Царевна Софья - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Наумов cтр.№ 46

— Где Хованского казнили, и великие государи в то время где были, и у казни бояр кто был?

— Во время казни, — ответил Баутин, — все бояре были по указу великих государей. И сами великие государи в селе Воздвиженском, где казнь была, присутствовали высочайшими своими особами.

Ответ, по-видимому, не устроил стрелецких выборных, поскольку подьячий оставался в тюрьме еще два дня. Когда его, наконец, выпустили, он поспешил в Переяслав, чтобы оповестить тамошних стрельцов о казни Хованских. Ситуация повторилась: стрельцы «многие говорили такие же слова, что и в Киеве учинили, с криком же». Баутина на этот раз бить не стали, но в тюрьму посадили. Заодно стрельцы «приняли было за бороду» переяславского воеводу, но стрелецкие офицеры сумели спасти его от расправы.

Стрельцы группами по пять-десять человек приходили в тюрьму к Баутину и вели весьма опасные разговоры о восстании в Москве:

— Худо то, что учинили начало, а конца не учинили. В то время всем надо было учинить боярам и приказным людям. А как мы, пять полков, соберемся ныне и придем к Москве, а наши братья будут в целости, то полно той медведице при великих государях быть, также и пестрой ризе. Так же их пора послать в дальние монастыри, как иных напрасно в заточение ссылают.

Под «медведицей» стрельцы разумели царевну Софью, а под «пестрой ризой» — патриарха Иоакима. Как видим, переяславские бунтовщики были настроены весьма решительно. Впрочем, это были пустые разговоры: пять полков, расквартированных на Украине, даже дойди они до Москвы, конечно, ничего не смогли бы сделать. Баутин провел в тюрьме три дня, после чего был отпущен по «уговору» воеводы. Подьячий поспешил в Москву, где немедленно сообщил об опасных настроениях стрельцов в Киеве и Переяславе.

Тринадцатого ноября в Киев прибыл новый гонец из Москвы и огласил царскую грамоту с выговором стрельцам за «негораздое» поведение. Стрельцы принесли повинную и выдали четверых «всякого злого дела начинателей», которые были повешены в Киеве 23 декабря. В Переяславе волнения улеглись сами собой и репрессий не было.

В январе 1683 года правительство Софьи выразило обеспокоенность в связи с поступившими из украинских городов сообщениями, что московские стрельцы в Киеве, Переяславе, Нежине, Чернигове и Батурине «носят с собою по слободам и чтут» копии жалованных грамот, выданных полкам в июне 1682 года. Местные власти получили приказ немедленно изъять эти документы и прислать в Москву, в Стрелецкий приказ. Предписание было выполнено. Трем стрелецким полкам, переведенным из Москвы в Киев по указу от 27 декабря 1682 года, приказано было местные стрелецкие полки «ото всякие шатости унимать».

В конце декабря 1682 года были раскрыты «тайные помыслы» стрельцов полка Семена Рязанова, переведенных из Киева в Белгород. 25-го числа белгородские пушкари «пили в стрелецкой слободе у стрельцов». Служивые рассказывали:

— Стрельцы в Киеве оскудали без жалованья великих государей. И как они придут все в Белгород, и у них бунт будет и на всполох в колокола бить станут.

В городе велись разговоры, что «великих государей на Москве ныне не стало»; стрельцы подговаривали посадских подей по набату вооружаться и присоединяться к стрелецкому полку.

