Двойной Нельсон - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Шприц cтр.№ 52

— Кто? — спросил он, не стирая с лица улыбки.

— Плеве, на Малой Морской, — прошептала Дора. — Ну же, иди ко мне... сколько еще мучаться...

Он торжествующе оглядел покорную жертву и, сознательно медля, стал овладевать ею, сантиметр за сантиметром, ощущая удовольствие не только от молодого упругого тела, но и от чувства его близкой смерти. Завтра эти груди, руки, бедра будут мгновенно разорваны взрывом на десятки окровавленных частей... но сегодня все это принадлежит ему, и только ему!

* * *

Путиловский проснулся оттого, что во сне вспомнил: почему-то надо проснуться раньше, нежели заявится Лейда Карловна. И не потому, что он боится ее осуждающего взгляда, а потому, что будет плохо... кому? Действительно, кому? И проснулся.

Он лежал не в своей, а в гостевой постели. Голова после вчерашнего была чуть тяжелой. Странно, видимо, не добрел до своей спальни. Бывает. И тут он понял, что сзади его охватывают две женские руки, а к спине прижато чье-то горячее тело. Кого-то привел из ресторана? Чуть обернулся — и густо покраснел за свои гнусные мысли: сзади чуть посапывала в счастливом сне его Нина.

Путиловский бросил взгляд в окно — однако! Пора вставать, а то действительно Лейда Карловна их застукает. Но расставаться с Ниной было так жалко, что он дал себе еще две минуты понежиться в ее компании.

Поскольку часы были пущены, он начал с нежных поцелуев, которыми покрыл узкие девичьи плечи и маленькие, но уже вполне самостоятельные груди. От этих поцелуев Нина проснулась, но не сразу, а сначала сладко потянулась, не открывая глаз, и только потом с интересом посмотрела — кто же это?

От увиденного она покраснела не менее Путиловского и сразу укуталась в одеяло по самую макушку. Путиловский несколько оторопел от такой скромности, но понял, что она еще ничего не вспомнила. И точно: через мгновение Нинино личико вынырнуло из-под одеяла и ответило невинным на первый взгляд поцелуем.

После этого поцелуя всю их невинность как рукой сняло, под одеялом тела зажили своей, совсем личной жизнью, и новоиспеченным любовникам ничего не осталось, как отбросить утренний стыд и одеяло и предаться любви настоящим и полноценным образом. За короткую ночь они отдохнули и потому, чуть помучив друг друга уже знакомыми ласками, дружно кинулись в глубокую пропасть и затихли там, блаженно отдыхая.

Во входных дверях загремели ключи — вернулась Лейда Карловна. Путиловский одним броском вскочил с постели, на ходу сунул ноги в туфли и, прихватив свое небогатое имущество, кинулся в спальню. Там он быстро помял постель, надел пижаму, сверху халат и, натурально позевывая, вышел в коридор за несколько секунд до появления Лейды Карловны.

— Как здоровье бедняжки Келли? Я могу сказать вам «доброе утро»?

— Слафа Погу! Она фне опасности, — и Лейда Карловна поспешила на кухню. — Я стелаю фам кофе!

— Спасибо! — крикнул ей вслед Путиловский, на секунду воровски заглянул в спальню к Нине, поцеловал ее и был изгнан ударом подушки по голове.

Во время завтрака, между первой и второй чашками кофе, Лейда Карловна торжественно заявила:

— Можете поздравить Берга! Я нашла ему нефесту. Жених он невидный. Но у подруги моей покойной муттер есть племянница. Образованная, поэтому еще на выданье.

— Естественно! — ехидно-сочувственно отозвался Путиловский, допив кофе и вытерев рот салфеткой.

Нина прыснула, зажала рот и выскочила из- за стола в коридор.

— Не надо смеяться! — Лейда Карловна обидчиво поджала губы. — Девица в наше время — редкий товар! Отец — известный археолог. Алиса Дернфельд. Так фот, она готова.

— Спасибо, Лейда Карловна. За завтрак и за невесту! — И, жуя мятную пастилку, добавил: — Предупрежу Берга, чтобы тоже готовился. Дело ведь нешуточное. Как говорит Евграфий Петрович: «Женитьба есть, а разженитьбы нету!»

* * *

Вершинин проснулся один. Дора ушла рано утром, не разбудив и не попрощавшись. А он спал как убитый. И теперь судорожно отделял зерна от плевел, убирая в сторону ненужный мусор воспоминаний вроде кокаина и вчерашней раковины с нашатырным спиртом.

Голова болела, поэтому он кое-как оделся и вышел.

Проходя мимо Олиной комнаты, Вершинин на секунду остановился — пригрезился ли ему дурацкий Олин визит или это было на самом деле? От этих мыслей голова разболелась еще сильнее, он махнул рукой — образуется, если любит, — и пошел в портерную возле редакции, опохмеляться.

Бутылка темного портера вернула к жизни управляющие центры головного мозга. Медленно продвигаясь к редакции, Вершинин попытался обдумать весьма непростую ситуацию.

Итак, если он все помнит, сегодня в час пополудни на Малой Морской будет убит Плеве. Надо звонить в Департамент. Если узнают, что он утаил информацию, засудят. Могут даже и на каторгу.

С другой стороны, если эсеры узнают о его игре с Департаментом, тоже несдобровать — просто убьют, и все.

С третьей стороны, такая сенсация должна идти только из-под его пера. Гулял, нечаянно оказался рядом... Случилось же такое с князем Оболенским! Волка ноги кормят!

«Обожди-обожди!» — охолонил он себя. Есть вариант, устраивающий всех! И эсеров, и Департамент, и газету... Он еще не понял, каков этот волшебный вариант, но внутри все запело от радости: все-таки он удачник! Лучше него никто в этом городе не сможет так хитро водить всех за нос! Он гений!

* * *

Евграфий Петрович поутру долго-долго просидел в месте уединения, куда и царь пешком ходит. Потом уже совсем собрался в Департамент, но вновь решил зайти попрощаться с толчком, и так целых три раза.

«Все он, молочный поросенок, язви его душу. Тяжел, паразит, для желудка! То ли дело этот самый аливе, деликатнейший продукт, — думалось ему сидя. — Неужто такое можно дома готовить? Узнать бы рецепт да научить эту дуру Прасковью!»

На имя Прасковья откликалось угрюмое существо женского пола, всерьез считавшее себя медянниковской кухаркой. У нее было два достоинства: молчаливость и отсутствие всяких претензий на мужскую свободу хозяина. Все остальное у нее были недостатки, включая и самобытное кулинарное искусство, вынесенное из зауральской глубинки. Только могучий организм Медянникова был в силах переварить ее произведения.

Сам он об этом не подозревал, однако после дегустации «оливье» первые семена сомнения проросли в его давно окаменевшей, но все-таки изначально гурманской душе.

Поскольку отдаляться от мест общественного пользования Евграфий Петрович позволить себе никак не мог, на работу он явился очень рано и тут же проверил санитарное состояние кабинета, обозначенного магическими цифрами «00».

Состояние было признано ниже удовлетворительного, вследствие чего Евграфий Петрович нашел младшего дворника, в чьем ведении был вышеозначенный кабинет, и дважды указал ему на неправильное ведение дел. Дворник, утирая слезы пополам с кровавой юшкой, быстро побежал исправлять ситуацию, а Медянников омыл руки от дворника и чинно пошел в свой рабочий кабинет.