Ветер возмездия. Уроки Токийского международного военного трибунала - читать онлайн книгу. Автор: Александр Звягинцев cтр.№ 18

Дело в том, что 60 градусов жары в условиях токийского влажного воздуха оказывают исключительно тяжелое влияние на непривычного к такому климату человека. Мы помним, как в такие дни мы приезжали домой, принимали ванну и даже после этого не испытывали облегчения. Воздух бывал настолько влажным, что почти совсем отсутствовало испарение.

Однажды летом, возвращаясь из театра, мы попали под сильный дождь, так после этого наши кители с ватной подкладкой висели мокрыми в номере в течение нескольких месяцев и окончательно высохли только к концу осени 1946 года.

Японцы спасаются от такой жары тем, что имеют вентиляторы, которые они ставят в квартирах, магазинах и учреждениях и с помощью их поддерживают более или менее нормальную температуру. Зимой температура в Токио не превышала 5 градусов холода, в сравнении с нашей русской зимой японская зима нам казалась очень теплой. В зимнее время в Трибунале бесперебойно работала отопительная система.

Помимо субботы и воскресенья, Трибунал не работал и в праздничные дни, каковых набиралось достаточно.

Трибунал отмечал праздники по американскому календарю. Для наших советских людей это выглядело довольно странно: мы работали в дни 1 и 2 мая, 7 и 8 ноября и в другие дни советских праздников, но зато отдыхали в Рождество, Пасху, Воздвижение и в прочие религиозные праздники. Правда, советские праздники мы отмечали, и довольно хорошо, но это делалось после работы в Трибунале.

Нельзя не сказать о точности соблюдения установленного распорядка в работе Трибунала. За все время работы Трибунала этот распорядок никогда не нарушался. Для американцев время ланча (в 12 часов) является каким-то священным. Как только стрелка часов достигала 12, суд прерывал свою работу в любой стадии процесса. И когда стрелка часов достигала 16, суд так же точно кончал работу, абсолютно не считаясь с тем, что происходило в этот момент. В это время Уэбб обычно смотрел на часы, висевшие в зале суда, и объявлял: «По-моему, сейчас самое удобное время для перерыва, мы сделаем перерыв».

Охрану подсудимых и всего Трибунала несла американская военная полиция.

Военная полиция состояла из американских солдат, специально отобранных для этой цели. Внешний вид и поведение их были безукоризненны.

Представьте себе человека ростом около 180 сантиметров, хорошего телосложения, с отличной строевой выправкой, одетого в безукоризненно отутюженный костюм светло-зеленого цвета, с рубашкой и галстуком такого же цвета, в белой каске, с белым широким ремнем, за которым, левее пряжки, заложены белые перчатки; в белых гетрах и коричневых ботинках; с толстым витым белым шнуром, перекинутым через правое плечо, на котором у пояса с правой стороны — большой пистолет в желтой кобуре; с черной повязкой на левой руке, на которой вышиты белые буквы: МР— вот это и будет типичный американский эмпи, входивший в состав военной полиции по охране подсудимых и Трибунала в Токио.

Присутствовавшие в зале суда японцы в сравнении с эмпи казались крошками. Они хорошо сознавали это и потому требования эмпи выполняли с особенно подчеркнутым раболепием.

К русским офицерам эмпи и вообще американские солдаты относились приветливо, с большим уважением. Можно было наблюдать, когда полицейский солдат не отдавал честь проходящему мимо него американскому офицеру и резким движением и громким стуком ботинок принимал стойку «смирно», заметив нашего офицера.

Вспоминается такой случай. В марте 1947 года, на другой день после опубликования известной речи Трумэна, в которой он призывал американский народ к борьбе против коммунизма, иначе говоря, к борьбе против Советского Союза, наш майор вышел на прогулку в Хибиа-парк в Токио. Трое американских солдат, заметив его, подбежали к нему и предложили сфотографироваться вместе с ними. Он согласился. Два солдата обняли нашего офицера, а третий энергично защелкал фотоаппаратом с тем, чтобы зафиксировать этот, видимо, приятный для них момент на пленку.

Подсудимых доставляли в Трибунал за час до начала заседания, т. е. в 8.30 утра. Их привозили в специально оборудованном большом американском автобусе темно-зеленого цвета.

Во время движения автобус конвоировался двумя полицейскими джипами, окрашенными в белый цвет и снабженными, как и все американские полицейские машины, радиорациями; одна из этих машин шла впереди автобуса, другая — сзади.

В джипе сидели вооруженные эмпи. Автобус подходил к главному подъезду. В это время всякое постороннее движение через главный подъезд запрещалось. Здесь подсудимых встречал усиленный полицейский караул, который выстраивался, создавая «коридор», по которому проводили подсудимых в специальную комнату, расположенную рядом с залом судебных заседаний, где они и находились до начала заседаний суда.

Примерно за две минуты до начала заседания Трибунала их вводили в судебный зал. Шли они по одному. Подойдя к скамье подсудимых, каждый садился на свое место; места были для них постоянными с начала и до конца процесса. Во время заседания Трибунала непосредственно скамью подсудимых охраняли шесть полицейских солдат и один офицер. Понятно, что имелось еще очень много полицейских солдат, которые охраняли судебный зал и все здание в целом со всеми его выходами и подъездными путями. Во время перерыва подсудимых выводили в их комнату. В этой же комнате они обедали и находились весь обеденный перерыв. За ними постоянно наблюдали полицейские.

По окончании судебного заседания их таким же порядком погружали в автобус и отвозили в тюрьму Сугамо.

Несколько слов о тюрьме Сугамо, где содержались подсудимые.

13 февраля 1947 г. группа корреспондентов, официальных и полуофициальных, телеграфных агентств посетила тюрьму Сугамо, испросив для этого разрешение штаба Макартура и командующего 8-й армией, в ведении которого находилась эта тюрьма. На другой день в американских и японских газетах была дана информация об этом посещении. Из опубликованного материала и частных бесед с корреспондентом ТАСС мы узнали следующее.

Сугамо — старая японская тюрьма, расположенная на окраине Токио, в двадцати минутах езды на автомашине от центра города. Она была модернизирована по американскому образцу. На 13 февраля в тюрьме Сугамо находилось 1073 заключенных. Наряду с главными японскими военными преступниками там содержались японцы, осужденные за обычные преступления. Часть из них была осуждена, а часть находилась под стражей в порядке меры пресечения.

Тюрьма занимала довольно обширную территорию. Главный корпус — двухэтажный, где имелись обычные тюремные камеры, подсобные судебные помещения, клуб, госпиталь и т. д. Корреспондентам прежде всего показали комнату-гардероб. Это небольшое помещение, в котором висела вся одежда главных японских военных преступников. Здесь они одевались, и их отводили на заседание в Трибунал. По окончании заседания суда они возвращались в это помещение, переодевались в халаты и возвращались в камеры. Кстати, здесь же Сигэмицу оставлял свою искусственную ногу и шел в камеру на костылях. Помещение это часто дезинфицировалось.

Затем вниманию корреспондентов была представлена комната, вернее музей, где хранились экспонаты — орудия совершения самоубийства, отобранные у заключенных, в том числе и у главных преступников, в их тюремных камерах, во время систематически проводимых осмотров. Эти предметы находились в специальном шкафу под стеклом: заржавленный нож, катушка ниток с иглой, похожей на нашу цыганскую иглу, пояса, ремни, гвозди, перья, куски бумаги, пропитанные цианом, и другие предметы.