Лето у моря - читать онлайн книгу. Автор: Анжелика Бронская cтр.№ 92

Прованс, расположенный на юге Франции в зоне климата с мягкими зимами, жарким летом и долгой теплой осенью, являющийся самым древним винодельческим регионом Франции, произвел на меня неизгладимое впечатление. Именно там я убедилась сама, что виноделие — это тонкая операция. В одной из наших виноделен я своим глазами видела, как рабочие брали черный виноград (красные вина производятся исключительно из черного винограда, в то время как белые могут производиться как из белого, так и из черного, дающего белый сок), выжимали и отделяли его от кистей. И это вручную! Как объяснила мне бабушка, выжимка состоит в том, чтобы вскрыть ягоды винограда, высвободив сок и мякоть. Затем выжатый виноград перебрасывали в разделитель, где древесная часть грозди удалялась — в противном случае она могла придать вину травяной привкус. Выжатый и отделенный от кистей виноград направлялся на ферментационное брожение в дубовых бочках. Потрясающее зрелище!

— Бабушка, это… это… просто удивительно! — воскликнула я тогда. — Мне очень хочется узнать о вине все! Или хотя бы столько, сколько знаешь ты.

— Значит, ты готова продолжить наше дело? — с улыбкой спросила бабуля.

— Да! — решительно заявила я. — Расскажи, пожалуйста, а что происходит с вином потом? Я имею в виду то вино, которое уже в бочках, — оно готово? Его можно разливать по бутылкам и продавать?

— Нет, милая, что ты! Оно еще совсем не готово. Вино требует постоянных забот, чтобы стать пригодными для продажи. Мы, виноделы, называем это «работой над вином». Смешение, осветление, стабилизация и выдерживание. Сейчас ты видела в тех бочках еще сырое вино, оно мутное и нуждается в очищении, которое позволит получить прозрачный и стабильный продукт, готовый для более или менее длительного хранения — в зависимости от сорта. Красные вина мы обычно выдерживаем в течение одного-двух лет в этих дубовых бочках, легкие белые вина — всего несколько месяцев. После выдержки их разливают в бутылки. Белые вина сохраняются в упакованном виде еще в течение нескольких месяцев. Выдержанные красные вина хранятся в бутылках несколько лет. За это время в них формируется сложный аромат, который и составляет букет вина.

— Мне никогда этого не запомнить! — схватилась я руками за голову. — Как ты столько знаешь и так хорошо разбираешься в этом?!

— Дорогая, ты же француженка. Каждый француз ощущает, что его жизнь неразрывно связана с виноделием и виноградарством даже в том случае, когда он не имеет к ним никакого отношения. С раннего детства и до глубокой старости винная тема сопровождает француза постоянно. Может ли иностранец в полной мере разделить наше понимание и ощущение вина? Нет, не может по определению. Но можно попытаться приблизиться к этому пониманию — изучая нашу историю, культуру и язык. Есть еще варианты: жениться на француженке или выйти замуж за француза, — пошутила бабуля. — Но самый простой путь — пить французское вино в меру своих финансовых возможностей. Количество обязательно перейдет в качество. Для любого француза всё, что связано с винами, — часть жизни. А для нас с тобой — тем более, поскольку в нашей семье виноделием занимаются на протяжении многих поколений.

— А чем отличаются красные вина, например, от белых и розовых?

— Белые вина созданы для утоления жажды, красные — для наслаждения, а розовые — для любви, — ответила мне бабушка и лукаво улыбнулась. — Думаю, достаточно, если пока ты запомнишь только это.

Попрощавшись с Провансом, мы отправились в Шампань. На климат Шампани влияют холодные ветра, идущие с Атлантики. Здесь мало солнца, и очень часто виноградники страдают от града, сильных морозов и весенних заморозков. Это сказывается на колебаниях объемов урожая. Однако такой климат имеет и преимущества: виноград медленно вызревает, постепенно набирая аромат, и остается весьма кислым. Эти факторы положительно влияют на производства игристых вин. Я узнала, что для изготовления шампанских вин используют только три сорта винограда: Шардонэ, Пино Нуар и Пино Менье. Виноград же собирают только вручную, при этом каждый сорт отдельно, отбирая испорченные ягоды.

Действительно, виноделие — это искусство…

Ну вот, я опять сильно отклонилась от рассказа. Но не суди меня строго, читатель, ведь виноделие и в самом деле стало частью моей жизни. Помню, как в мечтах я множество раз представляла, что смешаю какие-нибудь сорта винограда и изобрету новое, еще никому не известное вино, благодаря которому стану такой же знаменитой на весь мир, как моя дорогая бабушка. И как бабуля будет гордиться мною!

Лето пролетело незаметно. Перед моим отъездом в пансион в замок на пару дней приехала Миранда.

— Ну вот и всё, Николь, — сказала она в наш последний летний вечер, когда мы бродили по поместью.

— Что значит «всё»? — встревожилась я, так как у моей подруги был слишком серьезный вид.

— Это значит, что лето кончилось, детство кончилось, теперь всё будет по-другому…

— Но это же естественно, Миранда! Мы выросли, впереди взрослая жизнь, так бывает со всеми.

— Наверное, ты права. Что-то я расклеилась немножко… Передавай от меня привет девочкам в пансионе. А тебе я желаю удачного учебного года!

— Спасибо, Миранда. Мне очень грустно, что тебя не будет рядом.

— Что поделать… Это и есть взрослая жизнь. Просто у меня она началась чуть раньше… Ладно, хватит грустить. Расскажи мне, как там твой Александр? — Миранда лукаво посмотрела на меня. — Снился?

— Не смейся надо мной! Я же не виновата, что увидела этот сон. Да, снится, и довольно часто. Жаль только, что по-прежнему я не могу разглядеть его лицо. А мне так хотелось бы!

— Николь, я так рада, что ты такая… такая… — Миранда не могла подобрать подходящего слова. — Романтичная, тонкая и воздушная! Оставайся такой всегда, хорошо?

— Постараюсь, — улыбнулась я.

Мы простились с Мирандой, пообещав друг другу увидеться на Рождество. Потом я улетела в Швейцарию, а она приступила к учебе и работе в своей аптеке. За всю осень я получила от нее всего одно письмо. Миранда писала, что у нее всё в порядке, только катастрофически не хватает времени ни на что. «Поэтому не обижайся, пожалуйста, что я не звоню и пишу так редко, — писала она, — я стараюсь хорошо учиться, но у меня еще и аптека, а ты даже не представляешь, сколько времени и нервов она отнимает! Думаю, что увидимся мы с тобой нескоро».

Конечно, я всё понимала, но мне стало невыразимо грустно, когда, позвонив Миранде в ее день рождения, я узнала, что на Рождество она к нам не приедет.

— Как же так? — еле сдерживая слезы, спросила я. — Мы всегда отмечали и твой день рождения, и Рождество вместе!

— Николь, не будь ребенком! — ответила Миранда. — Детство прошло, по крайней мере, у меня. Я решила не закрывать аптеку на рождественские праздники, как обычно делал папа, а буду работать. Понимаешь?

Я понимала, но мне все чаще казалось, что Миранда отдаляется от меня, что она действительно повзрослела гораздо раньше, и теперь уже никогда наше общение не будет прежним.