Царевна Софья - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Наумов cтр.№ 61

О титулах монархов было постановлено: именовать польского короля «наияснейшим и державнейшим», а русских царей — «пресветлейшими и державнейшими». Свободное отправление православного вероисповедания в польских областях было полностью подтверждено, никакие притеснения со стороны католиков и униатов не допускались. Но в России католическое богослужение разрешено было только в частных домах, а о строительстве костелов не говорилось ни слова.

Статья о союзе против Турции и Крыма была изложена в договоре в соответствии с желанием польских послов: Россия обязывалась «за многие бусурманские неправды для имени Христианского и для избавления многих христиан, стенящих в бусурманской неволе» как можно скорее послать войска в Запорожскую Сечь и на днепровские переправы, чтобы перекрыть крымским татарам дорогу на Польшу. Русские государи должны повелеть донским казакам «на того ж неприятеля наступить, и промысл воинской чинить на Черном море». В будущем 1687 году Россия обязывалась послать войска «на самой Крым», а Польша — вести военные действия против турок и белгородских татар, не допуская их нападения на союзницу.

Вызвавшая негодование послов статья о недопустимости попыток польского короля заключить сепаратный мир с Турцией или Крымом в окончательном варианте договора была полностью переделана — теперь она содержала указания, что обе державы объявят султану о заключенном между ними союзе и потребуют возвратить Польше Каменец и другие завоеванные города. Если же султан или крымский хан будут предлагать сепаратный мир, то ни одна из союзных держав не должна вести переговоры без участия другой. Одна из статей договора предусматривала старания русской и польской дипломатии по привлечению к союзу против Турции и Крыма Франции, Англии, Дании и Голландии.

Особый пункт договора предусматривал развитие торговли между Россией и Речью Посполитой. За торговыми людьми закреплялось право свободно «ездить на обе стороны со всякими товары» как в «стольные городы Краков, в Варшаву и Вильну», так и «в царствующий великий град Москву» с уплатой торговых пошлин по уставу обоих государств. Особо оговаривалась свобода торговли по реке Двине между Ригой и Смоленском.

Двадцать четвертого апреля цари и правительница слушали проект мирного трактата вместе с патриархом, ближними боярами и думными людьми. Все его статьи были одобрены. Постановлено было написать его на пергамене, переплести в доски и «облочь золотою объярью», а потом призвать польских послов в Ответную палату «для размена записей вечного мира с ближними боярами». Подписание трактата уполномоченными с обеих сторон состоялось 26 апреля (6 мая). В тот же день цари в присутствии всего двора подтвердили договор торжественной присягой в Грановитой палате. В церемонии участвовали польские послы, которым государи «объявили отпуск».

Тогда же был издан манифест от имени великих государей царей Ивана и Петра Алексеевичей и «великой государыни, благоверной царевны и великой княжны Софии Алексеевны, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцев» о заключении «Вечного мира» с Польшей. «Никогда еще при наших предках Россия не заключала столь прибыльного и славного мира, как ныне, — возвещала Софья русскому народу. — Отец и брат наш владели Смоленском, Черниговом и Малороссийским краем только временно, до окончания перемирия, а богоспасаемый град Киев трижды клялись пред Святым Евангелием возвратить Польше. Отныне всё наше, и навеки. Мы же не уступили Польше ни одного города, ни места, ни местечка. Кроме того, имени царского величества учинено повышение: государи наши будут писаться пресветлейшими и державнейшими; а благочестивой и православной вере нашей в Польской стране обеспечена полная свобода богослужения и дарована защита от католиков и униатов. Преименитая держава Российского царства гремит славою во все концы мира».

Излишне строгий к Софье историк Н. Г. Устрялов замечает по этому поводу: «Так, не щадя ни отца, ни брата, тщеславная царевна превозносила свои заслуги пред народом и смело присвоила себе титул самодержицы, который с сего времени приказала писать во всех актах внутри государства наряду с именем державных братьев». Историк упрекает Софью: «Вечный мир с Польшею куплен войною с Турциею… Тягость войны с народом могущественным, страшным всей Европе, едва ли не перевешивала выгоды мира с державою слабою и расстроенною, которая, при всех усилиях, не могла отнять у нас того, чем гордилась царевна».

Эти упреки вряд ли справедливы. Во-первых, по условиям «Вечного мира» Россия не обязывалась вести полномасштабную войну с Турцией, а всего лишь должна была направить войска против Крыма, что вполне соответствовало российским интересам. Во-вторых, Речь Посполитая при воинственном короле Яне Собеском не была такой уж «слабою и расстроенною»; русско-польская война, неизбежная без заключения «Вечного мира», принесла бы России гораздо больше тягот и потерь, чем не очень обременительные Крымские походы. Софья и Голицын одержали выдающуюся дипломатическую победу, навеки закрепив за Россией спорные территории, которые вовсе не так легко было бы удержать силой оружия.

Манифест Софьи объявлял награды боярам, окольничим, царедворцам и служилым людям по случаю заключения мира. Щедрее всех был пожалован князь Василий Голицын, получивший золотую чашу весом более фунта, «кафтан атласный золотной на соболях в четыреста рублей», 250-рублевую прибавку к денежному окладу и вотчину — богатую Белгородскую волость Нижегородского уезда, ранее принадлежавшую умершему в 1685 году боярину Ивану Михайловичу Милославскому. Бояре, кравчие, окольничие, думные дворяне, думные дьяки и думный генерал Аггей Шепелев были награждены переводом из поместий в вотчины от 230 до 500 четвертей земли и прибавкой к денежным окладам от 50 до 100 рублей. Стольники, генералы, полковники, стряпчие, дворяне московские, дьяки и жильцы получили из поместий в вотчины от 20 до 100 четвертей земли и от 20 до 25 рублей. Меньшие награды достались городовым дворянам, детям боярским, казакам, стремянным конюхам и прочим служилым. Торговым и посадским людям были несколько облегчены подати и повинности. В целом масштаб награждений значительно превосходил схожие прецеденты других царствований. Софья постаралась обеспечить всеобщую радость по случаю «Вечного мира».

На другой день польские послы были царским указом приглашены во дворец «в комнату», чтобы проститься с русскими государями «приватным обычаем без чинов». В Крестовой палате их встретили сын главы русской дипломатии ближний стольник князь Алексей Васильевич Голицын и думный дьяк Федор Леонтьевич Шакловитый, а у комнатных дверей — сам ближний боярин и великих посольских дел сберегатель. Цари Иван и Петр сидели в «государских местах» в золотых кафтанах и шапках. Василий Голицын представил им послов «короткими словами, без речи». Государи «жаловали их, послов, к своей государской руке и потчевали… из своих рук кубками с питьем», а потом «изволили приказывать к королю поздравление». Вслед за тем цари удалились, «а в ту комнату изволила придти великая государыня благоверная царевна и великая княжна София Алексеевна и сесть в креслах в шубе собольей осиновой да в треухе». Она пожаловала послов к руке, приказала думному дьяку Емельяну Украинцеву осведомиться о их здоровье, а потом произнесла краткую речь: