Метаморфозы. Путешествие хирурга по самым прекрасным и ужасным изменениям человеческого тела - читать онлайн книгу. Автор: Гэвин Фрэнсис cтр.№ 30

Билли направили на УЗИ: срок беременности составлял около 12 недель, ребенок был крепкой и здоровой девочкой.

Билли регулярно навещали медсестры из программы, но я увидел ее в своем кабинете только через восемь недель. Она пожаловалась на боль в пояснице и попросила освобождение от уроков физкультуры.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я.

– Нормально, – ответила она и впервые за несколько лет посмотрела прямо мне в глаза.

– Ты ходила на УЗИ в 20 недель?

– Это было потрясающе, – сказала она, и ее лицо засияло. – Иногда мне даже не верится, что внутри меня живет человек, которому хочется выйти наружу.

Она положила руки на живот и посмотрела на него. В ее взгляде отражался страх в сочетании с гордостью.

– Это удивительное чувство, когда она двигается внутри меня, – добавила она.

– Как твои родители? Они уже привыкли?

Ее лицо помрачнело.

На протяжении тысячелетий акушерские знания передавались женщинами из уст в уста, но редко записывались. Из малочисленных записей классического периода, созданных мужчинами, становится ясно, что им было немного известно о беременности. «Если женщина беременна двойней и одна из ее грудей теряет свою полноту, то она рискует потерять один плод, – говорится в одном из трактатов Гиппократа. – Если это будет правая грудь – погибнет младенец мужского пола, а если левая – женского». У некоторых женщин выкидышу действительно предшествует внезапное уменьшение объема груди, однако это наблюдение Гиппократа, связанное с представлениями о двойнях, ни на чем не основано.

К началу Средних веков в учебниках по акушерству стали появляться иллюстрации с вариантами предлежания плода на поздних сроках беременности, чтобы дать акушеркам представление о том, как помочь младенцу появиться на свет. Иллюстрации были схематичными и плохо нарисованными, но они хотя бы свидетельствовали о том, что рост ребенка – это не просто чудо, а результат анатомических и физиологических процессов. Мужчины и женщины стали представлять, что они будут чувствовать, положив руки на округлый живот. Одной из первых книг, содержащих достоверные иллюстрации, был учебник начала XVI века под названием «Рождение человечества», написанный Евхарием Рёсслином. В нем были изображены различные виды предлежания плода в матке и приведены советы о том, как принимать роды в каждом из возможных случаев.

К югу от Альп современник Рёсслина Леонардо да Винчи пытался получить гораздо более точные представления. Ранее он описывал пути, которыми он хочет подойти к зарождению новой жизни и ее развитию: «…начать с зачатия человека и [затем] описать природу матки и жизнь плода в ней; до какого времени он там находится, как появляется на свет и питается. Также его рост и промежутки между одной стадией роста и другой. Что именно изгоняет его из тела матери».

Леонардо считал, что ребенок не имеет души до появления на свет («одна душа правит двумя телами… желания матери часто находят отражение в конечностях ребенка»).

Его «Исследование плода в матке» было основано на вскрытии женщины, которая умерла примерно на этом сроке беременности. Подобно тому как рисунки, изображавшие половой акт и зачатие предвосхищали снимки аппаратов МРТ, так и рисунки плода в матке были намеком на появление 3D-технологий.

Во время беременности женщину ждут как социальные, так и физические перемены: ее живот становится чем-то вроде общественной собственности, а ее решения – поводом для открытых дебатов. Посторонние люди позволяют себе трогать живот и не упускают возможности неодобрительно поцокать языком, если беременная осмеливается выпить кофе на публике, не говоря уже о вине. Беременность показывает, что общество гораздо настойчивее сует нос во все, что касается женского тела, и относится к женщинам с большим осуждением, чем к мужчинам.

Вирджиния Вулф говорит об общественном неодобрении в «Орландо»: «Великий факт, единственный факт, и тем не менее факт прискорбный, который каждая скромная женщина изо всех сил скрывает, покуда сокрытие не делается невозможным, – факт, что вынашивает дитя» ^[24]. Оборотная сторона общественного внимания к беременности, которая является чуть ли не чудом, – поразительное овеществление беременной женщины. Но, несмотря на все научные достижения, нас продолжает завораживать сама возможность зарождения новой жизни внутри тела другого человека. Возможно, навязчивые любители трогать живот руками просто надеются зарядиться волшебством.

Маргарет Этвуд в антиутопическом романе «Рассказ служанки» описывает общество, в котором сократилась фертильность и женщины становятся рабынями для вынашивания детей. Этвуд говорит как об ощущении чуда, связанном с беременностью, так и о позоре, которым клеймят многих женщин в положении. Одна из невольниц по имени Уорренова с триумфом заходит в магазин, куда часто приходят другие служанки, ее живот напоминает «гигантский фрукт». Руки Уорреновой лежат на животе, будто бы она хочет защитить его или зарядиться его силой. Другие женщины оживленно переговариваются; они мечтают прикоснуться к нему, несмотря на то что Уорренова окидывает их плоские животы презрительным взглядом. Напряжение нарастает до тех пор, пока одна из женщин не бормочет: «Хвастунья». Читра Рамасуоми говорит об этом странном сочетании восхищения с отвращением в своей книге. «Как таращились люди, особенно женщины: они бросали глубокие, практически мужские взгляды, которые очень были похожи на похотливые, – пишет она о поздних сроках беременности. – Я начала понимать, что они смотрят вовсе не на меня. Беременность – это зеркало. Женщины хотят видеть себя на вашем месте».

Точность рисунков Леонардо, на которых изображены виды предлежания плода в матке, оставалась непревзойденной до 1750-х годов. Шотландский анатом Уильям Хантер увидел оригинальные рисунки среди Королевской коллекции в Виндзоре и решил улучшить их. Хантер был личным врачом королевы Виктории, лечил знаменитостей и состоял в Королевском обществе. Он знал, как сильно Леонардо приблизился к пониманию процессов, происходящих во время беременности, но осознавал, что понять предстоит еще очень многое. Вместе с голландским иллюстратором Яном ван Раймсдайком, известным в лондонских кругах изяществом и точностью своих работ, он начал трудиться над своим opus magnum, книгой по анатомии, благодаря которой его помнят до сих пор, – «Анатомией человеческой беременной матки».