Тень темной королевы - читать онлайн книгу. Автор: Раймонд Фейст cтр.№ 68

Стражники услышали шум, и загон окружили вооруженные люди.

— Капрал, разумно ли то, что вы делаете? — спросил Эрик.

Фостер только усмехнулся.

Появился барышник, требуя объяснить, почему они оскорбили его работника.

— Оскорбили? Да я насажу ваши головы на копья! Ты только взгляни на эту лошадь!

Барышник бросил взгляд на лошадь:

— Что с ней?

Фостер посмотрел на Эрика:

— Что с ней?

Эрик внезапно оказался в центре внимания. Оглядевшись, он увидел Кэлиса и капитана стражи, выходящих из таверны. Кто-то, очевидно, предупредил их, что намечается стычка.

— У нее больное копыто. Оно треснуло и гноится, а чтобы выглядело здоровым, его покрасили, — сказал Эрик.

Барышник разразился потоком ругательств, но Кэлис его перебил.

— Ты не ошибаешься? — спросил он у Эрика.

— Это старый трюк, — покачал головой Эрик и, задрав лошади морду, осмотрел ей глаза и пасть. — Ее чем-то опоили. Не знаю чем точно, снадобий, которые убивают боль, немало. Поэтому она не хромает. Но, что бы ей ни дали, действие этого снадобья уже кончается. Я заметил, как она подергивает ногой.

Кэлис подошел к барышнику.

— Эту сделку устроил тебе наш друг Реджин из клана Льва, не так ли?

Барышник кивнул, пытаясь сделать хорошую мину при плохой игре:

— Да. Мое слово крепко от Города на Змеиной Реке до Вестланда. Я выясню, кто из моих работников дал себя обмануть, и накажу его — но сам я никогда не ввожу в заблуждение добрых друзей!

Кэлис покачал головой:

— Прекрасно. Мы осмотрим всех лошадей, и за каждую, которую забракуем, ты будешь оштрафован на стоимость здоровой лошади. Это — первая, а значит, что мы получим еще одну здоровую лошадь бесплатно.

Барышник посмотрел на капитана городской стражи, но тот только улыбнулся:

— Мугаар, по-моему, это вполне справедливо.

Не найдя поддержки, барышник приложил руку к сердцу.

— Я повинуюсь.

Он ушел, причитая под нос, а Кэлис сказал капитану:

— Хатонис, этого парня зовут Эрик фон Даркмур. Он будет осматривать лошадей. Я был бы признателен тебе, если бы ты позаботился, чтобы ему не мешали.

Эрик протянул стражнику руку. Рукопожатие Хатониса было уверенным и крепким. Чувствовалось, что это сильный и опытный воин.

— Мой отец восстал бы из гроба и прикончил бы того, кто, как этот обманщик, бросил на наш клан пятно позора, — сказал капитан.

Повернувшись к Эрику, Кэлис спросил:

— Сможешь ли ты к утру осмотреть всех лошадей?

Эрик прикинул: лошадей было больше сотни.

— Если нужно… — пожал он плечами.

— Нужно… — уходя, сказал Кэлис.

Фостер пошел за ним, бросив Эрику:

— Ладно, нечего прохлаждаться. Принимайся за дело!

Эрик покорно вздохнул и, оглядевшись вокруг, попросил нескольких человек из его роты помочь. Он не был волшебником, чтобы мановением руки превратить их в таких же, как он, знатоков, но ему нужен был кто-то, кто отбирал бы новых и уводил уже осмотренных лошадей.

Потом он сделал глубокий вдох и принялся за дело.

Трактирщик поднял голову.

Трактир был переполнен, и в обычных обстоятельствах еще один посетитель вряд ли привлек бы внимание трактирщика. Но вошедший не был обычным клиентом — как и сам трактирщик не был обычным трактирщиком.

На пороге стояла высокая женщина; в ее фигуре угадывалась подвижность. На ней была глухая накидка из плотной ткани, достаточно дорогая, никто не принял ее за простолюдинку, но явно не дворянского покроя. Трактирщик ждал, что следом за ней появится ее кавалер, но она была одна, и трактирщик окончательно уверился в том, что это необычная женщина. Она огляделась, словно искала кого-то; потом ее взгляд скрестился со взглядом хозяина.

Женщина откинула капюшон, и стало видно, что она молода — хотя трактирщик прекрасно знал, насколько бывает обманчива внешность, — темноволоса и зеленоглаза. Ее лицо с четко очерченным ртом и высокими скулами нельзя было назвать красивым, но оно притягивало. У нее были опасные глаза. Большинство мужчин назвали бы ее симпатичной, но большинство мужчин и не представляли себе, насколько она опасна.

Юный наемник вскочил и загородил ей дорогу. В нем бурлила кровь, подогретая элем. Он был могуч, почти двухметрового роста, стальные наплечники делали еще шире его литые плечи, а шрамы на лице говорили, что не все из его истории были пустой похвальбой.

— Ого! — воскликнул он с пьяным смехом и сдвинул на затылок шлем с гребнем, чтобы лучше ее видеть. — Что такая красотка делает без меня?

Двое его товарищей громко расхохотались, а шлюха, которая рассчитывала на прибыльную ночь, бросила на него неприветливый взгляд. Женщина остановилась и, медленно оглядев наемника с головы до ног, мягко сказала:

— Позвольте.

Мальчик-мужчина ухмыльнулся и собрался что-то сказать, но вдруг лицо его приняло озадаченное выражение, а ухмылка исчезла.

— Прошу прощения, — тихо вымолвил он и отступил в сторону.

Его друзья изумленно уставились на эту сцену. Один из них вскочил, но трактирщик быстро достал из-под стойки легкий арбалет и выразительным жестом положил его перед собой.

— Почему бы, приятель, тебе не сесть и не заняться выпивкой?

— Не дури, Тэйберт! Мы потратили у тебя кучу золота! Не угрожай нам!

— Роко, ты наливаешься на рынке дешевым вином, а потом вламываешься сюда тискать моих служанок, но я ни разу не видел, чтобы ты им платил!

Проститутка, которая сидела за их столом, встала:

— А если и платит, то не за то, о чем ты думаешь, Тэйберт. Это дешевое вино превращает сталь в их мечах в солому, и если они что-то могут, так только бахвалиться.

Защитники общества ответили на это взрывом хохота, и третий воин, который обнимал девицу, пока она не встала, сказал:

— Арлетта! Я-то думал, что ты нас любишь!

— Покажи свое золото, и я полюблю тебя, дорогуша, — ответила та с усмешкой, в которой не было ни капли симпатии.

— Почему бы вам, парни, всем троим не двинуть к Кинджики и не заняться его девочками? Он на четверть цуранец и посмотрит сквозь пальцы на вашу невежливость, — сказал Тэйберт.

Приятелям юного наемника эта мысль не пришлась по душе, но сам он лишь вяло кивнул, снова надвинул шлем на лоб и, забрасывая за спину щит, сказал:

— Пошли. Повеселимся в другом месте. — Его товарищи хотели возразить, но он вдруг рявкнул, рассвирепев: