Выстрелы на пустоши - читать онлайн книгу. Автор: Крис Хаммер cтр.№ 26

– Но вы знали его… преподобного Свифта?

– Да, немного. Мы уже говорили на эту тему тогда, в салуне.

– Почему же он втянул вас в это дело, сказал, что вы все знаете?

– Без понятия. Уже год ломаю голову, но до сих пор даже не догадываюсь.

Мартин призадумывается над ответом. М-да, недалеко он продвинулся.

– Ладно, а что вы рассказали копам? Как отмазались?

– Ты, Хемингуэй, видать, плохо их знаешь!

– К чему вы клоните?

– Копам платят за то, что они распутывают преступления и ловят преступников. Тут же преступление уже было распутано, а преступник мертв. Дело закрыто.

– Дело закрыто? Кровавое убийство пятерых человек?

– Конечно. Коронер все равно сунет нос в каждую дырку, но не копы. Им насрать. Дело закрыто. Мерзавец мертв, застрелен в сердце городским шерифом. Чем не «Ровно в полдень»? ^[25]

Мартин разглядывает Снауча. Лицо грязное от сажи, глаза красные и слезятся, однако руки лежат на коленях совершенно спокойно, никакой дрожи.

– Харли, скажите, а Мэнди Блонд ваша дочь?

– Нет, вряд ли.

– Она так считает.

– Да, я знаю. Так мать ей говорила. Кэтрин уверяла, что я ее изнасиловал и маленькая Мандалай – результат. Все это полная ахинея, но девчонка, естественно, поверила матери.

– Если Мэнди не ваша дочь, почему вы передали это место для нее в траст?

Во взгляде Снауча что-то мелькает – возможно, боль? Он на мгновение зажмуривается, а когда открывает глаза, Мартин читает в них грусть.

– А вот это не твое дело, сынок.

– Но вы сделали из дома конфетку. Я сам видел. С чего бы, если вам на Мэнди начхать?

– Господи боже мой! Я тебя неверно назвал. Ты не Хемингуэй, ты гребаный Зигмуд Фрейд.

– Если Мэнди не ваша дочь, зачем вы за ней подглядываете?

– Подглядываю? Она так сказала?

– Да, говорит, вы шпионите за ней из винного салуна.

– Правда?

– Ну, так что? Зачем бы вам за ней следить, если она не ваша дочь?

– Знаешь, Зигмунд, это ты у нас психоаналитик… вот ты мне и скажи. – Снауч в упор смотрит на Мартина, в глазах – вызов.

– Ладно, Харли, вот что я думаю. По-моему, ты очень несчастный и больной на всю голову старый говнюк. И еще: с сегодняшнего дня можешь больше не пожирать ее глазами из своего салуна. Дай девочке шанс. Ясно?

Первая реакция Снауча – гнев. Он вспыхивает в глазах, на мгновение даже становится страшно, что старик может наброситься. Однако гнев исчезает почти столь же быстро, как появился, напряженность взгляда слабеет. Снауч кивает. Мартин рад: угроза возымела действие. Но что это? Из глаз старика катятся слезы, прочерчивая дорожки на покрытом копотью лице.

Покачав головой, Мартин встает, собираясь уходить.

– Черт, Харли, уймись. Завтра привезу тебе выпивки. Не надо плакать. Если Мэнди не твоя дочь, оставь ее в покое.

– Ты все не так понял. Я наблюдаю за ней не потому, что извращенец.

– Почему тогда?

– Ты не поймешь.

– А вдруг?

– Потому что она как две капли воды похожа на мать.

– Кэтрин?

– Да, Кэтрин.

У Мартина нет слов. Либо Снауч – невинный человек и тоскует по утраченной любви, либо виновен и терзается от содеянного. Мартин смотрит на старика долгим, тяжелым взглядом, совершенно не понимая причину его слез. Ясно одно: Снауч и Мэнди не могут одновременно говорить правду о ее зачатии.

На обратном пути сквозь город Мартин останавливается у книжного магазина, но на двери опять «Щасвирнус», и он отправляется дальше. Свернув на Т-образном перекрестке вправо, минует пожарное депо, зернохранилища и «Черного пса», поддает газу и выбирается на плоскую равнину между Риверсендом и Беллингтоном. Машине вольготно на прямой и пустой дороге, никаких скоростных ограничений, как в Риверсенде, или ухабов, как на грунтовке в Пустошах. Мартин разгоняется до ста двадцати километров в час, намного превысив лимит. Кто узнает? Кому какое дело?

И все же, приближаясь к повороту, на котором недавно потерпел аварию пикап, он сбрасывает скорость, пусть и незначительно. Пробоина в ограде еще не заделана, сам пикап убран. Может, остановиться, щелкнуть фото-другое? Нет, уже проехал мимо. Да и вряд ли подробности забудутся.

Лента дороги кажется нескончаемой. Ни облачка, лишь молочно-серая дымка после пожара далеко за спиной. Горизонт дрожит в мареве, как будто небо стало жидким и стекает на равнину. Ни деревца вокруг, а зверье одно только мертвое, задавленное ночными фурами, что курсируют между Аделаидой и восточным побережьем. Нет и ворон, даже падаль не в силах выманить их под полуденное солнце. Судя по термометру на приборной доске, снаружи сорок два градуса.

Мартин думает о Риверсенде со всеми его трагедиями, большими и малыми. Дедуля Харрис и его погибшие жена и ребенок; Харли Снауч, с любовью к женщине, в изнасиловании которой его обвинили; Мэнди, неспособная закрыть материнский магазин и уехать; Робби Хаус-Джонс, преследуемый воспоминаниями о трагедии возле церкви Святого Иакова и о том, как убил друга; Фрэн Ландерс, оплакивающая мужа; мальчик по имени Люк, у которого ужас произошедшего до сих пор не укладывается в голове.

Да и сам он… Почему после того случая в Газе никак не получается прийти в норму, почему пережитое до сих пор дает о себе знать? Ведь никто из близких не убит, серьезных повреждений он не получил. В сравнении с жителями Риверсенда легко отделался. Удовлетворительный ответ так и не найден, разум полон грез об утопии, где они с Мэнди живут в хижине на берегу, наблюдая за зимними шквалами с океана, а Лиам мирно играет рядом.

Неожиданно впереди возникает Беллингтон. Бурую землю сменяет яркая зелень: виноградники и цитрусовые рощи, орошаемые поля. А вот и здания, растянувшиеся по берегу реки Муррей.

Мартин заруливает на стоянку, навещает общественный туалет и бредет посмотреть на реку. Та несет свои воды меж высоких берегов и похожа на поток зеленого стекла. Течение спокойное благодаря ровной местности и даже вроде бы создано искусственно за счет огромной дамбы где-то в горах. Впрочем, не все ли равно? После расстресканного русла в Риверсенде само существование реки с водой – как бальзам на душу.

Парочка кукабарр ^[26] приветствует Мартина сиплым гоготом, издалека доносятся пронзительные крики какаду. Он достает телефон. Слава богу! Сигнал появился. Цивилизация.