Черный Леопард, Рыжий Волк - читать онлайн книгу. Автор: Марлон Джеймс cтр.№ 167

Очнувшись, увидел двух бесов с травой вместо волос. Они рвали на Нсаке одежду и разводили ей ноги, а Ипундулу стоял с членом на изготовку. Не знаю, почему он послушался, когда я умолял его меня вместо нее взять. Может, я показался ему послаще. Я был слишком слаб, и двое держали меня. Как он залез на меня, Следопыт!.. Ни влаги, ни слюны – тараном продирался, пока у меня рвалось и кровь пошла, так он мою же собственную кровь на смазку употребил. Потом зубами впился в меня, пока кровью не напился: все пил и пил, и другие тоже пили, а потом засосал мою ранку на шее и молнию испустил, что прошлась по всем моим кровяным протокам. И все это ее заставляли смотреть. Заставлять малого им нужды не было.

Ты когда-нибудь чувствовал, как огонь тебя изнутри сжигает? А потом все белым и пустым сделалось, как в самый жаркий полдень. Скажу тебе правду: ничего больше в памяти не осталось до самого того момента, как я очнулся, уже став Ипундулу, в Конгоре. Что-то приходит, вроде как крыс ел, и звяканье цепей. Смотрел на свои руки и видел белое, у ног своих птицу видел, а спина все чесалась и чесалась, пока я не разглядел, что на крыльях сижу. И Нсака моя. Боги милостивые, моя Нсака! Она была в комнате со мной, может быть, видела меня, когда я оборотнем делался. Таков коварный путь богов. И как должна была она любить меня, чтоб просто… просто… без борьбы… Милостивые коварные боги. Когда я вспомнил, что я – это я, то увидел ее на полу: шея разорвана и огромная кровавая рана на месте, где было у нее сердце. Милостивые коварные, злобные боги. Я каждый день о ней думаю, Следопыт. Из-за меня много душ загублено. Множество душ. Но до чего ж глубоко скорбит мое сердце об этой!

– В самом деле.

– Я убил свою…

– Единственную.

– Да как ты…

– Нынче ночью эти слова звучат часто.

– У меня душа не лежит к убийствам, – сказал он. Подтянул ноги к груди и обхватил их руками. Я хлопнул в ладоши. Пока он рассказывал, я на полу сидел, но поднялся и хлопнул.

– Вместо этого ты других подряжаешь убивать. Ты забываешь, что привело меня к тебе. Сбереги сердце для следующей глупышки, у какой ты вырвал ее собственное сердце, Ипундулу. Ты как был, так и остался убийцей и трусом. А еще лжецом.

Красивое лицо его опять скисло.

– Хмм. Если бы явился убить меня, так давно б уж швырнул свой факел. Чего ж ты желаешь?

– С ним был один такой – с крыльями летучей мыши?

– Крыльями летучей мыши?

– Как у летучей мыши. У него ноги такие же, как руки, с железными когтями. Огромный.

– Нет, такого никого не было. Я правду говорю.

– Знаю. Если б он был среди них, он бы тебя живым не выпустил.

– Что тебе нужно, старый дружище? Мы ведь старые друзья, нет?

– Существо с крыльями летучей мыши люди называют Сасабонсамом. Мальца, кого ты малышком зовешь, пять лет назад мы вернули его матери. Сасабонсам с мальцом опять вместе.

– Он выкрал мальчишку.

– Так его мать утверждает.

– А ты нет.

– Нет, и ты только что сказал почему.

– В самом деле. Малец он странный. Я бы подумал даже, что он пытался убежать к тем, кто явился его спасти.

– Вместо этого он предупредил тех, кто его похитил. Он не похож на мальчишку таких лет.

– Ну уж это напыщенно, Следопыт. На тебя не похоже.

