Выстрелы на пустоши - читать онлайн книгу. Автор: Крис Хаммер cтр.№ 36

Мартин любуется своей работой, и вдруг начинает звонить церковный колокол. На ручных часах – половина десятого. Странно, вроде бы похороны не раньше десяти. Выбросив по пути газеты в мусорное ведро, он берет курс на церковь Святого Иакова и шагает по середине Хей-роуд, чувствуя лицом укусы палящего солнца. Приятный звук у этого колокола: после своих эксклюзивных репортажей слышишь его и представляешь себя этаким Клинтом Иствудом: вальяжная походка, звон шпор, вокруг – приграничная дыра, и ты, стрелок-одиночка, без страха идешь на решающий поединок, насаждая порядок при помощи пороха, мужества и силы духа. А трусливые горожане пускай смотрят сквозь щели в ставнях под навесами, как ты шагаешь навстречу судьбе.

Какое-то время эта иллюзия держится, а затем автомобильный гудок прямо за спиной возвращает Мартина к действительности, и он непроизвольно подскакивает.

– Эй ты, придурок, прочь с дороги! – орет водитель.

К тому времени, как Мартин доходит до церкви Святого Иакова, колокол замолкает. Перед зданием поразительно много представителей СМИ. Операторы с камерами на треногах выстроились по четыре в ряд; фотографы из газет и журналов бездельничают, баюкая камеры с огромными объективами; парочка радиорепортеров слоняется с потерянным видом. Все столпились через дорогу от церкви, там, где стояли машины в день, когда Байрон Свифт открыл стрельбу и где умер Джерри Торлини. Вернулся Дуг Танклтон и о чем-то держит совет с шумной группкой телевизионщиков, в которую входит мужчина лет пятидесяти и тройка молоденьких красоток с пышными белокурыми волосами и знакомыми лицами. На спине к пиджаку Дуга прикреплена гарнитура. Наверное, «Десятый канал» задумал какую-то передачу в прямом эфире.

Мартин осознает, что история слишком громкая для столь маленького городка. Уж кому-кому, а ему следовало такое предвидеть: январь в Австралии – время новостного затишья, и вдруг в мертвый для массмедиа сезон такая сенсация! И вот он в самом ее центре.

Когда Мартин подходит, от толпы газетных фотографов отделяется плотная молодая женщина в брюках-карго и жилете защитного цвета с кучей карманов.

– Мартин? Здравствуйте, я Кэрри О’Брайен. Приехала вчера вечером из Мельбурна. Что нужно делать?

– Освещайте, как обычно. Вообще-то к истории это отношения не имеет. Так, один паренек недавно погиб в автоаварии, но я, возможно, что-нибудь о нем напишу. Видел все своими глазами.

– Ничего себе! Правда?

– Да, не исключено даже, что в сотовом найдется фотография. Пошлю вам ее позже.

– Хорошо.

– Вы пока что постарайтесь нащелкать побольше портретных снимков. Какие-то могут позднее пригодиться для других статей. И кстати, у вас есть хоть один работоспособный телефон?

– Да, спутниковый, в машине. Я с него отправляю файлы. Можете пользоваться, если прижмет.

– А в усадьбе вы уже побывали?

– Пока нет. «Геральд» наняла самолет и вчера сделала с воздуха несколько снимков. Они есть на сайте, но «Эйдж» их не использовал. Понятия не имею, почему. Какая-то ошибка.

– Похоже на то. Где вы остановились?

– Надеюсь, там же, где и вы. В «Черном псе». Я заглядывала туда по пути. Меня поставили в очередь.

– Что ж, удачи. Надеюсь, вам найдут место.

Мартин видит, куда она клонит. Кэрри кажется довольно милой, но у него нет желания делиться, в особенности комнатой с одной кроватью. А думать, что вот так просто удастся переехать к Мэнди ради того, чтобы отдать кому-то свой номер, – самонадеянно. Сегодня утром Мэнди была не в духе и выглядела отстраненной. Вероятно, следовало уделять ей больше внимания, объяснить, о чем он пишет, но – черт возьми! – от этой истории скоро отпочкуется больше отростков, чем у сороконожки ног. Возможно, все-таки придется пустить Кэрри к себе. По крайней мере, газета прислала не парня.

У церкви появляются первые местные. Робби Хаус-Джонс в полицейской форме поднимается на крыльцо. Мартин неторопливо идет к нему навстречу, наслаждаясь завистливыми взглядами коллег: репортер-сыщик со связями в полиции.

– Салют, Робби!

– Привет, Мартин!

– Кошмар что творится, верно?

– Ты о похоронах? О, да! Этому городу и так хватало смертей, а тут еще юнцы разбиваются на машинах.

Мартин собирается ответить, но перед глазами внезапно проносится воспоминание: он накрывает тело парня фольгой с диснеевскими картинками. Как там хоть руки? Не дрожат вроде.

– Тебе плохо? – встревоженно спрашивает Робби.

– Да нет, все нормально. Как продвигается расследование?

– Не имею ни малейшего понятия. Мне ничего не рассказывают. Точно знаю одно: Харли Снауча не арестовали. Его отпустили. – В голосе Робби проскальзывает злость.

– Что? Почему? У него в запруде трупы, а его отпустили?

– За недостатком улик. Вроде бы Снауч сам обнаружил скелеты и на своих двоих дошел до шоссе, чтобы передать весточку в Беллингтон.

– Но не тебе?

– Нет, не мне.

Мартину становится тошно. Черт, в своих статьях он чуть ли не обвинил старика в убийстве. Обвинил? Нет уж, скорее вынес приговор.

– Проклятье! Ты видел утренние газеты?

– А то! Мы все ими буквально зачитывались.

– Я там написал, что тела обнаружил страховой инспектор. Это ты о нем упомянул, когда мы на днях повстречались возле «Истоков»?

– Нет. Я знал только, что кто-то нашел скелеты. Подумал на вертолетчиков, а оказался Снауч.

– Твою мать!..

Внезапно Мартин чувствует себя так, будто его голым вытащили на всеобщее обозрение. Палящее солнце, ни тенечка, да еще и камеры снимают. Черт, черт! Из какого пальца он высосал страхового инспектора? Мэнди сказала? Как можно было напечатать такое, не проверив дважды? Макс Фуллер придет в ярость. Мартин уже слышал, как он повторяет знаменитое изречение Ч. П. Скотта ^[27]: «Факты священны».

Внезапно Мартину вспоминается худой полицейский, который курил, небрежно прислонившись к машине у «Черного пса».

– Проклятье, Робби. Вчера вечером я разговаривал у мотеля с одним детективом и упомянул об инспекторе, мол, это он обнаружил тела, и Снауча арестовали. Этот гад меня не поправил. Тощий такой, редеющие волосы, легкая небритость. Курит. Ни хрена не сказал, а ведь от него бы не убыло намекнуть, что я неправ. Не знаешь, как его зовут?

Робби не отвечает. Он смотрит на Мартина и, похоже, встревожен.

– Что? Что я такое сказал?