Царство льда - читать онлайн книгу. Автор: Хэмптон Сайдз cтр.№ 96

«Тут я показал им карту побережья, – рассказывал Найндеман, – и объяснил, что наш катер причалил сюда, а судьбу двух других мы не знаем». Он карандашом отметил на карте, где они сошли на берег, и, прибегнув к пантомиме, показал, как они шли по берегам Лены и как хоронили в реке умершего товарища. «Все качали головой, – вспоминал Найндеман, – словно сочувствуя этому».

Затем Найндеман объяснил, что они со спутником оставили основную часть отряда позади и десять дней шагали по дельте. Умоляющим голосом он сказал, что теперь просит жителей деревни о помощи, потому что нужно вернуться и спасти моряков, пока они все не погибли.

Закончив рассказ, Найндеман посмотрел на якутов и по отсутствующему выражению на их лицах понял, что им, может, и понравилось его представление, но они так и не поняли, о чем он говорит. «Временами мне казалось, что они все понимают, – вспоминал он, – но потом я снова замечал, что они не понимают ни слова». Некоторые из них, возможно, решили, что это бред сумасшедшего. В любом случае жители Кумах-Сурта никак не показали, что готовы помочь.

Неспособность объяснить, в каком бедственном положении находятся его товарищи, и постоянное понимание, что времени остается все меньше, сводили Найндемана с ума. На следующий день, все еще сидя в одной из хижин Кумах-Сурта, он разрыдался, не в силах справиться с печалью. Одна якутка пожалела его и достаточно долго сидела рядом, чтобы понять его просьбу: он хотел, чтобы его отвезли южнее, в Булун – более крупное селение на берегу Лены, о котором тоже упоминал Делонг. Там Найндеман надеялся встретить кого-нибудь, кто понимает английский или его родной немецкий. Возможно, в Булуне он сможет встретиться с чиновниками российской администрации, которые поймут его и помогут организовать спасательную экспедицию.

Пока жители деревни готовили оленью упряжку и искали погонщика, американцы составили записку, в которой объяснили, кто они такие и что случилось с Делонгом. Эту записку они планировали отдать администрации в Булуне.

Именно тогда в деревню забрел оборванный и несколько загадочный русский мужик по имени Кузьма, который познакомился с Найндеманом и Норосом. Хотя он предпочитал об этом не распространяться, Кузьма оказался вором, которого в качестве наказания сослали в Сибирь. Тем не менее он был образованным человеком и повидал немало мест. Неясно, что Кузьма забыл в Кумах-Сурте, поскольку он жил в сотне миль от деревни, в северо-восточной оконечности дельты. Кузьма не говорил ни по-английски, ни по-немецки, но тотчас вселил в Найндемана и Нороса новую надежду. Увидев измученных скитальцев, он первым делом спросил: «Жаннетта»? Американцы?» Найндеман предположил, что Кузьма читал об экспедиции «Жаннетты» в российских газетах или слышал о ней от чиновников. Как бы то ни было, он, похоже, знал, кто они такие, а это было уже кое-что.

Кузьма энергично закивал, когда Найндеман и Норос сказали, что одиннадцать других потерпевших кораблекрушение американцев, включая их капитана, все еще живы, но страдают от холода. Казалось, Кузьма вдруг понял все, о чем они говорили. Рассмотрев составленную Найндеманом и Норосом записку, Кузьма поступил странно: он забрал ее и сунул в карман. Найндеман запротестовал, но Кузьма отказался ее возвращать и вскоре сбежал из деревни, никому об этом не сказав.

