Невидимый город - читать онлайн книгу. Автор: Елена Первушина cтр.№ 77

– Зачем ему это тогда?

– Просто обычай. Старый добрый обычай Сюдмарка. Сильные должны опекать слабых и заботиться о них. Ему за это большой почет будет среди своих. Ну и потом вы ему тоже уважение будете оказывать, а это всякому приятно.

– Уважение оказывать – это как? – полюбопытствовала Элиана.

– От вас, красавица, как раз ничего не потребуется, – поспешил заверить ее Алций. – Ну а мужчинам, конечно, придется потрудиться. Первым делом каждый день, еще до рассвета, надо собраться у дома «старшего друга» и, когда он выйдет, пожелать ему доброго утра. В старое доброе время, когда младших друзей было немного, «старший друг» каждому пожимал руку и в щеку целовал, ну а теперь обычай такой, что младшие старшему руку целуют и на колени становятся. И то сказать! Бывает, столько младших набежит, что к старшему уже и не протолкаться: ногу отдавят, а то и глаз подобьют. Или у старшего настроение дурное – он не велит привратнику вовсе двери открывать, а сам через черный ход шмыг по своим делам! Так прождешь все утро и пойдешь несолоно хлебавши. И наоборот, если старшему с утра нужда куда-нибудь ехать, в баню, например, – нужно впереди бежать, расчищать носилкам дорогу. Расталкивать толпу. Или если старший речь в суде произносит или стихи в компании читает, ваша работа аплодировать и кричать от восторга. Что еще? Если вам нужно куда-нибудь в другой город поехать, прежде нужно у старшего отпроситься. Но зато, почитай, каждый день будете иметь горячий обед – старший всех младших обедать у себя приглашает. А остатки можете завернуть в салфетку и отнести своим женщинам. Ну что, замолвить за вас словечко перед моим старшим? Он человек добрый, щедрый и к тому же старых правил. Не чета этим нынешним сыновьям откупщиков и ростовщиков, что зовут себя «новыми людьми» и страсть как охочи смотреть на чужое унижение. А тут даже на колени становиться не придется. Хотите?

Лицо Алция во время всей этой речи оставалось безмятежным, невозможно было понять, говорит ли он всерьез или насмехается.

Хардинги переглянулись не находя слов. Наконец Ларис сказал с улыбкой:

– Спасибо, но мы еще не… еще не настолько заражены здешним безумием.

И сейчас, год спустя, Эгери снова спрашивала себя: «Настолько или не настолько?»

Тут Эгери осознала, что все еще сидит у фонтана и этот мальчишка… (Иний, кажется? Да, конечно, Иний, как и брат. Ведь здесь отца и всех детей зовут одинаково – вот ведь глупость!) Этот мальчишка Иний глядит на нее с испугом, но не уходит. Ну да, конечно, в письме его старший брат велел позаботиться о ней в благодарность за исцеленный палец. (Ларис! Ларис!)

А что еще было там, в письме? Что-то непонятное… Ах да!

– А что такое случилось в ущелье? – спросила Эгери у мальчишки.

– В каком ущелье? – не понял тот.

– Ну… Вот же здесь написано: «после того, что случилось в ущелье и потом, здесь совсем тяжело стало». Что значит «в ущелье и потом»?

– Ты что, не знаешь? – удивился Иний. – Да ты будто не в Лусе живешь! Об этом же теперь на всех улицах говорят. Шесть декад назад, в самый разгар зимы аргилы хитростью заманили наши отряды в ущелье и взяли их как кузнец в клещи. Почти двести сотен воинов оказались в западне. Тогда полководцы Ридий и Пеллий, видя, что дело плохо, пошли на переговоры. И аргилы отпустили все двести сотен, а взамен полководцы от имени Сюдмарка отказались от претензий на треть Аргилеи. Когда новость дошла до Луса, до совета старейшин, что тут началось! Старики оделись в траур, рвали на себе волосы, бегали по площадям с мечами, крича, что пусть их лучше зарежут, чем смотреть, как Сюдмарк отступает и заключает мир с врагом. Неужто ты не слыхала?

