Каин и Авель - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Шприц cтр.№ 36

Перед каждым обучаемым стоят до двух десятков бутылок неизвестного вина, прозрачные бокалы, лишенные каких-либо украшений, и оцинкованное медное ведерко, смысл которого непонятен и печален. Все по очереди наливают в бокал на донышко испытуемый напиток и начинают священнодействовать. Вначале этим малым вином как бы ополаскивают бокал и принюхиваются к незнакомцу. Потом, решившись, делают пробный маленький глоток, но не выпивают, а гоняют по полости рта так, чтобы все участки нёба участвовали в распознании. Это малое количество деликатно выплевывается в ведерко. И только затем делается большой глоток, проходящий по пищеводу и уже там, внутри, оцениваемый всем желудком.

А профессор спрашивает и наливает, наливает и спрашивает... Не сдашь экзамена — переэкзаменовка на следующий день. И так каждый день, каждую минуту. Трудна учеба! А по вечерам студенты разных стран собираются в местном кабачке и снова пьют, пьют и пьют, но на сей раз как простые посетители. Райская жизнь!

И тут фантазии начинали сливаться с реальностью. По столице было натыкано множество питейных заведений, все больше дурного толка, но между ними попадались и завлекательные. Скажем, вина македонские и черногорские... Сразу рисовались картины высоких гор: смелые, гордые люди собирают черно-лиловый виноград в узких долинах межгорья. В свободное от работы на виноградниках время они, вооружившись старинными ружьями, борются за свободу маленькой, но гордой страны.

Покотилов, не жалея времени и ног, целенаправленно добирался до такого погребка, садился за угловой стол спиной к стене и лицом ко входу. Шляпу он таинственно надвигал на самые брови, одной этой деталью превращаясь в македонского революционера. И начинал мыслить и пить по-македонски. Жаль только, что мастью он не вышел — все черногорцы наверняка черные, а он рыжеват. Жаль... Но проходил час, другой, и эта родительская оплошность переставала играть значимую роль.

Если к столику подсаживался случайный посетитель, то начинался осмысленный разговор о судьбах македонского народа.

Всем психиатрам известен тот факт, что при повышении концентрации этилового спирта в крови побудительные мотивы к свободомыслию постоянно растут, но физические кондиции, необходимые для их воплощения, резко падают, иногда практически до нуля. Поэтому суммарный эффект свободоискательства у отдельно взятого пациента является величиной постоянной, иначе бы мы наблюдали постоянную миграцию мужского населения из областей с повышенным содержанием спирта в области с пониженным. Однако никто из солидных ученых такого мощного феномена не описывал, а значит, и не наблюдал. Обратное движение, то бишь регрессию, иногда фиксируют, но приписывают ее поиску свободных особей женского пола для последующего совокупления и продолжения рода. В природе все взаимно уравновешено и предопределено.

Ежели погребок торговал фальшивыми итальянскими винами, то темой для разговора служили карбонарии, Гарибальди, Микеланджело и Папа Римский, в особенности постулат о его якобы непогрешимости. В немецких рейнвейнских магазинчиках говорили все больше об Эльзасе и Лотарингии, о великой Германии от Атлантики до Двины и о происках еврейских банкиров. Везде бурлила жизнь, везде было чрезвычайно интересно.

Сегодня своей географической целью Покотилов избрал удаленную область гордых скоттов и их знаменитое скоттское (по-русски шотландское) виски. Подавали эту экзотику на Казанской улице, неподалеку от Казанского собора.

Прежде чем добраться сюда, он предварительно зашел и отметился у Елисеевского магазина, что на углу Невского и Малой Садовой. Там в буфете подавалась целебная водка о сорока семи травах, что позволяло одновременно лечиться и радоваться. Кто его знает, чем травят честной народ эти самые скотты, не любящие революцию и революционный образ мышления? О том, что в Великобритании очень трудно поднять население на вооруженную борьбу, знали все.

Укрепив дух и тело, Покотилов дошел до подвальчика под вывеской «Вальтер Скотт», излюбленного места петербургских англоманов, чтивших «Английский клуб» и этот подвальчик.

Конечно, виски здесь подавалось малость подешевле и попроще, нежели в клубе, но ведь и цены были божеские! С видом утомленного путника, наконец-то достигшего меловых берегов туманного Альбиона, Алексей зашел внутрь и приятно удивился: здесь он был первый раз, и вид традиционного английского бара показался ему вдруг родным и желанным, точно он всю предшествующую жизнь провел именно в таких уютных местечках!

Мебель была исключительно мореного дуба из запасов Петра Первого, повелевшего забить в дно Маркизовой лужи череду дубовых кряжей для защиты молодого города от морского нашествия шведского либо английского флотов. За двести лет дуб промори лея насквозь, а флот так и не напал, поэтому сообразительные столичные мебельщики по зиме нанимали старательных чухонцев, и те по льду аккуратно доставали вековые бревна и отвозили на распилочные фабрики.

Мрачную дубовую атмосферу оживляли шотландские национальные ткани в крупную клетку и пара доморощенных половых, одетых в клетчатые же юбки и гетры, из-под которых виднелись не сухие волосатые икры горцев, а срамные поросячьи коленки ядреной мощи.

Пахло дымом. Покотилов, изучивший предварительно вопрос происхождения виски по Брокгаузу и Ефрону, уже знал, что этот нектар готовится исключительно из ячменного зерна, которое размачивают, а потом любовно сушат в токе торфяного дыма. Перегнанный дистиллят заливают в дубовые бочки, но не простые, а те, в которых до этого хранились херес и мадера, привезенные из самой Испании.

Вот поэтому в промежутке между Елисеевским буфетом и скоттским подвалом знаток и будущее светило мирового винокурения зашел к испанцам и специально для такого случая подготовил себя двумя небольшими — небольшими! — стаканчиками хереса и мадеры в очередь. Вот в таких нюансах и познается разница между человеком просто пьющим и человеком интеллигентным, пьющим тоже интеллигентно! Ведь всякий процесс, даже процесс пьянства, может быть превращен в интересный и познавательный...

Рядом с ним сидели и ожидали своей порции два очень симпатичных господина, одетые чисто и с университетским огоньком в глазах. Они были явно старше Покотилова, но для истинной мудрости не существует возраста, и поэтому опытный в таких контактах Алексей сразу проверил господ на образованность, спросив простое:

— Ле вэн э тире, иль фо ле буар? ³

На что меньшой из господ, яснолицый темноволосый орелик с удивительно чистыми и понимающими Покотилова глазами, откликнулся чрезвычайно быстро и в пандан:

— Кадит куэстио! ⁴

Знакомство состоялось. Были произнесены имена, которые прошли мимо сознания знатока французского. Он понял лишь, что гораздо более крупный господин является профессором Петербургского университета, а мелкий — учителем математики где-то далеко в тьмутаракани.

Сам Покотилов назвался Матецким, почему-то специалистом по винному делу. Нельзя было не отметить здравость этого чисто конспирационного маневра: в винных делах поймать его было чрезвычайно трудно. В этой области Матецкий профессор, господа! И понеслось...