— Сюда, прошу вас.
Она пошла по длинному коридору, мимо других залов с открытыми дверями, и я старалась туда не заглядывать, из страха увидеть покойника. Девица остановилась у последней двери слева, и мы вошли. Он был там, тот ящик темного дерева, который я выбрала несколько часов назад. И цветы, которые купила на Сакраменто. Красные, желтые и голубые, вперемешку с белой гипсофилой. Цветы были такими свежими! Не мрачными, не мертвыми. Они были легкими, как музыка Моцарта или Дебюсси. Именно то, что я хотела.
По обе стороны от гроба в бронзовых канделябрах горели две толстых свечи, а перед гробом стояла молитвенная скамеечка. Вдоль стен располагались два низких дивана и несколько стульев. В приглушенном свете обстановка казалась торжественной, как в церкви. Неподходящее место для Криса. Я так и слышала, как он говорит нечто вроде: «С ума сошла, Джилл?» Но по-иному быть не может; и, похоже, его мама считала, что все правильно.
— Красивые цветы, Джиллиан! Это вы их купили?
Я кивнула. Миссис Мэтьюс подошла к гробу. Джейн сжала мою руку, и мы стояли и наблюдали, как преклоняет колени женщина, потерявшая обоих сыновей и мужа. Всех своих мужчин.
Потом она поднялась, и ее место заняла Джейн. Миссис Мэтьюс опустилась на один из диванов и сидела, глядя себе под ноги. Мне не хватило смелости смотреть на нее. Это было выше моих сил.
Джейн встала и направилась ко мне. Заботливо подняла мать с дивана и повела к выходу.
— Идем, мама. День был длинный, и я сказала в отеле, что мы будем к десяти часам.
В холле я спросила Джейн, в каком отеле они остановились.
— В «Сэре Фрэнсисе Дрейке».
— Я отвезу вас туда.
По пути в отель Джейн поддерживала обычный разговор, поглаживая мать по плечу и ласково обнимая ее.
— Миссис Мэтьюс, мне ужасно неловко спрашивать именно сейчас, но… когда, по-вашему, должны состояться похороны?
— Если в воскресенье… не слишком ли рано?
— Наверное, так даже лучше. Вы хотите отпевать Криса в церкви? Мне очень жаль, что приходится обсуждать это так… так рано… Но они хотят знать… то есть «Хобсон».
— Мерзавцы, — поморщилась Джейн.
— Джейн! Они выполняют свою работу, как и все остальные.
Мы с сестрой Криса промолчали, но наши мнения по этому поводу совпадали, и «мерзавцы» — это было еще мягко сказано.
— Крис ходил в церковь? — спросила миссис Мэтьюс.
— Нечасто. — Лучше немного приврать, чем ответить «никогда».
— Я пресвитерианка, а его отец был методистом. Но для Кристофера, наверное, было безразлично. Он не выказывал предпочтения ни одной из сторон.
Можно сформулировать и так. В каком-то смысле это была правдой.
— Возле нашего дома есть небольшая пресвитерианская церковь. Утром я поговорю со священником.
— Можно мне пойти с вами?
— Конечно. Простите, я не хотела распоряжаться единолично… Просто подумала…
— Джиллиан, вы молодец. Не стоит из-за этого беспокоиться.
— Утром я приеду, заберу вас, и мы съездим к нему вместе.
По-моему, сидевшая на заднем сиденье Джейн скрипнула зубами. Действительно, она и Крис — два сапога пара. Церковное отпевание для Криса! Нет, оно не для Криса, а для его матери и для нас. Вот для кого устраиваются похороны. Погребальная песнь для живых, а не чествование покойника.
Перед отелем мы снова обнялись, и они направились в холл: высокая светловолосая девушка с походкой Криса и миниатюрная дама в черном костюме. Она была чуть ниже меня, но казалась совсем крошечной. Может, потому, что она была матерью Криса? Я взглянула на наручные часы и решила вернуться в бюро «Хобсон». Хотя бы на минуту. Чтобы побыть наедине с Крисом. Миссис Джегер не станет возражать, если я немного задержусь. Она поймет.
Я снова припарковалась около конторы и вошла. К моему облегчению, мистер Феррари уже ушел. Мертвенно-бледная девушка по-прежнему сидела за стойкой и пила кофе из пластикового стаканчика. Я вспомнила, как раньше пила кофе в редакции «Вуманс лайф». Разумеется, для нее это лишь работа. Но каким же надо быть человеком, чтобы выбрать работу в похоронном бюро, недоумевала я. В журнале ты чувствуешь пульсацию самой жизни. Люди, краски, звуки! А работать в таком месте — все равно, что похоронить себя заживо.
Я нашла нужный зал и медленно вошла. Села на один из стульев и задумалась, откинувшись на спинку стула и закрыв глаза. Сидела не шелохнувшись, вспоминая… Счастливые мгновения и милые словечки… Пятнадцать часов назад Крис, стуча каблуками, сбежал по ступенькам своего дома, а теперь я сидела в мертвой тишине этого зала, а он лежал в гробу, заваленном яркими цветами… Может, если задержать дыхание, зажмуриться и досчитать до тысячи, я проснусь и кошмар рассеется? Открыв глаза, я судорожно вздохнула. Ничего не изменилось, за исключением того, что я задыхалась, и ребенок толкался сильнее, возмущенный тем, что ему на минуту перекрыли кислород.
Я медленно приблизилась к гробу и встала на колени, на молитвенную скамеечку, глядя туда, где должна была покоиться голова Криса, которой не видела. По моим щеками медленно текли слезы и падали на бархат, которым была обита скамья. Потом встала и вышла. Я брела, едва передвигая ноги. Мне хотелось бы ощутить присутствие Криса рядом с собой. Предполагается, что именно так нужно чувствовать себя в данных обстоятельствах. Я понимала, что Крис лежит в том гробу. Он ушел, а я осталась одна.
Машина Криса была единственной на пустой парковке «Хобсона». Я завела мотор, не забыв про воздушную заслонку, и сквозь туман покатила домой. Когда я приехала, время близилось к полуночи, и я беспокоилась насчет миссис Джегер. Открыв дверь своим ключом, я вошла, бросила пальто на стул в прихожей и двинулась на кухню. Надеялась увидеть миссис Джегер именно там. Окно в кухне было единственным, где горел свет.
— Миссис Джегер! Миссис Джегер!
Может, проснулась Сэм? И я пошла наверх. Добравшись до площадки второго этажа, увидела, что в нашей комнате горит свет. Дверь была открыта, и я заметила Пэг. Она стелила мою постель.
— Пэг! Ты святая! — Я стояла, бессильно привалившись к дверному косяку, и смотрела на нее.
— О чем ты говоришь? Марш в постель. Вот так, садись. Я тебе помогу.
— Пэг, ты, вероятно, устала. По твоему времени сейчас три часа утра.
— Хуже. По твоему времени. Не спорь. Для того я и притащилась в такую даль.
— Господи, Пэг! Ума не приложу, что стану делать, если однажды вырасту, а тебя не будет поблизости?
— Закрой рот. Хватит молоть чепуху.
— А что с миссис Джегер?
— Она ушла прямо перед твоим возвращением. Кажется, она не очень-то была склонна мне доверять. Однако я наговорила столько всего и так быстро, при этом выпроваживая ее за дверь, что она ушла. Где ты была?