Белгородский воевода стольник Иван Скуратов немедленно начал расследование с применением пыток. В ходе розыска выяснилось, что у стрельцов был уговор «на бояр и на воевод и на полковников никакие работы не работать». Бунтовщики собирались по приходе всего полка из Киева в Белгород созвать «раду» по примеру малороссийских казаков и объявить копию июньской жалованной грамоты, в которой содержался пункт о запрещении стрелецким полковникам использовать стрельцов на хозяйственных работах. Следствие, проводившееся до начала февраля 1683 года, не выявило никаких реальных мятежных замыслов, кроме разговоров об «оскудении» и несправедливости начальства. Арестованные по этому делу были отправлены в Курск, где девять из них 5 марта были подвергнуты наказанию кнутом с особой жестокостью — они получили по 50 или 100 ударов. После этого они с семьями были сосланы в Усмань и Царев-Борисов, где их записали в солдаты и пушкари с запрещением появляться в Москве.

В Смоленске, где располагались четыре стрелецких полка, переформированные из солдатских, в июле 1682 года стрельцы написали и послали через воеводу в Москву челобитную с жалобами на притеснения и убытки, претерпеваемые ими от командиров. Смоленские стрельцы самовольно сместили полковников и пятидесятников и избрали другое начальство из своей среды. Чтобы наблюдать за ходом дела, в Москву выехала депутация из нескольких стрельцов. Рассмотрение челобитной затянулось до сентября. 5-го числа, когда делами Стрелецкого приказа еще распоряжался князь Хованский, в Смоленск была отправлена грамота о вызове полковников в Москву. Однако уже 13 сентября Софья продемонстрировала нежелание считаться с требованиями стрельцов: полковник Никифор Мельгунов, имя которого фигурировало в челобитной в качестве главного обидчика подчиненных, был произведен в стольники. В ноябре смоленские стрельцы получили грамоту с известием, что их снова переформируют в солдатские полки с понижением денежных окладов. В декабре инициаторы подачи челобитной были отправлены в ссылку в Полатов.

Стрелецкие волнения имели место также в Астрахани и Казани. Астраханские стрельцы послали в Москву челобитчиков, однако по дороге они были арестованы и отправлены в ссылку. В Казани дело ограничилось шумом; воевода сообщил государям, что стрельцы «хотели учинить бунт», однако не было ни восстания, ни разбирательства по поводу «опасных замыслов». К концу января 1683 года все отголоски московского стрелецкого мятежа и последовавшей за ним «смуты» были ликвидированы.

В правление Софьи Алексеевны продолжалась давняя практика пожалований за службу поместий и передачи их в вотчину. Особенно большое количество земельных раздач было произведено после Крымских походов.

Важным моментом происходившего в течение всего XVII века процесса сближения правового положения поместий и вотчин стал указ от 21 марта 1684 года «О наследовании после умерших всех поместных земель их детьми, внуками и правнуками, верстанными и неверстанными». Согласно этому указу за наследниками закреплялись все поместья, независимо от размеров их собственных поместных окладов, то есть практиковавшееся ранее отчуждение излишков земельных владений было отменено. Однако полного уравнения поместий с вотчинами еще не произошло.

Правительство Софьи Алексеевны продолжало решать неотложный вопрос о размежевании поместных земель и заселении неосвоенных территорий в южных уездах России. 2 июня 1682 года был принят именной указ об отправке из Поместного приказа межевщиков. Прежняя попытка провести всеобщее описание земель и составить новые писцовые книги была предпринята в 1676 году. Тремя годами позже было «велено послать в Московской уезд и во все городы писцов и межевщиков, поместные и вотчинные земли писать и мерить и межевать по писцовым книгам и по старым межам и граням». Неописанные земли предписано было «межевать вновь по Уложенью», а спорные участки «размеривать» в соответствии с величиной земельного надела каждого помещика. В правление царя Федора решение этого вопроса затянулось до сентября 1681 года, когда первая группа писцов выехала, наконец, из Москвы в близлежащие города. В апреле 1682 года от имени умирающего Федора вновь был издан указ об отправке писцов и межевщиков, однако последующая майская смута не позволила приступить к его выполнению. К началу июня некоторая стабилизация положения в Москве позволила правительству Софьи вернуться к решению неотложного вопроса, затрагивавшего самые существенные интересы землевладельцев.