Эгери в изумлении покачала головой.

– До наших безымянных переулков они не добегали, – только и ответила она.

– Да? Ну ладно. В общем, старики успокоились и решили договор разорвать. Войну продолжить, а Ридия как главного виновника выдать аргилам на поругание или как там они еще захотят с ним поступить. Сегодня его как раз должны на корабль посадить, чтобы обратно в Аргилею отправить. Хочешь посмотреть? Да пошли, пошли, ты такого в жизни больше не увидишь!

У Эгери не было ни малейшего желания смотреть на отплытие какого-то корабля, но Иний, похоже, вообразил, что, угостив свою новую приятельницу этим зрелищем, он наилучшим образом проявит ту самую заботливость, о которой его просил старший брат. Поэтому, не тратя времени на уговоры, он просто схватил Эгери за руку и потащил за собой. Сама же принцесса оказалась слишком потрясена свалившимися на нее новостями, чтобы всерьез сопротивляться напору мальчишки.

Она лишь с удивлением заметила, что Иний вел ее не к причалам, а в противоположную сторону: на холмы, к тем самым таинственным «общественным площадям».

Улицы постепенно становились все шире и чище и все круче забирали вверх. Дома по бокам – сплошь одноэтажные, скрытые высокими заборами, за которыми виднелись разве что коньки крыш да кроны деревьев. И лишь толпа на улицах совсем не изменилась: множество потных, грязных, крикливых людей, которые то разбегались перед очередными богато украшенными, горделивыми, плотно закрытыми носилками, то вновь теснились локоть к локтю, колено к колену. И очень скоро Эгери заметила, что все движутся в одном направлении – туда же, куда тащил ее Иний.

Но тут как раз мальчишка повернул с центральной улицы в переулок и повел Эгери через грязные, загроможденные дровами и хламом дворы. Выбрав одну из поленниц, сложенную на манер лестницы, он велел своей спутнице лезть наверх и перебираться с поленницы на черепичную крышу. Донельзя заинтригованная, Эгери повиновалась своему новому опекуну.

Они оказались не одиноки: на соседних крышах также устроились люди, желавшие наслаждаться сегодняшним зрелищем со всеми удобствами.

– Где это мы сейчас? – спросила Эгери у мальчишки.

– Это новые бани. – Иний постучал по черепице голой пяткой. – Отсюда вся главная площадь как на ладони. Вот, смотри туда.

Эгери послушно взглянула.

Площадь, как ей показалось, была не так уж велика и вдобавок густо утыкана торговыми палатками. Иний объяснил, что это лавки, где продают благовония для храмов, а также легкие закуски и разбавленное вино для горожан, которые зачастую проводили на площади целый день. Вокруг площади стояли богато украшенные дома с большими портиками и галереями. Среди них особенно выделялось высокое здание в форме восьмигранника, построенное из сверкающего белого мрамора. Иний сказал, что это храм Эйида Луса, Эйида Справедливого – основателя и божественного покровителя города. Храм воздвигли над источником, где Эйид поил коня, после того как провел своим плугом священную борозду вокруг города, защитив его от врагов, пожаров и болезней. В храме, сказал Иний, стоит огромная статуя Эйида из белого камня с глазами из самоцветов, и каждый год самые знатные женщины города ткут для этой статуи алый плащ и вышивают его золотом. Рядом с храмом располагалось длинное мрачное здание серого камня – городской архив. Прочие здания были также святилищами, в которых чтили предков самых древних и благородных семейств Луса. Их портики и галереи давали столь желанную в жару тень, а потому там обычно собирались пришедшие на площадь люди. Разумеется, среди семей шло негласное соревнование, чей портик будет более роскошно украшен и сможет дать приют наибольшему числу граждан. Соревнования, как водится, не доводили до добра: портики часто теряли облицовку, а то и просто рушились из-за преступной спешки во время строительства или попытки сэкономить на материалах, чтобы потратить больше денег на украшения. В этом смысле богатые кварталы жили по тем же законам, что и бедные.