— Что за страхи, Клаудия? Чего ты боишься? Я не собираюсь делать из тебя светскую львицу. Если бы мне была нужна такая, я бы легко ее нашел. И все же! Я хочу иметь подле себя взрослую женщину, а не пугливого ребенка! Мы устроим торжественный прием, я этого хочу, и ты сама получишь удовольствие, если наконец согласишься!
Внутренне она уже была со всем согласна, но ей не хотелось так просто уступать:
— Как только мы официально будем помолвлены, со всех сторон посыплются приглашения, и у нас совсем не останется времени, чтобы побыть вдвоем! — Она нежно погладила его по руке. — Я ничуть не сомневаюсь в нашей любви, но наше чувство еще так ново для нас обоих. Пожалуйста, любимый, дай нам время побыть наедине и лучше узнать друг друга!
Тень его ресниц прикрыла блеск глаз, и было непонятно, что скрывается за этой завесой. Когда он открыл глаза, в них светилась нежность, но бегали и еще какие-то чертики.
— Ты права, дорогая. Как я, глупец, сам об этом не подумал! Но на нашу тайну я даю ровно две недели.
— А…
— Две недели, — подтвердил он тоном, не терпящим возражений.
Клаудия кротко потупила глаза. Это была хоть и маленькая, но победа.
Филиппо налил шампанского и произнес тост. Анна с улыбкой наблюдала за ними обоими. Потом, словно вспомнив, встрепенулась:
— Дэнни недавно звонил. Сказал, что-то срочное.
— Тогда лучше решить это прямо сейчас. — Филиппо поцеловал руку сестре, чмокнул Клаудию в кончик носа и вышел.
— Не уступайте моему брату! Но и не переусердствуйте! Не сомневайтесь только в одном. В его любви к вам, — нарушила молчание Анна:
— Сейчас я и не сомневаюсь, но, когда остаюсь одна, не могу избавиться от чувства, — что все слишком хорошо, чтобы быть правдой. И честно говоря, я не ожидала, что вы одобрите нас.
— Вот уж не ожидала от вас такого снобизма… — с легкой улыбкой отреагировала Анна.
И пока Клаудия обдумывала, как расценить ее высказывание, вернулся Филиппо.
— К сожалению, выставка в Нью-Йорке откладывается на месяц. У музея возникли трения со страховой компанией. Его обязали усилить меры предосторожности, а это требует времени.
— Жаль, — сказала Анна.
— Но нет худа без добра, — загадочно улыбнулся Филиппо, достал из-за спины футлярчик и протянул его Клаудии. — Здесь брошь с изумрудом. Кажется, ты говорила, что следует починить застежку и укрепить камень в оправе. Недолго ей осталось лежать в футляре!
Клаудия осторожно вынула брошь. Изумруд был огромной величины и без единого изъяна.
— Ты хочешь, чтобы это сделала я?
— А что, не справишься?
— Дело не в этом, — не замечая его тона, озабоченно сказала Клаудия. — Просто она такая ценная. А вдруг что-нибудь случится?
— А что может случиться? — возразил Филиппо. — Никто не будет знать, что она у тебя.
На столике возле Анны зазвонил телефон. Она подняла трубку.
— Серджио сообщает, что пришла Эрика. Сказать ей, что тебя нет?
Филиппо бросил взгляд на Клаудию, в его глазах блеснул озорной огонек.
— Почему же? Для Эрики я всегда здесь. — И добавил солидным тоном: — Я ведь свободный мужчина и уже совершеннолетний.
— Ты просто хочешь заставить меня ревновать, но я тебе верю. Ты уже убедил меня, что она только друг семьи, — в тон ему ответила Клаудия.
— Но может стать и чем-то большим, — подмигнул он ей.
— Прекрати, Филиппо!
Но вот уже распахнулись двери, и явилась Эрика Медина, элегантная, как всегда. При виде Клаудии улыбка застыла у нее на губах. Но она быстро справилась с собой и с распростертыми объятиями подлетела к графу.
— Эрика! — с преувеличенной сердечностью воскликнул он. — Какой сюрприз! Я думал, ты еще в Риме.
— Без тебя Рим так скучен! — кокетливо заверила она.
Граф подчеркнуто вежливо усадил ее в кресло:
— Ты, конечно, останешься к обеду?
— Если не помешаю! — Она бросила многозначительный взгляд в сторону Клаудии.
— Ну как ты можешь помешать! Ты, можно сказать, член семьи.
— Ах, когда у тебя визитеры, я всегда боюсь попасть впросак.
— Мисс Рейберн проводит экспертизу украшений. Я попросил ее отремонтировать брошь. Клаудия, — он слегка повернул к ней голову, — продемонстрируйте Эрике изумруд.
Клаудия была вне себя от злости и ревности, но ей удалось холодно улыбнуться, протягивая Эрике Медине драгоценность. Эрика двумя пальцами взяла брошь, внимательно осмотрела ее со всех сторон:
— Какой глубокий тон! Не знала, что камень может быть столь совершенным.
— Все наши камни безупречны, — с гордостью ответил граф. — А этот изумруд — высшего класса.
— И мисс Рейберн берет на себя такую ответственность? — Не дождавшись ответа, она подняла глаза на Клаудию. — Не боитесь?
— Ужасно боюсь, — вынуждена была признаться Клаудия. — Придется не спускать с нее глаз.
Филиппо взял брошь из рук Эрики, тщательно протер ее шелковым платком, вернул в футляр и протянул Клаудии. Эрика, казалось, больше не интересовалась брошью и принялась рассказывать миссис Чартере о своем пребывании в Риме. То и дело всплывало на ее устах имя Филиппо, звучали не знакомые Клаудии названия дворцов и поместий, фамилии их владельцев. Филиппо хранил молчание.
Клаудия с первой секунды поняла, что за игру затеяла Эрика Медина и почему граф поддерживает ее. Во всем его облике читалось одно: «Позволь раскрыть нашу тайну, и больше никто не посмеет так обходиться с тобой!» Но она не собиралась сдаваться. Раз он начал, что ж, она поддержит игру!
— Пожалуй, мне пора, граф. Я и так отняла у вас слишком много времени.
— Разве вы не останетесь на обед? — спросил Филиппо таким тоном, что она покорно села.
— Да… конечно… Спасибо…
В восемь их пригласили к столу. Клаудия без аппетита ковыряла что-то в своей тарелке. Но Филиппо не выказывал к ней ни малейшего интереса. Все свое внимание он посвятил Эрике. А она просто расцветала под сенью его обаяния, стреляла глазками, хлопала ресницами и придавала своему голосу томное звучание. Клаудия вздохнула украдкой. Если Филиппо и рассматривал Эрику как друга семьи, то у молодой вдовы были на этот счет совсем другие взгляды. Наконец этот мучительный ужин кончился, и все перебрались в салон.
Анна выждала для приличия несколько минут, сослалась на усталость и, бросив Клаудии сочувственный взгляд, удалилась к себе. Эрика Медина прожигала Клаудию взглядом. Клаудия всей кожей чувствовала, что та ждет не дождется, когда она, в конце концов, уберется и оставит их с Филиппо наедине. Клаудия поднялась:
— Благодарю вас, граф, за приятный вечер. Уже поздно и…