Двойной Нельсон - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Шприц cтр.№ 50

Как ни странно, но Путиловский оказался там.

— Извините, — пролепетал он. — Зашел случайно... Извините, Бога ради!

— Ничего-ничего, — пролепетала и она. — Вы хозяин, вы можете бывать везде. Это же ваш дом.

— Мой, — сознался Путиловский.

— Пейте! Ну пейте же, я вас прошу!

— Я пью.

В доказательство этих слов Путиловский сделал два крупных глотка. Отвар был невероятно горьким, видимо, Нина не пожалела целебных трав. Но из рук Нины Путиловский сейчас готов был выпить и чашу с цикутой.

— Какой вкусный настой!

— Правда? — обрадовалась Нина. — Я старалась!

— Всю жизнь бы пил!

Тут Путиловский не соврал, потому что от такого отвара любой здоровяк ушел бы в мир иной уже на второй чашке.

— Никогда не пробовала.

— Хотите? — Путиловский протянул чашку Нине.

Нина, точно эта простая услуга имела какой-то скрытый и очень важный для нее смысл, побледнела и кивнула головой. Она не стала брать чашку, а чуть наклонила голову вперед и сделала глоток из его рук.

— Как вкусно... — прошептала она, облизывая горькие губы.

Этого нежного движения Путиловский вынести был не в силах. Он сомнамбулически поставил пустую чашку на поднос, поднял руки и притянул Нину к себе. Нина закрыла глаза и набухшими от желания губами стала искать в пространстве его губы. Когда же нашла, из ее груди послышался короткий стон успокоения.

Он нащупал на стене электрический выключатель. Чуть слышный щелчок — и целебная темнота окутала обоих... но они этого уже не замечали.

* * *

Худенькое тельце горничной билось на постели в беззвучных рыданиях: он привел эту проститутку к себе! Господи, как он смел это сделать, зная, что Оля все слышит и чувствует через стенку! Любовь и ненависть переплелись в сердце девушки настолько крепко, что только это сплетение и спасало сердечко от мгновенного разрыва.

Оля ждала прихода Вершинина, как ждут пришествия мессии-избавителя. Не раздеваясь, она легла на кровать и все молила: приди, приди, милый! Я жду тебя, как последнюю надежду... Еще утром она почувствовала легкую тошноту, однако не придала этому никакого значения. Но, прислуживая за столом, не смогла сдержать приступа повторной тошноты и выскочила из комнаты, заткнув рот фартуком. Еле успела добежать до кухни, где ее и вырвало в чан с грязной водой. Кухарка посмотрела на все это, понимающе поджав губы:

— Что, девка, нагулялась? — и пошла доносить хозяйке.

Было проведено немедленное расследование, опрошены свидетели и сам Дубовицкий. Более всего хозяйка боялась мужниного греха, но узнав, что Ольга чуть ли не каждую ночь ходила к студенту (кухарка поведала), презрительно расхохоталась и сказала:

— Мы не звери, люди гуманные. Даю тебе месяц на поиски другого места. Мне тут проститутки не нужны. У меня мальчик растет! Не маленький, все видит!

Никакие мольбы ни к чему не привели. Опозоренная Оля покорно доработала день, поднялась к себе и стала ждать любимого. Ее бил крупный озноб. Чтобы согреться, она накрылась одеялом и нечаянно заснула. А когда проснулась, услышала за стенкой голоса — Андрюшин и женский, в испуге обмерла и не стала стучаться. Может, все и обойдется? Уйдет эта женщина, и тогда Андрюша позовет ее к себе, прижмет, поцелует, и все ее страхи растают, как снег по весне. Они поженятся, она выносит ребеночка как полагается, к Рождеству и родит. Сейчас эта женщина уйдет. Все будет хорошо.

Голоса за стенкой вдруг перестали звучать. Воцарилась невыносимая тишина, потом послышался чей-то не то громкий шепот, не то плач. Оля замерла, прижав ухо к стене: там заскулила собака! Ничего не понимая, она вскочила с постели, на цыпочках вышла в коридор и приникла к замочной скважине. Собака продолжала поскуливать все сильнее и сильнее.

Скулеж постепенно вошел в ритм. Другая собака, голосом пониже, стала вторить первой, отчего первая сразу взяла несколько высоких нот. Олю снова затряс озноб, но на сей раз не от холода, а от волнения, невыносимого и страшного, как будто она присутствовала при агонии любимого человека.

Она продолжала верить в двух собачек, принадлежащих даме, и в то, что все происходящее так или иначе связано с этими животными. А потом дверь откроется, оттуда выйдет Андрюша, и все будет по-старому, как раньше.

Но тут собаки заголосили в полный голос, совсем уже не по-собачьи. Женские звуки стали отрывистыми и плачущими, а мужской звук точно бил в какой-то хриплый колокол и звал к беде. Несколько самых громких выкриков — и внезапно стало тихо-тихо, только слышно было хриплое дыхание ее Андрюши, словно из него выходил последний дух.

Не помня себя и своего будущего ребенка, Оля рванула хлипкую дверь. Крючок вылетел вместе со ржавыми шурупами, и при свете двух свечей в изголовье кровати ее глазам предстала дикая картина, сразу врезавшаяся ей в сознание. И хотя она тут же захлопнула дверь, мгновенно поворотилась и понеслась, не разбирая дороги, вниз по лестнице, она продолжала видеть расстеленную кровать безо всякого одеяла и раскинувшееся на простынях обнаженное женское тело, белое как мел, с темным треугольником лона и пышными волосами вкруг головы.

Над этим чужим и отвратительным телом навис Андрюша, тоже полностью обнаженный, но прекрасный в своей наготе. Изогнувшись, он целовал темные кончики острых грудей, торчавших в разные стороны, как сосцы молочной козы. Он не двинулся с места, только повернул голову в сторону двери, и глаза его смотрели на Олю зло, презрительно и страшно...

— Что это было? — спросила Дора, отрешенно глядя в потолок.

— Горничная, — спокойно ответил Вершинин и нежно поцеловал второй сосок. — Спутала двери, дура...

—

* * *

Успокоительный отвар на деле явился настолько возбуждающим, что первое соитие закончилось для Путиловского всего за несколько секунд позорным мужским фиаско.

— Извини, — прошептал он Нине в душистую ушную раковину.

— Ну что ты, любимый... это ты прости меня...— прерывисто дышала Нина. — Отдохни...

Но солгала, отдохнуть не дала ни секунды, а стала покрывать его распростертое тело быстрыми жгучими поцелуями, не пропуская ни единого сантиметра. От такого горячего жалящего душа погасшее было желание вновь затлело, вначале маленькими искорками, потом по чреслам побежали огоньки, угли налились рубиновым пламенем и огонь вновь охватил, казалось бы, уже прогоревший дотла костер.

Тихо смеясь от радости, Нина вновь приняла долгожданного гостя в себя, но тут же постаралась замереть и отдалить момент его очередной сладостной смерти. Они лежали, спаянные вместе такой непреодолимой силой, что казалось — ничто не может заставить тела разойтись хотя бы на миллиметр.

Выставишь дьявола в дверь, а он — в окно. Так и случилось: пока тела безмолвно наслаждались друг другом, ожидая неминуемой безумной скачки, за дело принялись языки. Первой начала игру она: самым кончиком быстро дотронулась до его рта и тут же крепко сжала губы. В ответ он попытался взломать эту сладкую крепость, но встретил ожесточенное сопротивление — голова поворачивалась из стороны в сторону, и рот ускользал в последнее мгновение.