Капкан для крестоносца - читать онлайн книгу. Автор: Шэрон Кей Пенман cтр.№ 80

Нечасто приходилось Ричарду слышать, как слова «святой отец» произносятся с таким сарказмом, и он снова рассмеялся, радуясь встрече со своим сварливым помощником и надеясь, что эта сентиментальность не является симптомом заточения и не исчезнет, стоит ему обрести свободу.

Фульк заметил упавшее письмо и инстинктивно поднял его, следуя привычке заботиться о королевской корреспонденции. Уже протягивая его Ричарду, он прочитал первые строки и издал удивленный возглас:

– Ты получил новость от дожа Венеции?

Ричард не видел причины томить соратника в неведении.

– Ну же, читай, – сказал он, и Фульк развернул письмо к свету.

«Достославнейшему государю Ричарду, милостию Божией королю Англии, герцогу Нормандии, Аквитании, графу Анжу, Энрико Дандоло, оною же милостию дож Венеции, Далмации и Черногории, желает здравия и заверяет в искреннем своем почтении. Знай же, что получил я из надежного источника весть, что Саладин, сей враг веры Христианской, умер в первую неделю великого поста. Один из его сыновей, которого по слухам назначил султан наследником всех своих владений, пребывает ныне в Дамаске, тогда как другой правит Египтом и Александрией. Брат султана находится вблизи Египта с многочисленною армиею, и злейшая рознь возникла между дядей и племянниками. Прощай».

Когда Фульк оторвал глаза от пергамента, Ричард понял, что клерк сразу уловил суть этого судьбоносного известия.

– Теперь, когда Саладин мертв, а его империя в беспорядке, Иерусалим похож на спелую сливу, готовую упасть в руки.

– И если бы я не вынужден был заключить с Саладином мир, чтобы вернуться и защитить мое собственное королевство, то находился бы еще в Утремере, Фульк. В отсутствие вечно мешающих нам французов, мы с Генрихом могли бы отобрать Иерусалим у сарацин.

Ричард вскочил и принялся расхаживать взад-вперед.

– Французского короля и моего братца за многое следует привлечь к ответу. Как и этого скорпиона на германском престоле. Окажись я только в Англии, мне не потребуется много времени, чтобы обратить Джонни и Филиппа в бегство. И тогда я мог бы строить планы, как вернуться в Святую землю, как обещал Генриху и Всевышнему. А так… Кто скажет, сколько пройдет времени, прежде чем я обрету свободу и исполню свой обет?

Он стремительно развернулся и обратился к клерку:

– Ну разве есть в этом хоть какой-то смысл, Фульк? Как Господь попустил такому случиться? Смерть Саладина открывает редкую возможность взять самый священный город христианского мира, а я не могу воспользоваться ей!

Самый простой ответ гласил, что не им ставить под сомнение пути Господни. Но Фульк не питал склонности к простым ответам, да и Ричард их не принимал.

– Не знаю, что сказать тебе, монсеньор. Я тоже не понимаю.

– Со временем брат Саладина возьмет верх, потому как он куда способнее своих племянников. Теперь самое время нанести удар, а я торчу здесь, и удерживают меня не сарацины, а другой христианский правитель!

Ричард изрыгнул несколько смачных ругательств, ни одно из которых не умерило ни его гнева, ни огорчения. Снова сев, он сгорбился на оконном сиденье рядом с клерком.

– Саладин был лучше Филиппа или Генриха, – произнес король наконец. – Человек отважный и честный. Великая жалость, что он навечно будет лишен милости Божьей.

Фульк вздохнул, представив, как воспользовались бы Филипп или Генрих подобным оборотом речи. Ему подчас казалось, что король сам вкладывает врагам в руки оружие против себя. Не успел ничего сказать, как дверь с шумом распахнулась, и в палату влетел епископ Батский.

– Сир, у меня добрые новости: хотел быть одним из… – Саварик осекся и стушевался на миг, заметив Фулька из Пуатье – эти двое не питали симпатии друг к другу. – Не ожидал увидеть тебя здесь, мастер Фульк. Мой кузен император, видно, запамятовал сообщить мне, что тебя выпустили из заточения.

Ричарду подумалось, что впору изобрести игру для хмельного застолья: угадай, сколько раз за один разговор Саварик произнесет выражение «мой кузен император». Фульк даже не пытался скрывать свое презрение:

– Немногие станут гордиться тем, что тюремщик короля их родич, милорд епископ.

Прелат ощетинился.

– Тебе не помешало бы идти в ногу с последними событиями, мастер Фульк. Наш король и император теперь лучшие друзья. Император Генрих отправил письмо английским юстициарам, в котором предлагает заключить вечный мир между нашими державами и клянется в том, что с нынешнего дня любую обиду, причиненную королю Ричарду, он будет рассматривать как нанесенную лично ему и империи. И даже твое обращение ко мне устарело, потому как я вот-вот стану архиепископом Кентерберийским.

Глаза у Фулька были посажены глубоко и были прикрыты тяжелыми веками, но тут стали размером с золотые безанты.

– Ты… архиепископом Кентерберийским? Да скорее рак на… Ой!

Последнее восклицание было вызвано тем, что Ричард пихнул его под ребра, а затем осведомился, что за «добрые вести» принес Саварик.

Епископ предпочел бы распространяться о грядущем своем избрании на высшую церковную должность в Англии, верно предположив, что Фульку сложно смириться с мыслью об этом. Но добившись от Ричарда драгоценного письма в свою поддержку, Саварик старался отплатить королю за милость.

– Так вот, сир, – начал он. – Император и французский король договорились встретиться в Вокулере на Рождество святого Иоанна Крестителя. Зная, как это тебя порадует, я немедленно решил известить тебя, что наконец-то император убедил Филиппа заключить с тобой мир, и твоему государству больше не угрожает опасность.

При первых словах прелата Ричард напрягся, словно ему нанесли удар под дых. Он сделал несколько глубоких вздохов, не обращая внимания на радостно щебечущего епископа. Тот говорил, что его кузен император скорее всего пригласит его на ту встречу и он рад будет представлять там интересы своего короля. Фульк посмотрел на Ричарда, потом на Саварика и в кои-то веки прикусил язык.

Наконец прелат заметил, что говорит только он, и неохотно раскланялся, пообещав вернуться завтра. Как только он вышел, Фульк перешел на латынь, хотя казалось маловероятным, что кто-то из стражей достаточно хорошо знает французский, чтобы подслушивать.

– Что происходит, сир? Ну какой из этого надутого павлина архиепископ? Что до намеченной встречи с французским королем, то мне все это ни капли не нравится!

Ричард с крепким словцом отмахнулся от перспектив Саварика и добавил:

– Мы скорее увидим Второе пришествие, чем этого глупца в облачении примаса. И твои недобрые предчувствия насчет той встречи справедливы. Если она состоится, для меня это, скорее всего, будет означать конец. Филипп горит желанием перебить ставку моей матери и юстициаров и желает, чтобы Генрих передал меня ему, а не выпустил на свободу.

Хотя подобный вариант вот уже пять месяцев на давал Фульку спокойно спать, у него все похолодело, когда эти слова произнесли вслух.