Все не так - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Черемина cтр.№ 9

Санька была в отчаянии. Она только сейчас полностью осознала, что ничего не знает о Валере. Они много говорили, он рассказывал кучу историй, но только не о себе. Вернее, о себе он тоже рассказывал, но то, что считал нужным: что у него в детстве были кот и собака, что он любит читать фантастику и у него нет ни брата, ни сестры, что в школе он писал стихи, но потом перечитал их в университете и все выбросил. А факты? Что конкретное Санька могла о нем сказать? Только то, что он год или два назад окончил университет, по образованию юрист, работал в каком-то банке (кто ж запомнит их названия?), сейчас с другом организовал фирму и возит из Польши канцтовары. У него темно-синяя «Ауди-100», даже номер она не знает. Ей и в голову не приходила такая бредовая идея, что надо смотреть на номер. Он живет с родителями — неизвестно даже, в каком районе. Он часто обедает в ресторанах, не любит ночные клубы, но иногда все же заглядывает, но в какие — неизвестно. Любит плавать в бассейне, но тоже не сказал, в каком именно. Сгруппировав все скудные сведения, вторую неделю Санька посвятила охоте. Теперь она старалась закрыть палатку как можно раньше и каждый вечер обходила все кабачки, в которых они бывали. Благо, самый крупный и популярный бассейн в городе находился недалеко от ее дома. Наверняка он ходит плавать именно сюда. Санька изучила расписание и в конце каждого часа, вплоть до закрытия, дежурила у дверей. Она взяла несколько отгулов и шаталась по городу, всматриваясь в каждую проезжающую машину. «Город не такой уж большой — где-нибудь мы должны столкнуться». При этом каждый день продолжала покупать газеты и просматривать милицейские сводки.

Она забывала поесть, почти не спала и к концу второй недели истощилась физически и морально. В голову стали приходить неприятные мысли. Вспомнились его загадочно-красивые слова: «Я хочу пить тебя медленно, смакуя каждый глоток». А что, если он пил-пил и выпил? Допил и выбросил. Нет, выбросил — это не про него. Аккуратненько отставил в сторону и пошел по своим делам. Нет, не может быть. Чересчур цинично. И сложно. Зачем ему надо было так с ней возиться, дарить подарки? Просто чтобы затащить в постель? Подарки. Пальто, обувь и сумку Валера купил, чтобы не стыдно было рядом ходить. А все остальное он приобрел для себя, неужели не понятно? Нарядил, как куклу, накрасил, зажег свечки, включил музыку и попользовался со вкусом, толком, расстановкой. Попользовался и оставил реквизит актрисе на память. Санька в ярости сгребла все индийские побрякушки, похватала из шкафа тряпки, и, смяв комком, выбросила в мусор. Села на пол, обхватила голову руками и тихонько, жалобно завыла. А вдруг с ним что-то случилось? Вдруг ему больно, он ее зовет, ждет? Давясь рыданиями, Санька вытащила обратно из ведра все свои подарки и бережно разложила обратно по местам. Может, позвонить в милицию? Нет-нет, уже глупости в голове завелись.

Голова совсем распухла, ничего не соображает. Еще мать в душу лезет. Опомнилась, дошло до нее, что у дочери мужчина появился, и давай утюжить: когда ты уже переедешь к нему, когда поженитесь? Ключевой вопрос, конечно, когда переедешь. У мамы тоже мужчина, им надо где-то встречаться. Мужчина-то без жилплощади. Да ведь и мама уже не юная супермодель, прямо скажем. А пожить в свое удовольствие хочется. Санька все это прекрасно понимала, но еще примерно месяц жила ожиданием. В свободные дни обегала привычный уже маршрут их с Валерой прогулок и бассейн. Покупала газеты (кстати, эта привычка так с ней и осталась), звонила в морги и больницы. Решилась-таки позвонить в милицию, узнала, не заявляли ли о пропаже такого-то и такого-то. Получив отрицательный ответ, повесила трубку, когда пошли расспросы. В рабочие дни сидела в палатке допоздна, вглядывалась в темное оконце. Напросилась с Машкой несколько раз по ночным дискотекам. На материнские расспросы отвечала уклончиво, замкнулась в себе. Но прошло время, и Санька поняла, что все, можно больше не ждать. По той или иной причине, но Валера больше не появится. Первый раз в жизни мелькнула предательская мыслишка: ничего не получается в жизни, все как-то криво. Может, того?… Но мыслишка была несерьезная, а вот мама уже на полном серьезе дулась на дочку за то, что та не спешит устраивать свою и, соответственно, ее, мамину, личную жизнь.

После одного непростого домашнего разговора Санька сидела на работе и меланхолично чертила домики на краю газеты (рисовать ей не хотелось с того памятного вечера, когда она придумала монаха-воина). Тусклое небо в окошке заслонила чья-то лопоухая голова.

— Привет, Саша. Как твое ничего?

А, этот… Как его? Дима. Давненько не было. Со времен первого наплыва мужского внимания, когда она только начала работать в автовокзальной палатке, пожалуй, он один и остался: иногда заходит что-нибудь купить и поболтать. Все время приглашает погулять, каждый раз получает насмешливый отказ, но ничего — не унывает. Навещает примерно раз в месяц. Последний раз заходил в самом начале Санькиного знакомства с Валерой, она его довольно резко тогда отшила. Думала, больше не придет. Явился, голубчик. Голос деланно удалой, искусственные нагловатые нотки, а смотрит глазами побитой собачонки, просительно и выжидающе. Господи, надо же иметь такие уши. Аж светятся.

— Слышь, Димон, — развязно сказала Санька, — а деньги у тебя есть?

— А что? — насторожился Димон, ожидая от нее привычной колкости.

— Что-что. Есть, говорю, или нет?

— Смотря на что.

— Чтоб напиться.

— На это хватит.

— Напиться хочу.

— Есть, есть…

— Чтоб блевать. Чтоб валяться.

— Ну, зачем же так?

— Именно так!

— Во сколько работу заканчиваешь?

— В восемь. Нет, можно и в семь.

— Я зайду.

В восемь часов вечера Санька уже сидела в дешевом кабачке с явными пережитками советского прошлого и глядела на Диму мутными глазами. Она еще не валялась, но успела привести себя в довольно жидкое состояние.

— Давай еще, наливай.

— Эй, эй, не гони, подруга. Ты как прям с цепи сорвалась. Случилось чего?

— Случилось. Мать из дома выпирает, у нее, вишь, хахаль завелся. А дочка, блин, мешает. Дочке уже девятнадцать лет, ей пора очистить помещение.

— Ничего себе, родная мать? Ну ты бедолага.

— Не то чтобы прогоняет. Так, намякивает. Смотрит искоса. Что за жизнь? — И Санька, неожиданно и для Димона, и для себя, бурно разрыдалась.

— Сань, Сань, ты чего? Ты, того… Не надо, слышь? — Он беспомощно поморгал, подсел рядом и попытался обнять.

— Не трогай меня! — Она дернулась, отпихнула его и чуть не снесла со стола свою тарелку с нетронутым салатом.

— Ладно, ладно. Ты, это… Хочешь со мной жить? Я, правда, сейчас с родителями, но сниму квартиру, только скажи.

— Квартиру снимешь? Ты кем хоть работаешь?

— Охранником в банке..

— В ба-а-анке? Каком банке? — Санька оживилась было, но сразу сникла. — А, какая разница. Так что, платят, говоришь, хорошо?