Человек эпохи Возрождения (сборник)  - читать онлайн книгу. Автор: Максим Осипов cтр.№ 53

Никита. Мы люди тихие, скромные, почти деревенские и преступления совершаем соответствующие. Жили себе, и все ничего, да только повадились к нам москвичи.

Порфирий. Москвичи чередят…

Никита. На масленицу набедокурили, подстрелили одного. (Сует палец в ухо, изображает выстрел.) Пх-х…

Порфирий. Пристрелили, Никитушка, пристрелили. На себе не показывай.

Никита. Когда б не Порфирий… (Вздыхает.) Когда б не Порфирий, не сладили б мы с этим делом, ни за что бы не раскумекали, что к чему!

Порфирий(читает из книги). “Принесение жертв и законы, наказания и музыка имеют общую цель – устанавливать порядок, объединять сердца”.

Никита. Порфирий – очень значительного ума человек!

Порфирий. Китайская “Книга обрядов”. Ли Цзи. Видишь как? Наказания и музыка…

Никита. Очень… Очень значительного ума человек…

Гриша у себя в доме, один. Ставит книги на полки, стирает пыль. Поет.

Гриша. Прощай, ра-а-дость, жизнь моя!.. (Поглядывает на стоящую в углу огромную бутыль с зеленоватой жидкостью.) Выпить хочется! А нельзя, нельзя… Все, новая жизнь. Уже… сколько? Двенадцать дней. (Снова поет.) Знать, один должон остаться, тебя мне больше не видать…

Звук подъезжающей машины, стук в дверь.

Чтоб вам! Какое сегодня? Ой…

Стук повторяется.

Господи, убереги меня от старых друзей. А от новых уберегусь сам.

Гриша прячется в соседней комнате. Стук повторяется с новой силой. Наконец, пришедшие толкают оконную раму, она не закреплена. Окно вываливается, бьется стекло. В комнату влезают Сеня, Антипов, Архипов, Андронников. Сеня сгребает стекло ногой.

Сеня. На счастье! Мотинька! Мы приехали! Мотинька! Гриша!

Гриша возвращается в комнату.

Гриша. Началось… (Здоровается с одноклассниками, обнимается с каждым.) Губошлеп, Лифчик! О-о-о… Князь! Здоров ли?

Антипов, Андронников, Архипов хлопочут по хозяйству: заделывают окно, ставят на стол закуски. Сеня с Гришей болтают.

Сеня. Ты что ж, брат, так и живешь, этим, как его?..

Гриша. Анахоретом.

Сеня (достает из кармана бутылку “Буратино”). Вот, Гриш, специально вез, попробуй, “Буратино”. Тот самый вкус, нет? Помнишь, газировочка…

Гриша. По три копейки.

Сеня. По три – с сиропом, по копейке – без. Теперь уже и монет нету тех… На, пей! Помнишь? Стакан отодвинешь в сторонку, бросишь еще три копейки… И два сиропа. А как бабушки бытовым сифилисом пугали, помнишь? Я об этом сейчас пишу. Вот так вот, милые мои, старые песни о главном… Чем пахли новые тетрадки, как выглядела отцовская фуражка…

Антипов. Сеня в таких вещах разбирается.

Сеня. В школу придешь первого сентября, понюхаешь тетрадочку, напишешь: “Классная работа”. А дальше все опять вверх тормашками! (Хохочет.)

Гриша. О колбасе дописал?

Сеня. Когда еще! Это, старичок, тема… Электрички за колбасой… “Жили хорошо, колбаса была…” Фрейд отдыхает. Потому что колбаса, Гришенька, это и необходимость, и удовольствие. Как и оригинал. Понял? (Хохочет, потом вдруг мрачнеет.) Да, Мотинька, сразу. Чтоб покончить со всем неприятным. Катя со мной живет. Как жена.

Гриша (безразлично). Совет да любовь. Почему сама не приехала?

Сеня. А я ее в Париж отправил. (Снова оживившись.) Ребят, кто-нибудь был в Париже? Нет? Пусть хоть Катька моя побывает.

Антипов. Сень, как же Любка?

Сеня. Любка? О… Эту сосиску я ел с другого конца… (Напевает.) Помнишь, Любка, как в траве лежали, / Как с тобой друг другу руки жали, / Как с тобой друг друга уважали, / Этот день смогу забыть едва ли…

Архипов достает из кастрюльки сосиску, собирается отправить ее в рот, но кое-что вспоминает.

Архипов. Ах ты, б…, уже ж пост! (Швыряет сосиску обратно, томатная жижа выплескивается на стену.) В каком ты говне живешь, Матюшкин! (Пытаясь стереть соус с обоев.) Бригаду пришлю, все сделают.

Сеня. Мальчики, как в рассуждении того, чтоб сбегать?

Гриша(показывает на зеленую бутыль). Вот. Без меня. Я – все.

Сеня (разглядывая бутыль). Ты чего, старый? За Катю обиделся?

Гриша. Что ты, Сень!.. На работу устраиваюсь. Все. На работу?!

Гриша. Да, представьте себе. Учителем.

Антипов. Вот это да-а! Уважаю, Гриш!

Сеня. Чего она такая… зеленая?

Гриша. Полынная.

Андронников. Чернобыльник. Полынь. Артемизия вульгарис. Трава забвения.

Антипов. Артемизия. Во память, Лифчик! Мне б такую!

Андронников. В школе надо было учиться.

Сеня (разливает). Мотинька, тоже бери. За твой педагогический дар! Спасибо, что не обиделся. (Целует его.)

Антипов. За нас, за миленьких!

Пьют все, включая Гришу.

Все. Хороша артемизия!

Сеня. Где брал, Гриш?

Гриша. У дяди Кости.

Андронников. У которого сын милиционер?

Гриша. Да не сын…

Антипов беспричинно хохочет.

Гриша. Губошлепу не наливать. Внук.

Сеня. От полынной водки, ребят, ни голова не болит, ничего. (Снова наливает.) Но память отшибает крепко.

Андронников (прикрывает стакан ладонью). Я все.

Архипов (грозно). Обидеть нас хочешь?

Антипов. За нас, за миленьких!

Архипов. Стоп. Лифчик, что такое?

Андронников. Мне больше рюмки нельзя. Анализы плохие.

Сеня. Катя сказала? Да она в медицине ни хрена не понимает. Только в этих, в противозачаточных… (Хохочет.)

Андронников. Сеня, мне завтра анализы пересдавать.

Сеня. Хочешь, за тебя сдам? На, старичок, выпей. Забудься.

Андронников в задумчивости выпивает вторую рюмку.

Гриша. Дети, сколько будет десять раз по сто грамм?

Все, кроме Андронникова. Литр!