Царевна Софья - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Наумов cтр.№ 60

Убедившись в бесполезности давления на русское правительство, поляки пошли на попятную. Через несколько часов после отпускной аудиенции дворяне посольской свиты явились к Голицыну, Шереметеву и Бутурлину и сообщили:

— Ясновельможные послы его королевского величества, не желая покинуть столь великого и полезного всему христианству дела, из запроса своего денежной казны в удовлетворении Речи Посполитой уступают 50 тысяч рублей и предлагают ближним боярам съехаться в Ответную палату, для постановления вечного покоя.

Бояре немедля доложили об этом правительнице, которая указала от имени царей:

— Ближним ответным боярам возобновить переговоры о мире и союзе чрез обсылки; а доколе то дело не совершится и запись вечного мира не напишется, самим боярам с послами в ответе не быть и не видеться. На каких же условиях хотят послы заключить мир и союз, о том пусть они прежде напишут образцовую запись, по получении которой дать им из Посольского приказа свое образцовое письмо, и потом уже договариваться через обсылки, посредством назначенных с обеих сторон лиц.

На другой день стороны обменялись проектами договора. Разумеется, тексты сильно различались. Согласно русскому варианту к России помимо Киева должны были отойти Чигирин, Канев и Черкассы. Польский вариант не допускал даже уступки местечек вокруг Киева, расположенных дальше пяти верст от него. Еще одним камнем преткновения являлся вопрос о статусе Запорожья: русская сторона требовала безусловного присоединения его к своим владениям, в то время как польская настаивала на совместном протекторате над этой территорией. Когда дворяне посольской свиты явились к Голицыну и начали доказывать, что послы ни за что не согласятся на невыгодный мир, руководитель российской дипломатии резко ответил:

— Записи вечного мира мы не изменим; быть ей так, как она в Посольском приказе написана, и мимо ее уступки в городах и землях не будет. Если же послы не согласны тех городов написать в крепость их царских величеств, то великие государи в договор с ними вступать не указали, и они бы ехали с Москвы не мешкая и времени не продолживая.

Послы продолжали спорить, несколько раз присылали к боярам своих дворян, а сами пытались объяснять свою позицию являвшимся к ним дьякам Посольского приказа. 3 апреля переговоры вновь зашли в тупик, и Софья от имени царей приказала полякам, чтобы они «ехали с Москвы тотчас». Послы ответили: «Мы готовы». В тот же день на Посольский двор ныли доставлены ямские подводы, слуги начали укладывать вещи.

Однако польские послы из Москвы всё же не уехали. 7 апреля они прислали к Голицыну дворянина, сообщившего:

— Полномочные послы, не желая столь великого, славного, прибыльного дела оставить и своих трудов туне потерять, объявляют свое последнее намерение: для союза с врагами Креста Господня уступают к Киеву на вечные времена сверх прежних пяти верст, определенных перемирными трактатами, вверх по Днепру до устья реки Ирпени 15 верст, а рекою Ирпенем вверх до местечка Васильково 20 верст. Василькову быть за Киевом; земли же к нему по реке Стугну, на которой он стоит. Также быть за Киевом городкам Треполью и Стайком. Но чтобы от Стаек раздвинуть рубеж вниз по Днепру до Тясмы, а вверх в поле на 20 верст, на то великие послы королевского указа не имеют и позволить не смеют, а могут донести королю. Согласны, чтобы за рекою Тясьмою Запорожью и Кадаку быть во владении их царских величеств. То последнее намерение великих послов, иначе они из Москвы ехать тотчас готовы.

В ответ царевна Софья приказала: «Возобновить прерванные переговоры по прежнему чрез обсылки, для чего определить дьяков Прокофья Возницына, Ивана Волкова, переводчика Семена Лаврецкого и подьячего Козьму Нефимонова, с тем, чтобы они, согласно с посольским предложением, написали вновь образцовую запись; о спорных же пунктах докладывали бы князю Голицыну и товарищам его. А самим боярам и ближним людям с послами не видеться, пока чрез обсылки запись на мере не станет». Тем самым правительница оказывала прямое давление на поляков, унижая их необходимостью вести переговоры с дьяками Посольского приказа, а не с равными по рангу ближними боярами. Вельможным панам дали понять, что после отпускной аудиенции они остаются в Москве только из милости русских государей и не должны особенно упрямиться, иначе им могут опять указать на дверь. Русское правительство в данном случае чувствовало себя вполне уверенно, прекрасно осознавая степень заинтересованности Речи Посполитой в мире и союзе с Россией.