Жители деревни щедро одарили американцев мехами и копченой рыбой для путешествия в Булун. На следующий день Найндеман и Норос уехали на оленьей упряжке в сопровождении погонщика-якута. В Булун они прибыли вечером 29 октября. В уютном селении оказалось где-то тридцать пять лачуг и хижин и крошечная православная церковь. Найндеману и Норосу оказали теплый прием – вскоре они уже встретились с местным священником и русским комендантом. Им выделили небольшую хату, где они в течение нескольких следующих дней лечились от дизентерии и отдыхали, ожидая ответа коменданта. На них по-прежнему было страшно смотреть – измотанные, истощенные, со свалявшимися бородами и обветренными лицами, они еще несколько раз попытались объяснить жителям деревни, что нужно как можно скорее выслать подмогу на север, но снова не добились успеха.

Вечером 2 ноября они услышали, как скрипнула внешняя дверь их хижины. Затем внутренняя дверь, обитая толстым слоем войлока и оленьих шкур, отворилась, и в проеме появился суровый мужчина в мехах. Свет был таким тусклым, что американцы едва смогли разглядеть своего гостя, даже когда он тихо вошел внутрь. Найндеман лежал на неком подобии кровати, а Норос стоял у стола, нарезая хлеб финским ножом.

В госте было что-то необычное. Он просто стоял у двери, не говоря ни слова. У него на лице сияла странная улыбка.

«Приве-е-ет, Норос! – наконец прогрохотал он. – Как дела?»

Норос поднял голову и увидел, что незнакомец идет прямо к нему. Сбросив капюшон, тот обнажил знакомое лицо – и знакомую лысину.

Со слезами на глазах Норос воскликнул: «Боже, мистер Мелвилл, вы живы!»

Прошел пятьдесят один день с того момента, как три лодки разбросало во время шторма. Пятьдесят один день с той минуты, как моряки Делонга потеряли вельбот Мелвилла из виду в бушующем море Лаптевых и признали экипажи двух других судов погибшими. Теперь Найндеман и Норос встретили Мелвилла в своей хижине как человека, восставшего из мертвых. Они не могли сдержать радости от встречи с выжившим товарищем. Они были безмерно счастливы снова слышать английскую речь и понимать, что они не одни в этом странном краю.

«Мелвилл, – воскликнул Норос, – мы думали, что только мы вдвоем и остались! Мы были уверены, что вся команда вельбота погибла и команда второго катера – тоже».

Сняв шубу, Мелвилл обнял друзей в тускло освещенной теплой хижине. Его суровое лицо было обветрено и покрыто паршой, кое-где виднелись лиловые язвы обморожения, но в целом он пребывал в гораздо лучшей форме, чем Найндеман и Норос. При виде товарищей Мелвилл прослезился – это были слезы радости и облегчения, но в то же время и слезы печали, ведь бывалому механику было больно смотреть на своих изнуренных товарищей, под глазами которых залегли глубокие тени. Мелвилл понимал, что эти бедолаги побывали на волосок от смерти.

Рассказ Мелвилла был во многом схож с тем, что пережили Найндеман и Норос. На его долю тоже выпали лишения, распри и скитания по безлюдным пустошам. Все это, по его словам, было «леденящим душу ужасом». И все же Мелвиллу сопутствовала удача.

Днем 12 сентября одиннадцать человек на вельботе – Мелвилл, Даненхауэр, Ньюкомб, Лич, Бартлет, Коул, Чарльз Тонг-Синг, Генри Уилсон, Фрэнк Мансен, Лаутербах и Анегин, – как выразился Мелвилл, отошли от катера Делонга «на огромной скорости». Но шторм усилился и отломил кусок руля, тем самым лишив вельбот управления. Моряки на борту принялись гадать, выживут ли они на таких волнах. Всматриваясь в море, они не сомневались, что больше никто из участников экспедиции не выжил. «Нам казалось, – сказал Мелвилл, – что шторм пережило лишь наше судно».

Мелвилл развернул вельбот по ветру и, как и Делонг, соорудил сложный плавучий якорь из обрывков брезента, весел и палаточных колышков, к которому для веса привязал несколько медных чайников. Изящной эту конструкцию было не назвать, однако она превосходно справилась со своей задачей и позволила команде Мелвилла выбраться из шторма.