– Откуда тебе знать, на что я похож, если, как ты утверждаешь, ты все забыл? – Я подошел к его неуклюжему трону и сел поближе, лицом к нему. – Там, где у вас не вышло спасти мальца, у нас получилось. И даже все мы смогли лишь ранить Сасабонсама, а не остановить его. Что-то было с этим мальцом не так. Запах его то сильным был, то вдруг пропадал, будто тот убегал за сотни дней пути, а потом вдруг оказывался прямо у меня под носом.

История такая. Мы проследили их до Долинго. Когда нашли, то я застал момент, когда Ипундулу отталкивал мальца от своей груди. Малютка сосал его сиську. Представляешь, о чем я подумал? Я подумал о маленьком мальчике и его матери, о том маленьком мальчике, кто никогда не перестает тянуться к материнскому молоку. Разве что когда у его матери нет коу. А потом я подумал о том, что ж это за нечестивость такая, какая ж то гадость насиловать ребенка до того долго, что тот воспринимает это как дело естественное. А потом я докумекал, как оно есть. Никакого насилия. Вампирья кровь. Его опиум.

– Были женщины и мальчики, что приходили ко мне, будто я их опиум. Некоторые бегом бежали из такого далека и до того долго, что ног лишались. Только никто не нашел меня на Малангике. Мальцу это нужно больше объятий его матери.

– Сасабонсам отправился за ним в Мверу.

– Ни один человек не покинул Мверу. Зачем бы кому-то даже заходить туда?

– Он не человек. Не важно. Думаю, малец пошел по своей охоте.

– Может, ему предлагалось нечто получше, чем игрушки или сиськи. – Найка засмеялся. – Следопыт, я тебя помню. Ты по-прежнему врешь, говоря лишь полуправду. Так, глупого малышка, тобой найденного, вновь крадет демон с крыльями, как у летучей мыши. Никто не поручает тебе искать его. Никто тебе не платит. И солнце есть солнце, а луна есть луна, невзирая на то, найдешь ты его или нет.

– Ты только что сказал, что не знаешь меня.

– Ничего он для тебя не значит – и этот летучий мужик тоже.

– Он забрал у меня кое-что.

– Кто? А ты у него что-то заберешь?

– Нет. Его я точно убью. И всех на него похожих. И всех, кто помогает ему. И всех, кто уже помог ему. И всех, кто стоит на пути между мной и им. Даже мальца этого.

– Все равно игрой попахивает. Ты хочешь, чтоб я помог тебе найти его.

– Нет, я хочу помочь ему найти тебя.

Так вот, вернулся я за младенцем, и мы втроем покинули Малангику. Вышли наверх, пройдя по тоннелю от конца дороги слепых шакалов. На поверхности война шла не больше, чем до того, как я спустился. Ипундулу не взял ничего, лишь завернулся поплотнее в свои крылья, приняв вид странного господина из низших богов, носящего плотную агбаду. К тому времени солнце ушло, окрасив небо оранжевым заревом, но все остальное покрывала тьма.

– Не хочешь дать мне ребенка, какого ты несешь с собой? – спросил Найка.

– Только тронь его, и я этот факел тебе прямо в рожу брошу.

– Всего только стараюсь помочь.

– От усилий у тебя аж глаза из черепа вон лезут.

Тоннель привел в небольшой городок, где я оставил малютку с полным бурдюком козьего молока на крыльце дома известной повитухи. Сразу за городком, севернее Кровавого болота, начинались дикие земли. Я зашагал, но Найка стоял как вкопанный.

– Стоит выйти из Малангики, как малец тебя почувствует и бегом прибежит, – сказал я.

– Как и всякая женщина-молния и кровная рабыня, – ответил он. Он сожалел, что не способен обожать такую преданность, только они не ему были преданы. – Они преданы вкусу моей крови. Сказать правду, я полагал, что наверху ждущих тебя будет больше. Великан, думал, явится. Ведьма Лунной Ночи, возможно. Почти наверняка – Леопард. Где он?