С 8 по 21 апреля Возницын с товарищами посещали польских послов ежедневно, а иногда дважды или даже трижды в день. Переговоры проходили в доме, отведенном для первого посла Гжимультовского, куда съезжались остальные польские представители. Проект мирного договора дьяки зачитывали по пунктам, затем шло подробное обсуждение каждой статьи, а иногда и каждого слова. Титул русских государей поляки упорно оспаривали, не желая называть их пресветлейшими и державнейшими, поскольку в предыдущих русско-польских договорах «таких титл им не бывало». Требование России о передаче ей разоренных городов вниз по Днепру от Стаек до реки Тясмы (Чигирин, Канев, Бужин, Люшны, Черкассы, Крылов и др.) было решительно отвергнуто польской стороной. По-прежнему продолжались споры о размере денежной компенсации за Киев: поляки упорно настаивали на 150 тысячах рублей, а русская сторона соглашалась заплатить только на десять тысяч меньше. На статью о свободе православного вероисповедания во всех подвластных Польше областях и о прекращении насилия со стороны униатов польские послы дали согласие, но выдвинули встречное условие:

— Только бы великие государи изволили предоставить такую же свободу и римскому вероисповеданию в России и дать место на посадах в Москве, Смоленске и Киеве для строения костелов.

Русский вариант статьи о заключении союза против Турции и Крыма поляки полностью оспорили:

— В ней написаны только церемонии, а не прямое дело. Нужно сказать, что великие государи для вечного мира с Речью Посполитой ныне же повелели мир с турским султаном и ханом Крымским разорвать, войну с ними начать, войска на Крым послать и крымских татар от нападения на Польшу удерживать. Пусть бояре крепят нас вечным миром — то их дело; а союзные статьи напишем мы сами — то наше дело; вам дорог мир, нам — союз.

Статья с требованием немедленно известить русский двор о возможном намерении польского короля заключить сепаратный мир с Турцией или Крымом была отвергнута послами с негодованием:

— Никогда король мира просить не станет, а добудет его оружием и самих мусульман заставит молить о пощаде!

Прочие статьи договора не вызвали серьезных возражений польской стороны. Когда результаты переговоров были доложены правительнице Софье, она разрешила уступить в некоторых статьях и поручила Возницыну согласовать с послами окончательный текст трактата. Наконец 21 апреля после взаимных уступок стороны достигли соглашения по всем спорным вопросам и постановили переписать договор набело.

Окончательный текст трактата о «Вечном мире» из тридцати трех статей предусматривал передачу России Киева и его ближайших окрестностей — Триполья, Стаек и Василькова, к которым было прибавлено по пять верст земли. Денежная компенсация за Киев была установлена в 146 тысяч рублей. За Россией были закреплены вся Левобережная Украина, Смоленск, Дорогобуж, Рославль, Запорожье и прилегающие земли. Чигирин и другие разоренные города вниз по Днепру должны были оставаться «пусты, так как ныне», то есть не принадлежать ни Польше, ни России. 5-я статья договора декларировала невозможность возвращения Смоленска, Киева, Левобережной Украины и Запорожья Речи Посполитой даже в случае мятежа местных жителей против русских царей: Польша обязывалась «тех своевольных в подданство и под оборону не принимать», «тайно и явно их не подговаривать и никого к ним не подсылать, и войны не вчинать, и сего вечного миру никакими мерами не нарушить». В свою очередь русские государи должны были не принимать в подданство жителей закрепленных за Речью Посполитой Витебска, Полоцка, Белой Церкви, Немирова и других городов по правую сторону от Днепра.