Девушка с Легар-стрит - читать онлайн книгу. Автор: Карен Уайт cтр.№ 44

– Есть другие способы определить личность женщины на портрете, – сказала я.

Мать шагнула ко мне и, прежде чем я смогла отступить, положила мне на плечо руку.

– Неужели тебе не понятно? Вот почему я здесь. Мы должны сделать это вместе. – Она слегка сжала мою руку. – И я готова ради тебя на все. На все. Потому что ты моя дочь, Мелли.

Последние слова были сказаны так, как будто это все объясняло, как будто они могли заполнить все зияющие пустоты моего детства, словно растопленное масло поры теста в булочке. Меня это поразило настолько, что я даже не заметила, когда она шагнула ближе и, протянув голую руку, сжала в кулаке медальон.

В первые мгновения ничего не случилось. Но затем ее рука задрожала, как будто по ее телу пробежал электрический ток. Глаза закатились, ресницы дрогнули; она подняла вторую руку, как будто хотела унять дрожь в первой. Рот ее был открыт, но она, казалось, была не в состоянии произнести ни единого слова… или же ее собственные слова заглушались чем-то невидимым. Затем голосом, не принадлежащим ей, тяжелым и липким, как черный деготь, она сказала:

– Отдай это обратно. – Она облизнула губы, и я увидела, что они потрескались и шелушились, как будто она долго плавала в океане. Между тем странный голос снова произнес: – Он мой. Это все мое.

Прежде чем я смогла ответить или как-то отреагировать на эти слова, мать отпрянула и выронила медальон, как будто он обжег ей руку. А, прикоснувшись к моей коже, обжег и ее. Я посмотрела на мать. Та сжимала и разжимала кулак.

– С тобой все в порядке? – спросила я.

– Да. Да, все нормально, – сказала она и, подойдя через всю кухню к раковине, подставила руку под струю воды.

Отец встал и пристально посмотрел на мою мать.

– Что это было?

Ни она, ни я не ответили, то ли потому, что не знали ответ, то ли потому, что даже если бы и знали, не важно, скажи мы ему или нет, он все равно бы нам не поверил.

– Кто это был? – спросила я мать сдавленным голосом.

Она покачала головой и оперлась на стол, пытаясь отдышаться.

– Я не уверена. – Она снова покачала головой, словно пыталась стряхнуть наваждение, а затем встретилась со мной взглядом. Ее глаза были широко раскрыты и налиты кровью. На какой-то миг мне показалось, что это вообще не ее глаза. Несколько раз энергично моргнув, она заговорила дальше: – Но я знаю, что тебе не стоит носить этот медальон. Это нехорошо, Мелли. Он принадлежал… ей. – Она на мгновение закрыла глаза. – Нет, я неправильно выразилась. Сначала принадлежал… а потом – нет.

– Это полная бессмыслица. – Я схватила медальон, не уверенная в своей привязанности к нему, но и не желая терять его, и ощутила лишь холодный металл.

Меня мутило. Я вновь ощущала тошнотворный запах стоячей морской воды и гниющей рыбы. Я была готова опрометью броситься из комнаты, притвориться, что ничего не происходит, но я окаменела, наблюдая сцену из фильма ужасов, о финале которого я могла только догадываться.

– Мы не такие, какими кажемся, помнишь? Возможно, все это взаимосвязано. – Взгляд моей матери не дрогнул, я же изо всех сил пыталась сказать что-то бойкое, чтобы забыть этот голос, притвориться, что я не могла видеть и чувствовать запах вещей, которых там не было.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – снова спросил мой отец.

Мы с матерью заговорщицки переглянулись; отец продолжал буравить нас обеих недоуменным взглядом. Так с нами троими бывало всегда, и я не очень удивилась, увидев, что за прошедшие годы ничего не изменилось.

Она на мгновение закрыла глаза, затем сглотнула и подошла к отцу:

– Не говори больше ни слова. Это выше твоего понимания и твоей способности видеть вещи, которые не являются черно-белыми. Я не буду с тобой спорить, так что давай оставим эту тему.

Мой отец посмотрел на меня, очевидно, ожидая, что я поддержу ее или, наоборот, попробую возразить – я не была уверена, что именно, – но я лишь отвернулась, вновь ощутив себя ребенком, не способным занять сторону одной из двух команд, которые были мне одинаково дороги.

Расправив плечи и придав себе царственный вид – насколько то возможно, если на вас менее ярда полупрозрачной ткани, – моя мать сказала:

– Я ухожу, чтобы ты мог рассказать Мелани, что ты сказал мне ранее, а затем вы можете обсудить ваши планы относительно сада. За их воплощение в жизнь отвечать будет Мелани, так что тебе вообще не нужно иметь дело со мной. Думаю, мы все согласимся, что так будет лучше. – Она уже было направилась к двери, но потом повернулась к отцу. Интересно, услышал ли он, как дрожит ее голос. – И я уже говорила тебе, не называй меня Джинни. Мое имя Джинетт.

Взяв еще один пончик, она завернула его в салфетку и, пытаясь замаскировать неуверенные шаги, с гордо поднятой головой направилась к выходу. Постепенно стук ее высоких каблуков стих в коридоре.

Я пристально посмотрела ей вслед, пытаясь понять, в какой момент моя мать превратилась из постороннего человека в союзника.

Предчувствуя, что сейчас скажет мой отец, я в упреждающем жесте подняла руку.

– Не надо, потому что я не хочу это слышать. Пусть каждый из нас останется при своем мнении, и давай просто обсудим сад.

Его взгляд переместился на медальон у меня шее, а затем вновь на мое лицо.

Вид у него был обиженный, но что я могла с этим поделать? Пытаться заставить его понять нашу способность видеть то, чего не видел он, было очень сродни попытке получить разрешение на строительство небоскреба в центре Чарльстона.

– Хорошо, если ты так хочешь. Но все это фокус-покус…

– Папа! – прервала я его.

– Верно. – Он сгреб фотографии в кучу и придвинул мне стул. Я села за резной стол – еще одна старая вещь из моего дома на Трэдд-стрит, которую я узнала. Я поставила мысленную галочку, что должна поговорить на эту тему с Софи. Сев, я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Я все еще не пришла в себя от того голоса. Такое нелегко забыть или задвинуть на задворки сознания. Отец сел рядом со мной и принялся перебирать снимки. Он пристально посмотрел на меня ясным взглядом, который все еще был для меня в диковинку.

Ноздри мне щекотал запах его одеколона. Интересно, сколько времени должно пройти, прежде чем я перестану ожидать запах несвежего пива и кислого виски, сопровождавший все мои детские годы?

– Вчера следователи завершили судебно-медицинскую экспертизу останков и сегодня сообщат результаты прессе, – сказал он и вздохнул.

Я напряглась, моя нога беспорядочно задергалась под столом.

– Власти сделают официальное заявление, – продолжил отец, – но мой приятель разрешил мне заранее сообщить вам с матерью результаты, при условии, что вы никому не разболтаете.

– Разумеется, – сказала я, чувствуя, как пересохли мои губы.

– Они определили, что это женщина, ростом примерно пять футов и два дюйма. И что на момент ее смерти ей было от двадцати до двадцати четырех лет.