Метаморфозы. Путешествие хирурга по самым прекрасным и ужасным изменениям человеческого тела - читать онлайн книгу. Автор: Гэвин Фрэнсис cтр.№ 41

Мужчина, показавшийся из-под покрывала, был настолько худым, что все суставы и связки, все вены и сухожилия выделялись так, будто бы на нем не было кожи. Он поприветствовал своих гостей (в комнате теперь толпились люди), зажег окурок и со стоном подвинулся к краю кровати. Калилу положил в чашку нужную дозу противотуберкулезных препаратов. Пациент отказался, покачав головой. Он не хотел их принимать. Лекарств было слишком много, и его от них тошнило. «Посмотри, какой он худой, – пробормотал Калилу, обращаясь ко мне. – Он отказался сдавать анализ на ВИЧ». В комнате стали появляться родственники пациента, которые расталкивали зевак, громко говорили и тыкали пальцами. «Они говорят ему не быть глупцом, – перевел Калилу, – и просят его принять лекарства». Пришли старейшины деревни и с возмущением стали давать ему советы. Казалось, большинству из собравшихся весело, но в их голосе стали мелькать нотки нетерпения. Мужчина спокойно сидел и курил, продолжая отрицательно качать головой в ответ на все просьбы толпы.

В ситуации этого мужчины большую роль играл и экономический фактор: в Великобритании XIX века, пока противотуберкулезных препаратов еще не существовало, смерть от туберкулеза была напрямую связана с бедностью больного. Даже при наличии эффективных лекарств связь между бедностью и туберкулезом остается очень крепкой. Чтобы вылечить того человека, необходимо сперва вывести его из нищеты, а я, как врач, сразу и не догадался, каким образом можно это сделать.

Я спросил Калилу, что он говорил этому мужчине. Он ответил:

– Я сказал, что белокожий врач приказывает ему принять лекарства.

Мужчина показал на меня пальцем и сказал что-то, от чего все рассмеялись.

– Что он сказал?

– «Если белокожий врач хочет, чтобы я их принял, он может мне заплатить», – перевел мне Калилу.

Калилу покачал головой и рассмеялся над его предложением. Тем не менее в его словах было скрыто осознание того, что деньги необходимы не меньше, чем лекарства, чтобы побороть это заболевание.

Сопротивление было сломлено: толпа молча наблюдала за тем, как мужчина по одной принимает таблетки, запивая их колой, а потом снова ложится на кровать и набрасывает на плечи покрывало. Женщины вернулись к работе, мужчины – к посиделкам в тени, а дети – к играм.

Первая фаза заживления кости сопровождается воспалением, при котором свернувшаяся кровь окружает место перелома; при этом иммунная система провоцирует боль и отек.

Свернувшаяся кровь становится основой для жесткой фиброзной ткани, а пленка, выстилающая кость снаружи (она называется «надкостница»), преобразуется в ткань, из которой могут сформироваться новый хрящ и кость.

Новая костная ткань растет из каждого конца сломанной кости до тех пор, пока они не встретятся посередине и не образуют «костную мозоль». Этот процесс может занять несколько дней при переломе маленькой кости и несколько недель при переломе большой. То, насколько близко концы кости находятся друг к другу и хорошо прилегают друг к другу, влияет на скорость заживления.

Новая кость поначалу губчатая и хрупкая, однако в течение нескольких недель она постепенно заменяется более крепкой многослойной ламеллярной ^[41] костью. Ламеллярная кость затем преобразуется под влиянием особых клеток, которые сглаживают форму мозоли. Иногда я вижу рентгеновские снимки, на которых видно, что перелом сросся идеально: очень мало деталей говорит о том, что кость вообще была сломана. Однако бывает и такое, что я вижу бугры и уплотнения, а затем поворачиваюсь к удивленному пациенту и спрашиваю: «Так когда вы ломали ребра?» Маленькие кости, например в пальцах, могут полностью срастись за три недели. Для сращивания кости вроде бедренной требуется 12 недель.

Когда я шел к машине вместе с Калилу, увидел мальчика, которого привозили в клинику на прошлой неделе. Он, хромая, пытался догнать своих друзей.

– Смотри! – сказал я Калилу, указывая на мальчика. – Это же тот ребенок с переломом бедра. Но ведь такие переломы срастаются не менее шести недель!

Калилу пожал плечами:

– Может, костоправ совершил чудо. А может, ты просто ошибся, и кость вообще не была сломана.

Мы снова поехали по лесу, который на обратном пути казался уже не таким красивым. Вместо того чтобы восхищаться пейзажем, я думал о финансовой составляющей здоровья и о том, что многому мне еще предстоит научиться. Еще один день в медицине и еще один «Мост дураков», который мне суждено было перейти.

Эдинбургская клиника менопаузы располагается в Центре сексуального здоровья Чалмерса – старой викторианской больницы, которая открылась в 1864 году по завещанию Джорджа Чалмерса. Он уточнил в завещании, что хочет открыть «новый лазарет для больных и раненых, или как еще его можно назвать». Две палаты внизу были предназначены для бедных, а две наверху – для тех, кто мог платить три шиллинга в день. «В 1887 году была открыта маленькая квартира для медсестер, – говорится в официальных исторических документах. – Она располагалась между винным погребом и моргом».

В 1950-х годах здание лазарета объединили со стоящей неподалеку больницей, специализировавшейся на лечении женских заболеваний, и его палаты закрылись. В 2011 году там был открыт городской Центр сексуального здоровья, который занимается многими вопросами: заболеваниями, передающимися половым путем, контрацепцией, менопаузой и проблемами гендерной идентичности. Каждое утро у центра выстраивается целая толпа из желающих получить амбулаторную помощь.

В большинстве центров сексуального здоровья, где я работал, царила веселая неформальная атмосфера. Пациенты там обычно довольно молоды, заболевания – излечимы (даже ВИЧ сегодня можно держать под контролем), а для персонала характерно легкое панибратство, которое способствует комфортной рабочей атмосфере. Всем врачам приходится слушать истории, которые нужно держать в секрете, но специалисты по сексуальному здоровью слышат больше, чем можно себе вообразить.

Отправившись в клинику менопаузы, чтобы получше разузнать о ее работе, я начал с кафетерия, где студенты и их наставники смеялись над тем, что произошло во время корпоратива. Я сел рядом с Аилсой Гебби, консультирующим гинекологом и главным врачом клиники менопаузы. Аилса была одним из моих преподавателей в школе медицины 20 лет назад: энергичная и инициативная, с короткими светлыми волосами и вкрадчивой манерой разговора. Раньше она была деканом факультета сексуального и репродуктивного здоровья.