Код человеческий - читать онлайн книгу. Автор: Иван Беденко cтр.№ 123

Кремов еще раз посмотрел на стену. Все-таки они уверены, что он долго не протянет, иначе нашли бы более надеж ный способ решить дело.

Поблизости почти никого не осталось, лишь несколько фигурок сиротливо маячили на фоне стены. Игорь направился к ним.

К счастью, одним из задержавшихся оказался худощавый знакомец. Рядом с ним держалась такая же худощавая девушка. Они внимательно изучали стену, обстукивая неровности, разглядывая что-то наверху. На появление Игоря молодые люди отреагировали приветливыми улыбками.

– Пластик из ребиса четвертого уровня, схватился уже процентов на семьдесят от проектной прочности, – сообщил парень. – Не слишком крепкий материал, но невозможно даже предположить, какой толщины стенка. Я – Май Жуков, а это моя Прасковья.

Игорь пожал протянутые руки. Май оказался инженером «Синтеза», весьма ценным сотрудником, ушедшим на Скалу «ради эксперимента». С Пашей, как девушка представилась, поправив мужа, все оказалось проще – последовала за любимым человеком. Детей у них еще не было.

– В городе застой какой-то, если честно, – посетовал Май, – я же вижу, где можно улучшить процесс, где подправить и рационализировать, а руководство не поддерживает. Такую стену, например, можно из двойки соорудить, стоит лишь применить термоформователи. Но они пылятся в нашем НИИ демонстрационными образцами. Ребиса, мол, и так завались, стимулов для экономии нет. Только тот же ДОТ постоянно напоминает, что ребис высших очисток – дефицит. Как это понимать? Мне несколько благодарностей объявили за рацпредложения, но ни одно не внедрили. Застой в сознании! Уверен, с этого начинается деградация. Здесь я хотел поискать варианты решения проблемы, модель, так сказать, выхода из тупика.

– И как? – с интересом спросил Игорь.

– Антураж другой, но деструктивно, – разочаровано ответил Май. – Люди бегут от ДОТа, критикуют все и вся, но решения проблем не предлагают. Скала оказалась санаторием демагогов. Некоторые строят здесь пещерное общество, намного хуже, чем там, – он махнул рукой, указывая за стену, – злятся, делят что-то, изобретают коды «свой-чужой». Бессмысленно.

Выяснилось, Май давно хотел вернуться в город, но Дрим всячески уговаривал остаться. Скала требовала квалифицированных кадров для обслуживания коммунального хозяйства, Май поддерживал в работоспособном состоянии котельную и фильтровальные агрегаты. Не его специализация, но что попишешь? С Дримом условились, что Жуков поработает до потепления, но с появлением стены выходило другое.

– Думаю, ДОТ поставил стену не на день. Весьма трудоемкая операция, чтоб завтра же все разрушить, – поделился мнением Май. – Мы просто допрыгались со своими ребяческими протестами.

– А в чем суть протестов? – спросил Игорь.

– Шут его знает! – почесал в затылке Май. – Общее несогласие с системой, с предрешенностью судеб, с ущемлением прав личности… Я не знаю, каких именно прав, но в целом как-то так. Да и весело это – бросаться известью в экскаваторы и бульдозеры.

Прасковья обреченно посмотрела на мужа и с тяжелым вздохом взяла его под локоть. Она явно не согласна с тем, что бросаться известью весело, ей хочется нормальную семью, детей, чтоб муж реализовывал профпредназначение, добивался внедрения в производство своих термоформователей чудесных, чтобы снова вернулись в их жизнь аэродуги, удобные мехи, кино, маевки, пищевики с пахучими бутербродами, идеальные дороги, по которым можно кататься на велосипедах, и даже все к этому прилагаемое – строгие диетологи, ДОТовские предписания, режим дня. Прасковья – представительница рабочей интеллигенции, добротный продукт ДОТ-селекции, она любит Солнечный всем сердцем и совсем не против правил. Такие, как Паша, всегда в числе лидеров по труду – спокойные, усердные профессионалы. Май в списке «А» ее кандидатов, и она с этим согласна полностью.

Девушка терпеливо ждала, когда же муж закончит свой «эксперимент», хотя Скала ей обрыдла донельзя и по своей инициативе она никогда бы сюда не приехала. Нужно возвращаться. Она чувствует – пора! Вот уже и Май на игрался, и само возвращение подготовлено, но тут стена эта проклятая так некстати.

– Маечек, мы же решили все, зачем ты начинаешь? – печально заметила Паша.

– Это шутка, солнышко! Ирония, – улыбнулся Май. – Ты всегда все воспринимаешь буквально.

Он обнял жену, а потом обратился к Игорю:

– Вам есть где жить?

– Пока у Валентиныча пришвартовался, – ответил Игорь.

– Удачный выбор! Старик – золото. Вот он настоящий «альтернативщик», старой закалки. Те не зря всколыхнули волну в свое время, до сих пор ДОТ в тонусе держится. Но вам все равно нужно знакомиться с местной жизнью, так? Давайте сегодня с нами в клуб сходим? Только, чур, вы на весь вечер наш.

Игорь охотно согласился и вместе с Жуковыми направился к поселку.

Теперь Скалу можно было рассмотреть обстоятельно, не спеша. Поселок проектировался с душой, а не методом квадратно-гнездового кварталирования, характерным для южного Солнечного. Брусчатые дорожки следовали рельефу местности: огибали холмики, струились змейками через микроскопические скверы, обнимали пруды и фонтаны. Фонтаны, впрочем, не работали и, судя по всему, давно – в чашах грудился многолетний мусор, местами горелый: гнилые листья, ветки, окурки разной степени ветхости и мутные бутылки из-под пива. Пивоварня, кстати, располагалась здесь же, на Скале, рафинированное пиво Солнечного «альтернативщики» не уважали и варили свое, вредоносно-нефильтрованное, чем несказанно и по праву гордились. Конечно, вчерашние комсомольцы умели убираться и наверняка устраивали санитарные авралы, но чистота требовала методичности, чем свободный люд не располагал и что прямо не жаловал.

Методичность вообще подспудно искоренялась на Скале как явление, кроме совсем уж безвыходных случаев вроде дежурства по кухне или поддержания давления в отопительных котлах. Ведь методичность мешала полету души, вдохновению – тому, за чем искатели прибывали на Скалу, – и напоминала о плановой бездушности ДОТа, от которой они бежали. В результате неработоспособные фонтаны выглядели хоть и помойками, но колоритными помойками – с граффити кислотных цветов, инсталляциями битого стекла и прочими художественными чудесами!

Квинтэссенцией происходящего являлся лозунг «О, КРЕА ТИВУ – ДА!», составленный из больших ржавых букв, которые победившая «Альтернатива» выдрала с крыши здания, ранее принадлежавшего химическому университету им. В. С. Андреева. Вряд ли нынешняя «альтернативная» молодежь знала, что первоначально из тех же букв складывалось: «Дом отдыха университета Андреева „Реактив!“», – шутливо обыгрывающее суть профессии химика. А если б и знала, это не имело бы никакого «креативного» значения и попахивало бы (нет, разило бы!) затхлым «ДОТизмом-марксизмом», а посему – в топку истории «Реактив», даешь «Креатив»! Лозунг затянулся бурьяном в одичавшем сквере, но все еще угадывался под жухлыми прошлогодними листьями и стойко ожидал стихийного очистительного аврала.