Свет в твоем окне - читать онлайн книгу. Автор: Кира Буренина cтр.№ 38

Вероятно, психотерапевт везде и всегда останется психотерапевтом. Вадим работал — хитро ставил вопросы, отвлекал мое внимание и наконец вплотную подошел к событиям, о которых я ни за что не хотела вспоминать — было больно.

— Представь, что это зуб. Сейчас мы выдернем гнилой корень, а потом станем лечить все остальное, — весьма доходчиво пояснил ход дальнейшей терапии мой доктор.

Моя память возвращает меня на десять лет назад. Украина. Каменское городище близ Никополя. Скифские поселения. Экспедиция небольшая — практика, четвертый курс. Наш руководитель — археолог с мировым именем, умен, ироничен, красив и мужествен, как ковбой из рекламы сигарет «Мальборо». Почему из всех студенток он выбрал именно меня, до сих пор не знаю. Это был мой первый роман, и он вскружил мне голову. Разница в возрасте — двадцать пять лет — меня не смущала. Я, воспитанная в романтическом духе двумя бабушками, искренне верила, что ковбой с мировым именем меня по-настоящему любит. И в душную украинскую ночь все произошло так, как должно было произойти. Но это не беда. Страшно было другое — на следующий день наш руководитель перестал меня замечать, а затем всячески старался избегать. Только в Москве я смогла достучаться до него и спросить, в чем дело. Он скривился, как от прокисшего молока, и процедил сквозь зубы:

— Малышка, забудь обо всем, что было.

Во мне поселилось отвращение. Не к красавцам, отмеченным фортуной и опытностью в любви. Я возненавидела себя. «Кому вообще я такая нужна?» — спрашивала я себя.

Голос мой сорвался. Вадим сжал мое запястье:

— Отдохни, Таисия.

Но на меня напал азарт:

— Вы же зуб хотите удалить. Так удаляйте!

— Хорошо, только спокойно, Тая, спокойно, — проговорил доктор, видя, что меня уже не остановить.

— Тогда я вспомнила своих бабушек. Они ведь прожили жизнь, потеряв мужей, будучи очень молодыми, но так и не вышли замуж. Как они переживали свое одиночество? Бабушка Лена отдала себя школе. Я решила, что посвящу себя науке. Четыре года подряд я не вылезала из экспедиций. Я оживала только тогда, когда оказывалась там, на древних городищах Скифии. Даже камни вселяли в меня спокойствие и уверенность. Меня часто стали назначать руководителем университетских экспедиций. И как правило, все молодые студенты трепетно влюблялись в меня, а я вовсю крутила динамо. Кстати, очень неплохо получалось. Мстила ли я всему мужскому племени или себе — не знаю. И лишь однажды я встретила человека, с которым мне захотелось быть вместе. Я страстно мечтала о нем, а он… а он…

Вадим повторно остановил меня:

— Давай пройдемся, воздухом подышим. Тепло-то как!

Я была ошарашена таким невниманием к кульминационному моменту своего повествования. Оскорбленно хлопнув дверцей машины, я, обняв себя за плечи, независимо зашагала по асфальтовой дорожке какого-то сквера. Вадим не спешил меня догонять. Напротив! Он остановился у стенда с газетами и при неверном фонарном свете с увлечением стал что-то читать и лишь через несколько томительных минут подошел ко мне.

— Продолжать, или вы устали? — с вызовом осведомилась я.

— Нет, Таисия, дальше я все знаю сам.

Я буквально открыла рот от удивления, доктор невесело усмехнулся и сказал:

— Все люди думают, что их жизнь очень сложная, запутанная штука. Что проблемы, с которыми они сталкиваются, уникальны и неразрешимы. На самом деле все обстоит гораздо проще.

У сомнительного вида скамейки Вадим остановился и, расстелив на ней невесть откуда взявшуюся газетку, пригласил меня присесть.

— Все наши поступки имеют мотивы. В лучшем случае можно насчитать несколько сотен основных моделей поведения людей. И сейчас я все понял, Таисия. Больше не будем мучить тебя воспоминаниями. Будем возрождаться к новой жизни, как феникс из пепла.

Я горела желанием узнать, как же сумел этот необыкновенный врач отгадать мою дальнейшую судьбу? Доктор устало потер переносицу и твердо взглянул мне в глаза:

— И второй твой мужчина оказался не на высоте, верно? Только ответственность за это он переложил на тебя.

— Вроде того, — вяло согласилась я.

Вадим стукнул себя кулаком по колену и вскочил со скамейки.

— Все правильно! В наше время мужчины по шею захлебнулись в собственном комплексе неполноценности, они не умеют ни красиво ухаживать, ни терпеливо и тактично пробудить в женщине ее природу. Сколько же в мире женщин непонятых, разочарованных — десятки или сотни?

Он снова сел и внимательно посмотрел на меня.

— Тогда ты окончательно решила, что с тобой что-то не в порядке. Ты растерялась, разуверилась в себе и закрыла эту главу в своей жизни навсегда. Когда ты встречаешься с мужчинами, ты уже бессознательно запрограммирована на разрыв. И стоит им намекнуть на продолжение отношений, на близость, ты крутишь динамо и ускользаешь в свой маленький мирок. Потому что ты боишься оскорблений, показавшись неопытной, неумелой, несовременной, некрасивой. Сплошные НЕ! С Максимом, кстати, могло произойти то же самое, если бы он вышел за рамки чисто платонических встреч. Ты заморозила в себе все, чем щедро одарила тебя природа. Но ты же не Снегурочка, а живая, теплая Купава!

— Только сейчас я действительно заледенела, — призналась я, растирая холодные пальцы.

— Это сосуды от сильной эмоциональной встряски совсем перестали пропускать кровь, — объяснил Вадим и, взяв мои руки, стал дыханием согревать озябшие пальцы. Куда подевались его оживленная мимика, оптимистический тон, энтузиазм! Или это тоже была маска — маска радости — наподобие тех, что висят у меня в коридоре? Передо мной сидел совсем другой мужчина, и он молча притянул меня к себе. Прижавшись к нему, я поняла, насколько я замерзла. Вадим был горячим, как печка…

Он молчал, сердце, к которому я прижалась ухом, билось спокойно-преспокойно. Мне не хотелось сжиматься в комочек или проявлять агрессивность, как это обычно со мной случалось. В объятиях врача я нашла долгожданный покой. «Если бы так было всегда!» — трепыхнулась опасная мысль, и я тотчас же прогнала ее.

— Снегурочка, — тихо позвал Вадим, — поедем, я отвезу тебя домой.

В машине мы молчали, каждый думал о своем. Я, например, размышляла о том, что со дня нашего знакомства прошла ровно неделя, а ближе человека, чем Вадим, у меня никого нет — ведь ни одна человеческая душа не знает обо мне столько, сколько этот доктор. Что же он станет делать с моей вывороченной наизнанку жизнью? Но этот непредсказуемый человек огорошил меня неожиданным вопросом:

— Я слышал, что первобытные кузнецы почитались, и в племени к ним даже питали чувство суеверного ужаса. Недаром в русском языке слова «козни» и «кузнец» одного корня. Это правда?

А на прощание, проводив меня до подъезда, он сжал мои руки и твердо сказал:

— Обещаю — к тебе вернется вкус к жизни. Я терпелив, никуда не спешу и тебя торопить не стану. Но это будет длительный, кропотливый труд. Ты согласна?