Тени прошлого - читать онлайн книгу. Автор: Гизела Ройтлинг cтр.№ 7

— С автобуса! — Его дыхание все еще прерывалось. — Сегодня его вел Андре, мой знакомый, и он взял меня с собой бесплатно!

— Здорово, Даниель! Я так рада! Но как ты меня нашел? — Она спустила мальчика с рук.

— Ох, это было совсем не просто! Я здесь все облазил. А вы правда мне рады? — Он глубоко заглянул ей в глаза. — Сначала мама не хотела меня отпускать — я не должен быть вам в тягость. Но я все просил и просил. И она сдалась. Но если что не так, вы скажите, и я тотчас уйду.

У Юлии встал ком в горле. Она не сразу могла ответить, просто притянула мальчишку к себе и обняла за хрупкие плечики. Он доверчиво уткнулся ей в живот.

— Ну что ты такое говоришь, Даниель! — наконец справилась с собой Юлия. — Мы же друзья.

— Да, — подняв голову, счастливо заулыбался Даниель. — И я вас очень люблю!

На границе сознания у Юлии промелькнула мысль: «Значит, со мной еще не все кончено, если Господь посылает мне такую награду и не дает погрузиться в отчаяние».

Они уселись на одеяло, и Даниель, оживленно жестикулируя, поведал ей обо всех событиях прошедших дней. Он щебетал не умолкая, как ласточка, и этот щебет был Юлии бальзам на душу. Она слушала и думала о том, как пестра и разнообразна жизнь ребенка, словно карусель на празднике. Каждый день приносит что-то новое, и он не раздумывая бросается в приключения с головой. Откуда тогда берутся эти скучные рассудочные взрослые?

Потом они вместе купались. В трусиках Даниель выглядел еще более худющим и беззащитным. Зато он плавал и нырял как рыба. Он достал для Юлии кучу восхитительных раковин и разноцветных камешков. А еще, к ее веселому ужасу, морских ежей и медуз, от которых она с визгом шарахалась, а Даниель носился за ней по берегу и дразнил.

Наконец они утомились от игр и проголодались. Даниель развернул бутерброд с кусочком рыбы, который мама дала ему в дорогу, а Юлия добавила свой паек, который она получала в гостинице, если не собиралась приходить на обед. Они пировали. Подобрав последнюю крошечку, Даниель свернулся возле Юлии калачиком, как сытый и довольный котенок. Из-под лапки, прикрывающей от яркого солнца глаза, он украдкой наблюдал, как она, обхватив руками колени, смотрит в море.

— Сегодня вы грустнее, Юлия, чем на прошлой неделе, — тихо сказал Даниель. — Почему вам больше не весело?

Юлия вздрогнула. Невероятно, насколько тонким чутьем обладал этот малыш! Но что она могла ему объяснить? Она повернулась к нему и сказала:

— Я думаю о том, что тебе надо немножко соснуть.

Он отчаянно замотал головой:

— Нет! Я не усну! И потом, когда засыпаешь, то больше не видишь, как хорошо вокруг.

Первым порывом Юлии было расцеловать этого юного философа в его серьезные глаза и скорбно сжатый рот, но она только потрепала его по непослушной шевелюре.

— И кроме того, — продолжал Даниель, — помните, я хотел вам кое-что показать, а мама не пустила нас в мою комнату? А это я прячу под матрасом… Я всегда сам заправляю свою постель!

— Не томи уже, Даниель! — Юлия сказала это с наигранной веселостью, хотя какое-то шестое чувство подсказывало ей, что все здесь очень серьезно.

Даниель открыл свой парусиновый рюкзачок. Оттуда он извлек крайне необходимые вещи: моток бечевки, складной нож и другие мальчишеские сокровища; веревочную куклу, которую, наверное, плел для малышки Терезы во время долгого путешествия. И с самого дна достал неумело, но бережно многослойно завернутый и многократно перевязанный пакет. Юлии захотелось усмехнуться, но губы не сложились в ироничную ухмылку.

— Я хорошо это упаковал, — пояснил Даниель с серьезной миной, — чтобы ничего не пропало и не испортилось. Мама сказала, что это моя самая главная драгоценность.

Разворачивая последний лист пергаментной бумаги, Даниель принял торжественный вид. Он вынул серебряный медальон и передал его Юлии. Она осторожно щелкнула замочком. Перед ней открылось лицо молодого мужчины, узкое, благородно очерченное, с тонкими чертами. Мягкий чувственный рот, гладко зачесанные темно-русые волосы.

— Это мой настоящий папа, — тихо сказал Даниель.

Юлия только кивнула. Возможно, было бы и трудно найти сходство с этим тощим десятилеткой с копной курчавых спутанных волос, должно быть, унаследованных от матери. Если бы не характерная посадка и форма головы, не широко поставленные пронзительные голубые глаза, открыто и доверчиво смотрящие на мир. Если бы не тонкие, заостренные черты лица.

— Выньте и посмотрите!

Юлия повиновалась. «Моей единственной Дезире с любовью. Фил», — прочитала она на обороте. И дата. Чуть больше одиннадцати лет назад… Юлия снова перевернула портрет и вгляделась в лицо. Нет, полицейский в нем не проглядывал. Это было лицо художника или поэта. Она аккуратно вставила фотографию назад.

— И вот еще… — Даниель протянул ей чуть пожелтевший листок, потрепанный на сгибах. — Это написал мой папа моей маме.

Юлия мгновение поколебалась. Воспитание не позволяло ей читать чужие письма. Но здесь был совсем другой случай! Ее сердце тревожно забилось, когда в правом верхнем углу она прочитала: «Филипп фон Равентли» — и все. Никаких титулов. Но поверху стоял великокняжеский герб. Дату невозможно было разобрать, казалось, ее размыли капли воды. «Слезы!» — мелькнуло в голове. Юлия прочитала: «Хольстенбах». Это же главная резиденция князей Равентли! И далее всего несколько строк:

Даниель напряженно следил за ней во время чтения, и когда Юлия закончила, его вопрошающие глаза смотрели ей прямо в душу.

— Даниель, — хриплым голосом спросила Юлия, — скажи мне правду, но только правду. Это письмо тебе действительно дала мать? Ты не нашел его где-нибудь?

Мальчик с недетским пониманием, хотя и с горечью в глазах, выдержал ее взгляд. И, будто чувствуя все обуревающие Юлию сомнения, не опуская глаз, твердо и важно произнес:

— Клянусь, что я получил это от моей мамы перед тем как… — он сглотнул, — перед ее смертью. — Затем его голос зазвучал мягче. — Я пообещал ей, что никогда не выпущу эти вещи из рук и не спущу с них глаз. Потому что они мне будут нужны потом, позже, когда я приеду к своей бабушке, принцессе. А я обязательно к ней приеду, Юлия! — не выдержав напряжения момента, крикнул малыш. — Я уже коплю деньги! — Он сник и трепетно заглянул ей в глаза. — А правда, мама и папа друг друга очень любили?

— Да, — выдавила из себя Юлия.

Перед ее взором стояло другое письмо, полученное сегодня утром. Она больше не могла сдерживаться и, упав на одеяло, зашлась в горьких рыданиях. Даниель поднял ее голову, прижал к своей исхудавшей грудке и ласково и бережно, как настоящий мужчина, начал гладить ее по волосам.