Черный Леопард, Рыжий Волк - читать онлайн книгу. Автор: Марлон Джеймс cтр.№ 74

– Что ж, мужчина и мальчик, выбирайте что угодно. Мы едем в обход.

– Единственный путь вперед, Следопыт, – это напрямик.

Схватив лошадь под уздцы, Леопард пошел. Фумели – за ним. Мне хотелось, чтобы он посмотрел на меня, чтоб показать: даже тут он не в силах противиться тому, чтоб быть мальчишкой, что на самом деле идти ему не хотелось.

– Здесь каждый находит то, что ищет. Если только ты не тот, кого тут ищут, – выговорил я.

Но они уже не смотрели в мою сторону. Потом и О́го принялся шагать за ними.

– Уныл-О́го, ты-то куда? – спросил я.

– Может, он считает, что устал от твоих сальных стихов, – сказал Фумели. – Каждый находит, что ищет в этой мрачной земле. Ты говоришь, как те седовласые с увядшей кожей, что почитают себя мудрецами, хотя устами их говорит лишь старость.

О́го обернулся, чтобы ответить, но я оборвал его, хотя лучше бы позволил объясняться хоть день, хоть два, хоть больше. По крайности, это удержало бы его от следования за ними.

– Неважно. Делай, что должен, – сказал я.

– Похоже, этот мальчик нашел свою пользу, – проворчала Соголон, когда отъезжала вместе с девочкой.

Я сел на коня и последовал за нею. Раскрашенная девочка обхватила Соголон за бока, уткнувшись правой щекой ей в спину, но подпрыгивая при каждом шаге лошади. Вечер настигал нас – и быстро. Соголон остановилась:

– Твои люди, хоть кто-то из них, проходили когда-нибудь Темноземьем?

– Леопард утверждает, что да, только он это для мальчика говорил.

– Ни один тут прежде не бывал, даже великан?

– О́го. О́го не любят, когда их великанами зовут.

– Маленький мозг – вот единственное, что спасет его.

– Объяснись яснее, женщина.

– Я ясна, как речная вода. Им не добраться до той стороны.

– Доберутся, если тропы держаться будут.

– Ты уже позабыл. На то лес как раз и надеется.

– У них будет много, о чем рассказать, на той стороне.

– До той стороны им не дойти.

– Что такое этот буш? – спросила девочка.

– У тебя разве нет имени?

– Венин. Я тебе говорила.

– Возвращаешься к своим друзьям? – спросила Соголон.

– Они мне не друзья.

Я посмотрел на нее, на Венин, на небо.

– А где Бунши?

Соголон засмеялась:

– Сколько же времени понадобится тебе, чтобы найти пропавшего, если ты так долго не замечаешь ушедшую?

– Я не слежу за уходами и приходами ведьм.

– А стал бы искать их?

– Никто не будет мне признателен за это.

– Так ты признательности ищешь? Дешево же себя ценишь.

Она натянула поводья.

– Хочешь спасти их – спаси. Или нет. Каким братством это обернется. Бунши со своим братством мужиков – из-за этого оно развалится, еще не возникнув. Нельзя брататься с мужиками. Живой мужик – всего лишь мужик на пути. Может, мы еще встретимся в Миту, если не в Конгоре.

– Ты говоришь так, будто я назад собираюсь.

– Мы обязательно с тобой увидимся, или я не увижу тебя никогда. Доверься богам.

Соголон галопом поскакала прочь. Я следом за ней не поехал.

Десять

Ведьма была права. Я свернул в буш, еще не выйдя на тропу. Конь вздыбился. Я погладил его по шее. Мы неспешно пробирались по бушу. Думал, будет туман холодный, однако обволакивало влажным жаром, давившим сквозь кожу пот. Папоротники раскрывались и закрывались. Деревья тянулись высоко в небо, из стволов их пробивались какие-то растения-чужаки. Некоторые свободно свисали плетьми, другие, изогнувшись, впивались обратно в деревья там, где листва почти скрывала небо, а небо, какое видно было в просветах, уже походило на ночное. Ничто не качалось, не раскачивалось, лишь звуки перескакивали по бушу. Вода брызнула на меня, но слишком теплая, чтоб дождем быть. Поодаль взревели три слона и коня напугали. В Темноземье животным ни за что доверять нельзя.

Над головой дятел медленно долбил, выстукивая послание над дробью и под нею: «Люди идут через буш. Люди идут через буш. Люди, сейчас они идут через буш».

Надо мной свисали десять и еще пять и еще четыре обезьяны, тихо, без злого умысла, любопытствуя, наверное. Но за нами следили. Снова протрубили слоны. Я не замечал, что мы уже на тропе, пока они не оказались прямо перед нами. Слоны. Армия целая. Они протрубили, затрясли тушами, вскинулись, затопали, потом пошли на нас. Топот их был громче грома, но земля не тряслась. Прошли рядом и прямо сквозь нас. То были не слоны, а призраки слонов… или воспоминания о слонах… или слоны, явившиеся во сны спящему где-то божеству. В Темноземье никогда не отличишь, где плоть, а где дух.

Над нами висела полная ночь, но свет пробивался сквозь листья, будто маленькие луны светили. Когда мы ехали по тропе, закрытые растения раскрывались, а раскрытые закрывались. Неподалеку слева на том, что казалось расчищенной в буше поляной, но ею не было, стояли обезьяны-приматы, три или четыре спереди отводили крупные листья. Пятеро на опушке, залитой светом. Другие стояли позади, некоторые спрыгивали с ветвей. Один из приматов разинул пасть, выставляя рвущие мясо клыки, длинные и острые, два сверху и два снизу. Я никогда не учил языка приматов, зато знал: стоит мне остановиться, как они нападут, убегут, потом опять на нас нападут, с каждым разом подступая ближе и ближе, пока не схватят и меня, и коня и не забьют обоих до смерти. Не призраки приматов и не сны о приматах, а настоящие обезьяны, какие живыми жили среди мертвых. Головой я задел несколько листьев, и они тут же раскрылись, выставляя гроздья ягод – ярких и похожих на кровь. Съешь я одну, так проспал бы неделю. Съел бы еще три, и не проснулся б вовек. Этот богом забытый лес, где даже живое играет в смерть и сон. Вверху еще больше птиц каркали, кудахтали, трели выводили и тявкали, передразнивали, пронзительно скрежетали и кричали. Мимо нас пробежали два жирафа, маленькие, с домашнюю кошку, бежали они от бородавочника, громадного, как носорог.

Не должен я был попадать сюда. «Да, не должен бы», – произнес внутренний голос вне моей головы. Я не оглядывался. «Чего бы ни искал ты в Темноземье, ты всегда найдешь это».

Передо мной повисли прядки тонкого шелка, сотни и десятки сотен их доставали до земли. Мне надо было съехать с тропы, я знал, к чему это вело. Чуть приблизившись, я разглядел: это не шелк. Надо мной головами вниз, как летучие мыши, спали никогда не виданные мною создания, маленькие, как гоммиды, и такие же черные, только висели вверх лапками, уцепившись коготками за ветку. Шелк выходил из их разинутых ротиков.

Не шелк – слюна. Довольно толстая: нож потребовался, чтоб проехать сквозь нее по тропе. По правде, было их видимо-невидимо, на каждом дереве висели. Когда я проезжал, один, что пониже висел, вдруг глаза раскрыл. Белые, потом желтые, потом красные, потом черные.