернувшись в библиотеку, Констанс посмотрела на открытую книгу. Перо лежало на стихотворении под номером 50.

Hesterno, Licini, die otiose
multum lusimus in meis tabellis…

Она мысленно перевела эти строки:

На досуге вчера, Лициний, долго
На табличках моих мы забавлялись… [16]

Потом она заметила в самом низу страницы небольшое примечание фиолетовыми чернилами, сделанное изящным почерком. Чернила выглядели совсем свежими.

Это, милая, тебе сложил посланье.

Она узнала в этих словах свободный перевод строки 16: «Hoc, iucunde, tibi poema feci».

Констанс покрутила томик в руках, удивленная и встревоженная. Откуда могла взяться эта книга? Может быть, ее принес Проктор? Но нет… он бы никогда себе такого не позволил, даже если бы думал, что это облегчит ее страдания. К тому же она сомневалась, что Проктор за всю свою жизнь прочел хотя бы одну поэтическую строку, латинскую или какую другую. И в любом случае он не знал об этих тайных комнатах, в которых она теперь обитала.

После смерти Пендергаста о них не знал никто.

Констанс покачала головой. Кто-то оставил ей эту книгу. Или она начала сходить с ума? Возможно, так оно и есть; временами ее скорбь становилась невыносимой.

Она открыла бутылку, наполнила бокал и сделала глоток. И хотя она не считала себя знатоком, ей сразу стало понятно, что вино удивительно сложное и интересное. Констанс сделала еще глоток и села за стол. Но прежде чем приступить к еде, она снова обратилась к стихотворению. Конечно, она читала его и раньше, но много лет назад, и теперь, когда она в уме перевела эти строки, стихотворение показалось ей еще более прекрасным, более дерзким, чем она помнила… и, несмотря ни на что, она прочитала его от начала и до конца, медленно, с удовольствием, впитывая смысл.

13

Констанс проснулась под звуки музыки. Она села в кровати и откинула покрывало. Наверное, музыка ей пригрезилась. Вот только что это было за произведение? Наполненное томлением, грустью и безответной страстью…

Она встала и прошла из спальни в свою маленькую библиотеку. С этой дневной дремотой нужно кончать, решила она. Такие вещи были вовсе не в ее характере, и она не хотела, чтобы они стали привычкой. По-видимому, подобное несвойственное ей поведение стало проявлением ее скорби.

Однако то, что она чувствовала в этот момент, нельзя было назвать скорбью. Констанс не смогла бы описать, какая смесь эмоций переполняет ее, настолько неуловимы и противоречивы они были.

Утро она собиралась начать с записи в дневнике. А вместо этого вдруг поймала себя на том, что переводит и записывает некоторые стихотворения Катулла, а потом – по какой-то ей самой непонятной причине – отдельные стихи из собрания Малларме «Poésies». Стиль Малларме был чрезвычайно труден для перевода на английский, и наконец Констанс утомилась и переключила свое внимание на музыку.

После «ухода в подполье» (как она сама для себя это называла) она слушала струнные квартеты Шостаковича, в особенности Третий. Последние части всегда напоминали ей о Мэдилейн Ашер и о том странном каталептическом состоянии смерти при жизни, которое определило судьбу этой женщины в рассказе Эдгара По. В каком-то смысле Констанс тоже чувствовала себя погребенной заживо, пребывая в добровольной ссылке под улицами Манхэттена. Беспокойные, тревожные диссонансы Шостаковича соответствовали ее настроению, их скорбь отражала ее собственную скорбь.

Но этим днем она взяла Брамса, а не Шостаковича: фортепианные трио Брамса, если уж говорить точнее. Они тоже были сложные и философские, но при этом сочные, прекрасные и без глубокой печали, свойственной музыке Шостаковича.

Пока Констанс слушала, на нее напала странная сонливость, и она ушла в спальню, намереваясь просто положить голову на подушку минут на десять. Но вместо этого проспала три часа. Уже пробило восемь, а значит, еда от миссис Траск давно ожидает ее в лифте. В течение всего дня, вместо того чтобы принять решение, распекать домоправительницу за роскошества последних обедов или нет, Констанс ловила себя на том, что гадает о содержимом вечернего подноса.

Она собрала посуду, оставшуюся после вчерашнего обеда, прихватила фонарик и полупустую бутылку вина и прошла по коридору к тайному входу в ее покои, где нажала на отпирающий рычаг. Каменная дверь открылась в комнату с японскими гравюрами… и Констанс замерла, потрясенная.

На полу прямо перед ее потайной дверью стояла хрустальная ваза, а в ней – один-единственный цветок.

Констанс разжала руки, и серебряный поднос, тарелки и бутылка с грохотом упали на пол. Но это была вовсе не случайность, вызванная удивлением, – Констанс уронила поднос, чтобы освободить руки и вытащить старинный итальянский стилет, который всегда держала при себе. Она выхватила клинок и повела лучом фонарика слева направо, вглядываясь перед собой и держа оружие наготове.

Никого.

Первоначальное потрясение постепенно сменилось потоком тревожных мыслей. Кто-то был здесь – кто-то проник в ее святая святых.

Кто этот незваный гость? Кто знает достаточно, чтобы пробраться в это самое личное, тайное, недоступное из всех мест… и какой смысл заключен в этом цветке?

Первым побуждением Констанс было побежать со всех ног к лестнице и поскорее подняться наверх – оставив позади этот мрачный нижний подвал с бесконечными темными комнатами, несуразными коллекциями и бессчетным числом мест, где можно спрятаться, – чтобы вернуться в библиотеку с ее камином, к миссис Траск и Проктору, к миру живых. Но этот импульс быстро погас. Констанс никогда в жизни ни от чего не убегала. К тому же она чувствовала, что ей не грозит непосредственная опасность: книга стихотворений, перо, цветок – это не дело злодейских рук. Если бы кто-то желал ей смерти, он бы легко убил ее во сне. Или отравил ее еду. Или заколол ее в коридоре во время ее походов к лифту и назад.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию