Код человеческий - читать онлайн книгу. Автор: Иван Беденко cтр.№ 150

Нужно…

Травник вошел в бункер, проследовал в подвал и нажал неприметную кнопку у дальнего стеллажа. Из ниши в стене выехал монитор, экран озарился голубоватым свечением. Через некоторое время на нем возникло изображение. Светловолосая, вечно молодая хозяйка Института автоматики приветливо улыбнулась:

– Приветствую, Николай Петрович! Как вы?

Петрович затравленно посмотрел на нее.

– Привет, Марина. Муторно.

– Поздравляю вас! ДОТ объявляет вам благодарность высшего уровня! Мы, право, не ожидали, что все выйдет настолько блестяще. Спасибо за девочку, огромное спасибо! – Марина светилась счастьем. – Извините, пожалуйста, что мы не смогли подобрать вам новую пару после гибели вашей жены, нам жаль, что не стало и старшей воспитанницы. Это огромная утрата… – Последнее она добавила с грустью.

– Не стоит, спасибо, – бесцветно ответил Петрович, – мне кажется, прошлое уже не имеет никакого значения. Я выполнил программу, теперь подожду заслуженного облегчения. Кто-то еще есть из спящих?

– Нет, вы были последними. Чем займетесь теперь? Может ДОТ скрасить ваш досуг? У нас уцелело немало мехов городского класса, в том числе боевых, они к вашим услугам.

– А чем занимаются такие, как я, после выхода в тираж? Марина выразительно посмотрела, но ничего не ответила.

– Почему… – дрожащим голосом начал Травник, – почему мне запретили уйти с дочерью и ее мужем? Я оберегал бы их, я еще в силах бороться!

– Николай Петрович, вы срываетесь, – мягко остановила Марина, – Настичка не ваша биологическая дочь, извините. Она – Анастасия Вербова, взаимная альфа с Игорем Кремовым. ДОТом не заложено ваше присутствие подле ее семьи, они люди нового типа, прорывного для советской системы. Риск слишком велик, чтобы «Эверест» мог пойти на такое. Десятилетиями ДОТ вел мальчика, процесс мог оборваться сотни раз. Сразу после эвакуации погибли его родители, мы чудом разыскали малыша в глуши, некоторое время растили в семье первого куратора, затем перевели в ДОТ-резиденцию Мегаполиса. Вы слышали об Улье в молодости? Мы возродили Улей там, в логове врага. Мальчика и ему подобных пестовали и лелеяли годами, чтоб в строго запланированное время полетки приступили к выполнению личных ДОТ-программ. Но Улей оказался разрушен, монолит не выдержал вражеских атак. Второй куратор сделал все, чтобы спасти Игоря, но и он утратил с мальчиком связь. Мы отчаялись, тем более остальные дети Солнечного, лишившись поддержки и координации кураторов, оказались потерянными. Они там где-то, ждут активации, но без нее постепенно угаснут. Кремов единственный, кто пробился к нам, а Настичка последняя выращенная здесь. Мыслимо ли, чтобы единственная выжившая девочка предназначалась как раз единственному пробившемуся мальчику?! В это невозможно поверить, это иррационально, но это так – одна миллиардная вероятность выстрелила! Вместе они – стартер, они обязаны запустить цепную реакцию по возвращению на юг, и вы представить себе не можете, что им предстоит преодолеть по пути.

Марина размеренно объясняла травнику позицию ДОТа, а тот погрузился в воспоминания. Он соврал насчет ничего не значащего прошлого. Перед глазами стояли Надя и Ксюша. Надя значилась в списке лишь седьмой, но катастрофа и лихорадка эвакуации не оставляли ДОТу пространства для маневра: генофонд стремительно оскудевал, седьмая позиция – это все, что удалось подобрать. Несмотря на не самый оптимальный подбор, Надю Петрович полюбил всем сердцем, как и воспитанниц Ксюшу и Настичку. Девочек переименовали, Ксюша стала Олей, а Настичка, спасенная им собственноручно, обожаемой маленькой Мирочкой. Двадцать пят лет назад робот Алена при поддержке мехов провела семью в резервное убежище – бункер. Взрослые принялись последовательно выполнять ДОТ-установки – растить детей. Наладили быт, приспособились к ужасной напасти – люмерам, регулярно ходили в опустевший город за продуктами и вещами. Спустя три года случилась катастрофа. За припасами на склад выпало идти Наде – жена обожала такие прогулки. Оля не желала отпускать маму, и Петрович согласился, чтобы дочь сопроводила жену. Он не боялся: наступило расчетное окно, свободное от люмеров, рядом с родными сверхнадежная Алена и три боевых меха. Это был первый год сужения окна, о котором люди и машины еще не могли знать. Оповещение не сработало, в Солнечном уже не хватало патрульных роботов, и омерзительные твари по трагической случайности нарвались на Надю с Оленькой. Малышка погибла сразу от парализующего шока, оглушенная Надя несла ее, уже мертвую, сколько могла. Мехи немедленно застрелили двух люмеров, но остальные успели разделаться с Аленой – размозжили ей черепную емкость камнем – и затем добили жену. Роботы отстояли тела Нади и старшей дочери, люмеры убрались зализывать раны.

Невозможно описать горечь, которую пережил Николай. Он похоронил жену и дочь в километре к юго-востоку от бункера, чтобы не выдать свое местоположение люмерам. Алену ДОТ признал не подлежащей восстановлению, ее в качестве семейного куратора сменила идеальная красавица Марина. Марину Николай всегда недолюбливал за холодность и неискренность.

Привирает она сейчас. Никакой «миллиардной вероятности» нет, муж Миры отслеживался системой последовательно и надежно, он не мог не объявиться здесь в заранее уготованное время. Никто не позволил бы Игорю пасть от атак люмеров, заблудиться, угаснуть от голода или болезней. Не зря мехи принесли его, полуживого, именно в бункер, а не обратно в ЦУП. Р1 загодя сообщил маршрут для Игоря и Миры. Странный, с огромным крюком на северо-восток.

Все предопределено заранее безукоризненными ДОТовскими прорицателями, и они не сомневались, что заберут у Петровича дочь.

Всю душу он вложил в нее, а сейчас, выходит, мешает? ДОТ требует жертвы, очередной огромной жертвы от того, кто, скрупулезно выполняя программу длиною в жизнь, посвятил всего себя маленькой драгоценной девочке, не познав, за исключением нее, ничего, кроме горя? Что ж, ДОТ всегда прав и свою жертву он получил. Николай Петрович убедил дочь уйти, парировал ее возражения, обманул насчет безвозвратности разлуки – сказал, что, возможно, отправится вслед за ними, когда завершит «кое-какие дела». Какие дела у него здесь без них с Игорем? Никаких.

– Вы, Марина, совсем не похожи на свою сестру, – прервал Петрович собеседницу на полуслове, – та человечнее была, теплее. Несколько месяцев тому, общаясь с вами, я думал, что время вас изменило и вы тоже очеловечились, но нет. Сегодня вновь умная кукла. Прощайте.

Петрович нажатием клавиши оборвал телесеанс, даже не вникнув в поспешные слова Марины, и направился к выходу. У дверей он взял ружье, осторожно выглянул наружу. Травник не желал, чтоб Джим увязался следом, но пес некстати поджидал на лужайке и радостно бросился к хозяину. Тогда Петрович насыпал в миску корма и тишком от припавшего к ней Джима пошел на юго-восток. Теперь он знал, как закончили остальные спящие…

У Кински, похоже, начали сдавать нервы: ничем иным он не мог объяснить возникшее словно из ниоткуда бешенство. Келли выводил полковника из себя. Вчера этот малахольный что-то рассказывал о петле времени, о пространственно-временных парадоксах, о коррекции, которую экспедиция не учла. Никто не отрицает странностей с часами, и вроде бы не на что злиться, но разговоры Келли все равно раздражали. Кински считал, что никакая чертовщина не должна мешать военному исполнять приказ. Стиснуть зубы, сомкнуть ряды – и вперед!