Ярое око - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронов-Оренбургский cтр.№ 55

— За Киев! Сла-ва-а-а!!

— За Русь!..

* * *

Всё это со своего берега видел Джэбэ-нойон. И чем дольше он наблюдал за лагерем бородатых урусов, тем более мрачным становился его взгляд, тем строже делалось доселе бесстрастное лицо опытного полководца.

...Ещё на выезде из орды он разделил свой тумен на пять равных частей. С одной из них, в две тысячи мечей, он умчался на северо-запад, к Великой реке, а четыре других отряда тяжеловооружённых всадников расположил у подножия сторожевых курганов, вдоль коих с незапамятных времён петлял протоптанный шлях.

По приказу нойона несколько усиленных разъездов поскакали широким веером к восточному берегу Днепра. «Семь кипчакских быков тому, чей соколиный глаз быстрее отыщет дымы урусов!»

...Стрела во главе сотни запылённых телохранителей-тургаудов подъезжал к раздольному, сверкающему в лучах солнца Днепру, когда с северного холма раздались возбуждённые крики нукеров десятника Хайлара: «Урус! Уру-ус!»

Джэбэ обжёг меркитской плетью коня. Через минуту угрюмый монгол натянул золочёный повод, окоротив жеребца над высоким береговым глинистым яром.

...На затравевшем песчаном берегу, возле огромной затонувшей кокоры ^[228], стояли урусы. Их было не более трёх десятков; все в длинных кольчугах и чудных островерхих конических шлемах, щелястые железные щитки которых скрывали глаза и верхнюю часть лица воинов. В руках одни держали щиты и короткие копья, другие — боевые топоры и чёрные от воды вёсла.

Закрываясь перстатыми металлическими рукавицами от слепящего солнца, они вглядывались в степной безбрежный простор. Узрев в лоснящихся клубах пыли не союзников-половцев, а крупный военный отряд незнакомого племени, лазутчики споро погрузились в осевшие в воду челны и, пробороздив кормою землю, оторвались от берега. Стремнина быстро отнесла лодки на безопасное расстояние, и гребцы, навалившись на вёсла, резво заскользили к родным кострам. С вражеской стороны их догоняли глухие на воде гортанные выкрики плосколицых чужаков и ретивое ржание дотоле не виданных русичами низкорослых, гривастых и мохноногих коней.

...Джэбэ-нойон, исчерна-смуглый от зноя, узкими немигающими глазами долго смотрел вослед уходящим челнам, и в его сверкавшем ядовито-чёрном взгляде не было милости к сему народу.

* * *

Шёл третий день, как лёгкая походная юрта темника была разбита нукерами на левом берегу полноводной реки... а большие, под белыми парусами ладьи «хрисанов», похожие не то на отъевшихся по осени уток, не то гусей, плотно увешанные по бортам червлёными щитами, продолжали всё прибывать.

Дальний берег теперь кишел вооружёнными людьми. И там, где недавно паслись пятнистые олени и летучие стада сайгаков, теперь росли как грибы боевые становища урусов и пёстрые шатры кипчаков, обозы которых тянулись по равнине нескончаемым потоком, упираясь друг другу в хвост, и везде, где появлялись урусы, над местом стояния их дружин поднимались на высоких шестах не виданные прежде монгольским глазом знамёна. «Ойе! Не об этих ли “вера”... говорил раб Субэдэя — бродник Плоскиня? — рассуждал Джэбэ, подбрасывая из плетёнки в огонь прокалённые солнцем сухие лепёшки кизяка. — Неужели и вправду сбываются предсказания старого багатура, и наши светлые дни превратятся в ночи, а наши ночи обернутся кромешным мраком?»

...Ночами, запахнувшись в косматую медвежью доху, нойон лежал на уступчатом взлобье мелового кургана около костра и всматривался в смуглую степную даль. Там, за Днепром, мерцали далёкие оранжевые, малиновые, жёлтые огни неприятельского стана. Огромная, скрытая прозрачным саваном ночи степь дышала, двигалась, говорила — словом, жила своей неведомой жизнью. Тревожные густые тени пробирались через сонные овраги и лощины степи, кто-то тяжко хрустел прибрежным песком, где-то трещала под конским табуном, спускавшимся к водопою, камышовая непролазь...

«Урусов и вправду много... — задерживая взгляд на алом солнце, застрявшем по ту сторону ветвей поваленного дерева, подвёл черту Джэбэ. — Они велики ростом, как их широкогрудые кони, сильны и хорошо вооружены. Если они все переправятся на наш берег... нам не разбить их тремя туменами. Хрисаны рассеют нас и подавят, как саранчу... Одна слабая надежда на их междоусобную вражду. Их войско подобно могучим буйволам, которые бредут по равнине в разные стороны. Мы же обернёмся волчьими стаями... и загрызём их поодиночке. Но прежде следует испытать хитрость Барса с Отгрызенной Лапой».

Хитрость сия заключалась в обмане — обычном для монголов военном приёме ^[229].

Одноглазый Субэдэй вновь при помощи коварства пытался расколоть противника, лишить его сил союзников ещё до решающей битвы. Этот трюк не раз «выстреливал» в пользу татар. В последней схватке он помог разбить и вырезать стойких горцев-аланов на Кавказской равнине... Стоило попробовать ещё раз.

...Был второй день стояния на Днепре, и второй день с восточной стороны дул нескончаемый суховей. Буйно поднявшаяся трава начала чахнуть и клониться к земле.

Садясь верхом на коня, Джэбэ взглянул из-под ладони на солнце, и оно — беспощадное и злое — показалось ему сверлящим всевидящим оком Субэдэя, подгонявшим всех.

В окружении своей свиты и двух десятков тургаудов темник выехал на обрывистый берег. Днепр, задёрнутый тающей просинью, в этот час был подобен тусклой слюде, расплавленная лава которой лениво текла на юг.

— Вон они, о Храбрейший! — указал плетью тысячник Гемя-бек.

Действительно, несколько юрких осмолённых лодок, как щуки в поисках плотвы, сновали туда-сюда вдоль левого, «татарского» берега.

Снизу живо увидели густую угрюмую цепь всадников, и кто-то на вёслах зычно гаркнул:

— Эй, вы! Чаво рыщете по Руси! Какого х... надо вам тут?!

Толмач Плоскиня, сопровождавший нойона, поспешил перевести на кипчакский обрывки слов, долетавшие с ближнего челна.

Бродник кожей почувствовал скрытую ярость свирепого монгола, раздражённого собственным бессилием, дерзостью русских, их бесшабашным ухарством.

— Наш повелитель... Великий Чингизхан шлёт вам поклон! — хрипато отвечал Плоскиня. — Есть ли средь вас хто зело силён и родовит, шоб держать слово с прославленным Джэбэ-нойоном?!