Горлов тупик - читать онлайн книгу. Автор: Полина Дашкова cтр.№ 65

– А вы собирались делать?

– Нет… я не знаю… я думала… Аборты у нас запрещены, и потом, если первая беременность, после аборта всякие бывают осложнения, вообще-то я детей очень хочу. Но с другой стороны, кому буду нужна, мать-одиночка? Нас и так четверо на восьми метрах…

– Вот этим они и воспользовались, – пробормотал Влад достаточно громко, чтобы арестованная услышала, – пообещали улучшить жилищные условия… Льстивые обещания, шантаж, запугивание. Жидовские фокусы. Вы сами не заметили, как запутались в их паутине, увязли в шпионском болоте, верно?

Арестованная застыла с открытым ртом, забыла про свои руки и даже про чай с бутербродами. Вытаращила глаза, уставилась на Влада, словно увидела его впервые.

– Конечно, вы были ранее знакомы с Ласкиным, но факт знакомства отрицаете, – продолжал он спокойно и задумчиво. – Почему? Да потому, что вам страшно. Вы боитесь сказать правду, вам кажется, что даже эти стены не защитят вас от него и от его сообщников.

Она шевельнулась, закрыла рот, облизнула сухие растрескавшиеся губы, часто быстро заморгала.

– Сейчас я расскажу вам, как все было на самом деле. – Влад встал и принялся расхаживать по кабинету. – Ласкин приказал вам пойти на сотрудничество с органами и склонить вашего куратора к интимной близости. Куратор не поддавался на провокацию, и вам выдали сильнодействующие препараты, чтобы вы незаметно добавляли ему в пищу. Когда вы забеременели, вам приказали шантажировать куратора, женить его на себе, проникнуть в его семью. Куратор опять на провокацию не поддался, и тогда вас вынудили написать на него заявление с целью оклеветать и опорочить честного офицера, ценного работника. Верно?

Арестованная шмыгнула носом, неуверенно кивнула.

– Вот видите, нам все известно. – Влад вернулся за стол, устало вздохнул. – Мы же тут не просто так штаны протираем, мы работаем не щадя сил, защищаем от жидовской заразы таких, как вы, наивных доверчивых русских девушек и весь наш советский народ. Так что бояться вам больше нечего.

Признательные показания медсестры заняли восемь страниц. В качестве тайных руководителей она перечислила всех врачей-евреев, но их оказалось мало, и она добавила еще нескольких полукровок. Главным назвала терапевта Ласкина Семена Ефимовича и подробно изложила полученные от него приказы, даже вспомнила латинское название снотворного препарата.

* * *

Генерал-майор Федор Иванович Уралец проснулся с головной болью и сильной изжогой, утреннюю гимнастику делать не стал, сразу отправился в душ, потом сел завтракать.

– Не надо было столько пить! – сказала жена.

Вчера в гостях у соседа он ни в чем себе не отказывал, мешал коньяк с пивом, в итоге перебрал и обожрался. После поросят, под пивко – астраханская вобелка, соленые орешки, напоследок – Оксанины сладкие пироги, чаек-кофеек.

Зоя заварила горькую траву, растворила в воде какую-то шипучую таблетку, по вкусу еще противней травы, проворчала:

– Соленого и жирного тебе вообще нельзя!

Он скорчил жалобную рожу, послушно все выпил, съел миску жиденькой геркулесовой каши. Полегчало. На утреннее совещание приехал бодрый, свежий, как огурец.

Совещание было экстренное, ночью шеф получил клизму от Ю. В. и, конечно, по полной разрядился на подчиненных. Орал матом, да так темпераментно, что Федор Иванович не сразу сообразил, о чем речь. Оказалось – о писателе Зыбине. Оперативники из девятого отдела перестарались, отдубасили старика до полусмерти, прямо в фойе ЦДЛ, на глазах дюжины свидетелей. Вражеские голоса мгновенно подняли вой.

Начальник девятого отдела полковник Владимир Шустряк стоял красный, потный, переминался с ноги на ногу, шмыгал носом, сморкался, всхлипывал.

Все в кабинете, включая провинившегося Шустряка, знали: когда шеф орет матом, серьезных последствий не будет. Вот если бы обращался к Вове на «вы», по имени-отчеству, говорил спокойно, вежливо, тогда беда. А так – обычный ритуал. Шеф изображал ярость, Вова изображал страх и раскаяние, впрочем, настолько правдоподобно, что смотреть было больно. Совсем раскис парень, даже слезу пустил.

Федор Иванович решил вмешаться, он всегда заступался за подчиненных, если речь шла о незначительных провинностях, это помогало сохранять здоровые доверительные отношения в коллективе.

– Я вот думаю, полковник Шустряк все осознал, прочувствовал, драчунам своим хорошие клизмы поставит.

Собравшиеся заулыбались, а Шустряк радостно выпалил:

– Так точно, ведерную, каждому!

– Вова, сядь и заткнись! – прорычал шеф и кивнул Уральцу: – Продолжай, Федор Иванович.

Шеф не спал ночь, психанул, устал от собственного матерного ора, выдохся, и трепаться дальше сил у него явно не осталось. Ладненько, на то и первый зам, чтобы подставить плечо. Федор Иванович сделал серьезное и лицо и продолжил:

– Значит, с клизмами разобрались. Теперь по существу. Профилактировали, предупреждали. Не помогло. Зыбин к добрым советам не прислушался, рукопись на Запад передал, а мы этот момент проворонили. – Он помолчал, наслаждаясь тишиной и всеобщим вниманием, вздохнул, поднял вверх палец. – Грубая ошибка номер один. Следовало усилить оперативное наблюдение, не подпускать к Зыбину иностранцев, провести обыски у него и у лиц из близкого окружения, своевременно изъять все экземпляры. Однако вместо того, чтобы ошибку номер один осознать, мы допустили ошибку номер два, совсем уж идиотскую. Своими руками, вернее, ногами, напялили на очередного антисоветчика мученический венец, сделали ему рекламу, а себе антирекламу. Ну, товарищи, дорогие, сколько раз повторять? Не ногами надо работать, а головой! Активизировать мероприятия по компрометации объекта. Распространять слухи, что был завербован, когда сидел, что роман писал не сам, украл и присвоил чужую рукопись, а настоящего автора загубил доносом. Зыбин пьет? Пьет! Значит, его произведения – плоды белой горячки, болезненные фантазии, далекие от реальности. В общем, вариантов достаточно, методика проста, стара, как мир, и чрезвычайно результативна. – Он оглядел кабинет со своей фирменной добродушно-хитроватой улыбкой и добавил: – Ребят, ну это ж азы психологии!

Присутствующие в ответ заулыбались, закивали.

После совещания шеф попросил его остаться. Присев к столу поближе, Федор Иванович заметил красные опухшие глаза, вчерашнюю щетину, нехорошую бледность с зеленоватым отливом, какая бывает после нескольких бессонных ночей. Спросил сочувственно:

– Что, Денис, крепко досталось тебе от Ю. В.?

Наедине они всегда были на «ты» и по имени, знали друг дружку больше двадцати лет.

– Да ладно, не привыкать, – шеф махнул рукой, – неприятно другое. Ночную клизму он мне ставил при свидетелях.

– Странно, – Уралец нахмурился, – это не его стиль. А что за свидетели? Много их было?

– Один всего. Но возможна утечка.