Тени прошлого - читать онлайн книгу. Автор: Гизела Ройтлинг cтр.№ 4

— Если уж вы нашли время, чтобы навестить нас, вы — наша гостья. А гостей мы еще никогда не заставляли сидеть во дворе. Прошу вас, пройдемте!

Юлия уже в который раз удивилась сдержанной гордости самых простых женщин этого острова. Она последовала за Катариной Бонелли в дом. У порога еще раз оглянулась на детей. Отложив угощения, они снова принялись за работу. Даниель занял место матери и присоединился к ним. Его ловкие пальчики умело сучили канат.

— У вас славные послушные дети, мадам! — заметила Юлия.

— Славные — да. Но не более послушные, чем остальные. Просто им рано пришлось заняться работой, и другой жизни они не знают. А что поделаешь! — вздохнула Катарина Бонелли. — Вот только Даниель, он всегда беспокойный, и его постоянно куда-то несет. Как только в город входит корабль, он уже в порту и всем предлагает свои услуги. Только что он там пока может! Еще и сам малыш. Надеюсь, он не был вам в тягость, мадемуазель?

— Ну что вы! Конечно, нет. Мы крепко подружились. Мне он очень нравится.

Они поднялись по узкой мрачной лестнице, и мадам Бонелли открыла дверь, за которой Юлия оказалась сразу в просторной кухне, служившей одновременно и столовой, и гостиной. И хотя здесь разыгрывалась почти вся жизнь многодетной семьи, в ней царили удивительная чистота и порядок. На плите у стены на малом огне булькал в большом пузатом горшке ароматный суп, над плитой были развешаны на просушку пучки трав. Под подоконником стояла старенькая, но ухоженная швейная машинка с ножным приводом. Рядом — объемистая корзинка с разноцветными лоскутками. Две широкие софы служили, видимо, и постелью для ребятишек — в углу были свернуты в рулон одеяльца и подушки, в пододеяльниках и наволочках. Постельное белье, в пеструю клетку, было чисто отстирано. Над комодом висели бесчисленные семейные фотографии в овальных рамках разной величины. За некоторыми были заткнуты букетики бумажных цветов.

Устроившись за большим круглым столом, мадам Бонелли и Юлия завязали оживленную беседу. Со двора раздалась протяжная мелодичная песня. Высокие чистые детские голоса старательно выводили мелодию, которая поднималась к небесам, залетая в открытые окна.

— Это в вашу честь, мадемуазель Юлия! — ласково улыбнулась хозяйка.

— Как прекрасно, что здесь повсюду поют! — задумчиво сказала Юлия. — Прелестные народные песни, которые пришли из глубины веков и никогда не забудутся, пока их будут петь дети! — Она помолчала, прислушиваясь. — Эту песню мне часто напевал ваш сын Даниель, когда мы бродили по цветущим склонам. Должно быть, это его любимая. У него такой приятный голос! Но теперь я слышу, что все ваши дети очень музыкальны.

Мадам Бонелли кивнула. Потом опустила глаза к своему подолу, где беспокойно лежали ее натруженные руки. «Наверное, они не привыкли долго быть без работы», — грустно подумала Юлия.

— Даниель не наш сын, — неожиданно сказала Катарина Бонелли. — Мы его просто взяли к себе. Но мы никогда не делаем различия между ним и нашими родными детьми, — поспешила заверить она. — И он говорит нам «папа» и «мама». В каком-то смысле так оно и есть. Мы ему родители, потому что растим его.

Оторопевшая Юлия разом вспомнила все рассказы мальчика. Она внимательно посмотрела на хозяйку. В ней проснулся профессиональный интерес.

— А как его настоящая фамилия? — жадно спросила она.

— Фуко. Он внебрачный сын Дезире Фуко, которая два года назад умерла в больнице. Здесь, в Бастии. — Катарина тяжко вздохнула. — Никто не знает, от чего. Она просто истаяла как свечка, если вы понимаете, о чем я говорю, мадемуазель Юлия.

Юлия кивнула.

— А что известно о его отце?

Профессиональная журналистка сделала стойку. Она напала на след потрясающей истории, которая выйдет под крупным заголовком на первой странице женского журнала «Анемона» и принесет супервысокие тиражи. Юлия стояла у истоков этого издания. Она помнит, как в пылу и задоре они, тогда еще совсем юные и неопытные журналисты, выбирали журналу название. Красивый цветок с милым именем в просторечье называют «ветреницей», и такое название придавало женскому журналу пикантность. Это была ее, Юлии, идея. Сейчас в своем воображении Юлия уже врывалась в редакцию после отпуска, небрежно бросала на стол материалы и оповещала ошеломленных коллег: «Дети мои! У меня такая история — пальчики оближешь! Наши читательницы обрыдаются!»

— Отец… — продолжала между тем мадам Бонелли. — Говорили, он был полицейским в Ницце. Погиб в перестрелке с бандитами. Так и не успел узаконить брак.

— В Ницце? — удивленно переспросила Юлия.

— Да. Дезире работала там в большом отеле. Это потом она вернулась с ребенком на Корсику, на родину. У нее был еще брат, она надеялась на его поддержку и помощь. Но тот не мог простить позора сестры и уже не мог отомстить тому, кто ее обесчестил. Так вот, мадемуазель! — Катарина посмотрела Юлии прямо в глаза. — Мы ведь островной народ. И все еще живем по законам старинных обычаев и нравов.

Обе помолчали, только звонкие детские голоса звучали с улицы да по-прежнему булькал суп на плите.

— А что было дальше, мадам Бонелли? — вырвала ее из раздумий Юлия.

Катарина вздохнула, неспешно поднялась, погасила огонь под горшком, снова села.

— Так вот. Старший Фуко, брат Дезире, уехал на материк, чтобы найти там работу и скрыться от позора. И она снова осталась одна. У нас, знаете ли, давно так заведено, что молодые покидают остров в поисках заработка. Здесь у них мало возможностей, да и богатства тут не наживешь. Загляните в горные деревни. Сколько стоит заброшенных домов! И живет там только горстка стариков. Да, умирать все возвращаются сюда, потому что нигде больше корсиканец не сможет обрести последний покой, кроме Корсики. — Она скупо отхлебнула из своего стаканчика.

— А на что жила Дезире с маленьким сыном? — Юлия осторожно постаралась вернуть разговор в нужное русло.

— Она была рукодельницей. Шила и вязала милые вещицы и сдавала их в местные лавочки на продажу. Но этот заработок только помогал ей держаться на плаву. Досыта они никогда не ели. А потом пришлось еще влезть в долги, чтобы платить за квартиру.

— Но ведь она прекрасно знала языки. Она обучила Даниеля немецкому. Разве нельзя было снова устроиться в какой-нибудь крупный отель? Здесь же столько туристов!

— Ну, не так-то у нас и много туристских отелей, мадемуазель Юлия, — покачала головой Катарина Бонелли. — Но это не главное. Дезире брала работу на дом, чтобы постоянно быть рядом с сыном. Она была к нему очень привязана.

— И так рано рассталась с ним, — нечаянно промолвила Юлия. Судьба незнакомой ей Дезире Фуко странным образом брала ее за душу.

— Да, — снова вздохнула сердобольная Катарина. — Под конец она была кожа да кости, бедняжка. И так слаба! На нее просто было жалко смотреть! Я поила ее с ложечки, обмывала ее. Я тогда работала еще и в больнице, наверное, Даниель рассказывал. Мужу нужна была новая лодка. Старый челн, который и так-то протекал, был в щепки разбит штормом.