Огненная кровь. Том 2 (СИ) - читать онлайн книгу. Автор: Ляна Зелинская cтр.№ 76

— Нет. Не собираюсь. Но, должен сказать… что такая мысль приходила мне в голову. И меня останавливает только то, что список тех, кого я желаю убить, слишком длинный, — усмехнулся Альберт.

— Тогда что ты намерен делать?

— Послушать, наконец, тебя, — весело произнёс Альберт, — и сделать то, что сделал бы на моём месте любой разумный человек — бежать, Цинта. Б-е-жать! Либо мы сбежим, либо нас убьют — tertium non datur!*

*(Прим. лат. — третьего не дано)

— Ушам своим не верю! — Цинта присел на табурет.

Альберт подвинул ногой другой табурет, сел напротив Цинты и, понизив голос почти до шёпота, произнёс:

— Сейчас ты выпьешь эту бутылку до дна, найдёшь Арману, и так, чтобы никто не видел, где-нибудь на кухне или в саду, попросишь её передать эту записку Иррис, — он вложил Цинте в руку свёрнутый вчетверо листок, — и смотри, чтобы эта рыжая змея Хейда ничего не заподозрила. Там всё написано. К закату ты должен ждать в саду. Охрана у покоев Иррис стоит у дверей и внизу, под окнами. Ту, что под окнами я отвлеку. За это время, ты должен помочь выбраться Иррис. Пройдёте через оранжерею, за ней в заборе есть дверь, вот ключ от неё, - Альберт положил ключ на стол. – Дверь потом запрёшь. Снаружи вас будет ждать человек, его зовут Нахди, поедете с ним и укроетесь в ашуманском квартале. Шиана обещала спрятать вас. А завтра я приеду.

— Но… мой князь, — растерянно произнёс Цинта, — ты это всё всерьёз?

— Цинта, послушай, — голос Альберта был на удивление мягким и спокойным, — с этого злополучного обеда за мной уже следят двое, и это те, кого я заметил. Может, их и больше. Гас знает всё, и Себастьян знает, а значит и Таисса, и Эверинн, и одному Дуарху известно, кого ещё они посвятили во всё это. Они знают, что им не выиграть поединок без Иррис, без связи с ней и с Потоком. А в настоящий момент с ней и Потоком связан кто? Правильно — я! А теперь, Цинта, сложи два и два, и подумай, какой ингредиент нужно выкинуть из этой микстуры, чтобы выиграть поединок? Так что, конечно, я всерьёз!

— Но… а если нас найдут?

— Тебя, наверное, выпорют на конюшне для острастки. Иррис посадят под замок, а меня в Чёрную башню до суда. А потом, может быть, казнят, а может, оставят в Чёрной башне навсегда. Так что, сам понимаешь, надо, чтобы вас не нашли. Шиана позаботится об этом — найти кого-то в ашуманском квартале всё равно, что иголку в стоге сена. Главное — забудь свою совесть и честность, никому ничего не разболтай, и просто сделай всё, как я сказал. И помни, что за Иррис ты отвечаешь головой, и, кстати, чтобы ты понимал, это не фигура речи!

— Да понял, я понял! — Цинта покосился на бутылку. — А как же Армана?

— Возьмёшь её с собой.

— А ты? Почему ты не едешь с нами?

— Потому что мне надо их отвлечь, и это… займёт какое-то время. А теперь пей живо этот бальзам, пока я сам в тебя его не влил.

— И как же… ты их отвлечёшь?

— Ну что ты за приставучий тип, Цинта! Придумаю как! Но смотри, что бы ни происходило, даже самое безумное, не вмешивайся, твоё дело — побег. Вот, держи, — Альберт протянул ему кинжал, — если кто вздумает встать у вас на пути, не мешкай и, главное, не буди свою совесть.

— Охохошечки! Владычица степей! Я на такое не соглашался! — вздохнул Цинта в отчаянии.

— Ты предпочитаешь ещё раз получить кинжал в грудь или отведать змеиного яда? — Альберт прищурился. — Ты же понимаешь, что для угрызений совести у нас нет ни времени, ни выбора? Настрадаешься после. Напишешь десять писем Учителю и свалишь всё на меня.

— А ты куда опять собрался? — с тревогой спросил Цинта, глядя, как Альберт снова пристёгивает баритту.

— Пропустить с дядей Тибором пару стаканчиков — у меня сегодня был очень тяжёлый день.

Цинта взял бутылку, встряхнул тёмную жидкость, вытащил пробку и осторожно понюхав, произнёс:

— Не так давно, мой князь, тебя собирались убить, а меня едва не убили, и нас собираются убить снова! И теперь я чуть живой должен выпить какое-то ашуманское зелье, выкрасть невесту будущего верховного джарта и бежать ночью в квартал жутких колдунов, куда в здравом уме и днём бы не зашёл, а у тебя улыбка до ушей, будто так и надо! Интересно знать, а чему ты так рад?

— Чему я рад? — улыбнулся Альберт.

— Хотя… можешь не отвечать, я понял… понял. Ты же добился своего, твоё желание исполнилось… Amantes sunt amentes!*

(Прим. лат. — влюблённые — это безумные).

— Сдаётся мне, Цинта, что я дал тебе не тот учебник, и ты теперь учишь всякие глупости. Или ты считаешь любовь болезнью? — усмехнулся Альберт.

— Уж твою любовь точно, мой князь.

***

Вездесущая Хейда, перетряхнула всё в комнате, даже вещи в шкафу Иррис, заглянула за кресла и портьеры и расставила охрану за дверью и у окна. Что она искала — непонятно, но было видно, что играть роль тюремщика ей доставляло удовольствие.

Иррис было всё равно. После того, как её увели из Красного зала, чувство облегчения, которое она испытывала, рассказав всё Себастьяну, стало сменяться глухим отчаяньем, и к вечеру её будущее стало казаться совсем беспросветным. Она поняла, что произошло за обедом. Что это была, какая-то магия, вся эта эйфория, ощущение того, что она выбралась из паутины и чувство свободы, всё это было слишком кратковременным. А дальше пришло похмелье. Она осознала, что её тайна — больше не тайна, и что эту тайну кто-то заставил её выдать. Достаточно было одного взгляда на Гасьярда, чтобы увидеть — он всё понял. И паутина вокруг неё стала лишь крепче.

А то, что произошло на совете, навеяло мысли о том, что лучше бы ей было погибнуть на озере или от яда, только бы не слышать всего того, что говорила Милена. Если раньше Иррис думала, что положение у неё безвыходное, то теперь она поняла, что это означает на самом деле. По сути — она теперь в тюрьме, и у неё нет права на то, чтобы распоряжаться собственной жизнью, не говоря уже о свободе. Гасьярд обманул её. Он и Салавар заставили её подписать соглашение, и теперь она в ловушке.

В этот момент она испытала, приступ небывалой, искренней и жгучей ненависти к семейству Драго, и будь её воля, она бы обрушила им на головы своды Большого дворца.

Единственная надежда — Альберт. Ведь он тоже участвует в поединке, но верить в то, что он победит, ей не позволял здравый смысл. И она была зла на Альберта за то, что он решил принять в нём участие, потому что понимала — они его убьют. Теперь-то точно.

Зачем? Зачем ты это сделал?

Хотя она понимала зачем. Она и сама бы так сделала.

И как теперь вытащить его и себя из этой петли, в которую они попали?

Её мысли метались лихорадочно в поисках выхода, но единственное, что она могла сейчас - не усугублять своё положение и не злить Хейду. Пусть они все считают её покладистой.