Последний рубеж - читать онлайн книгу. Автор: Шэрон Кей Пенман cтр.№ 111

О пленении Ричарда близ Вены имеются противоречивые истории, как и практически о каждом эпизоде его жизни. Самым достоверным английским источником является цистерцианский монах Ральф из Коггесхолла – считается, что он получил информацию от капеллана Ричарда Ансельма, и его отчет самый подробный. Роджер Ховеденский повествует, что Ричард спал, когда прибыли люди герцога Леопольда, и это выглядит достоверно в свете его болезни. Спустя много лет германские хронисты распространили куда более красочную историю – что он пытался остаться неузнанным и, притворившись слугой, жарил цыпленка на вертеле в очаге, а выдало короля то, что он при этом забыл снять дорогое кольцо. Но эта недостоверная, скорее всего, история не зафиксирована ни одним из австрийских хронистов, как утверждает немецкий историк доктор Ульрика Кесслер в своей биографии Ричарда. Я тоже отнеслась к ней скептически, еще до того, как поняла, что наличие «цыпленка на вертеле» опровергает церковный календарь сам по себе – Ричарда схватили 21 декабря, во время Рождественского поста, когда христианам запрещено есть любое мясо.

Письмо, которое император Священной Римской империи Генрих написал французскому королю, дает нам представление об отвратительном нраве Генриха, и в то же время содержит бесценные подробности пленения Львиного Сердца. Английские хронисты говорят, что Ричарда сопровождал только один рыцарь, сэр Гийен де л, Этанг, и юноша-переводчик. Но поскольку Генрих утверждал, что с Ричардом были два рыцаря, я смогла ввести в повествование Моргана. Имя Арна выбрано мной, настоящее имя мальчика история не сохранила. Мы знаем только, что он говорил на немецком, был смелым и очень преданным Ричарду, поскольку только под пытками людей герцога Леопольда, в конце концов, признался, что английский король находился в Эртпурхе, сейчас называемом Эрдбургом.

В соответствии с «Историей» Вильгельма Маршала, Ричард ненавидел Филипа де Дре, епископа Бове, больше, чем кого-либо другого на свете. Он винил Бове за жестокое обращение в Трифельсе, где, по словам самого Ричарда, он «был закован в такие тяжелые цепи, какие не смогла бы сдвинуть и лошадь». В свете этого, моему придуманному Ричарду повезло больше, чем настоящему, поскольку я позволила Маркварду освободить его от ножных кандалов.

Известно, что я считаю Ричарда I самой удивительной исторической личностью, и новые читатели иногда просят меня обосновать это утверждение. Я была очень удивлена, узнав, как он часто и серьезно болел, как многообещающе начался его брак, что он настолько же заботился о жизнях своих солдат, насколько беспечно относился к собственной безопасности. Но я была совершенно поражена, обнаружив, что он завязал дружеские отношения с некоторыми эмирами и мамлюками Саладина и даже посвятил нескольких из них в рыцари, то есть его искусство политика столь же впечатляет, как и воинские навыки. Примечательно то, чего он сумел добиться на сейме Генриха в Шпейере – его блестящим выступлением восхищались даже враги.

Зато я совсем не была удивлена, не обнаружив доказательств распространенного мнения, что Ричард в постели предпочитал мужчин женщинам. Ко времени начала исследований для «Семян раздора» я уже знала, что это утверждение основано на ошибочном толковании средневековых обычаев и культуры. Выдвинутое впервые только в 1948 году Дж. Харви в «Плантагенетах», оно завоевало популярность, в какой-то мере благодаря успеху прекрасного фильма «Лев зимой», одного из моих любимых. Я тоже внесла свой вклад в эту новоявленную легенду, не проведя должного исследования для проходной, по существу, роли Ричарда в «Земля, где обитают драконы», и впоследствии поплатилась за это тем, что была вынуждена часто объяснять изумленным читателям, почему Ричард из того романа совсем не похож на героя «Семян раздора» и «Львиного Сердца».

Впервые я обратилась к вопросу сексуальности Ричарда в авторских примечаниях к «Семенам раздора». Дж. Харви счел Ричарда геем, поскольку неправильно истолковал отрывок из «Хроник» Роджера Ховеденского (полностью приведенный в «Семенах раздора»), где утверждается, что Филипп относился к Ричарду с таким почтением, что они ели за одним столом и с общего блюда, а ночью делили общую спальню. С позиций нашего времени мы вполне могли заподозрить их в сексуальных отношениях. Но в Средние века для людей обычным делом было делить с кем-то постель, даже с незнакомцем в гостинице. Что более важно, подобная показная близость являлась способом продемонстрировать королевскую милость, похвастаться политическими союзами и наладить политические отношения. Эдуард IV, один из самых гетеросексуальных английских королей, делил спальню с мятежником, графом Сомерсетом, чтобы подчеркнуть их примирение. А сдержанный тон Роджера Ховеденского явно показывает, что он понимал – Ричард и Филипп своим поведением явно посылали Генриху сообщение, которое было правильно понято, поскольку тот немедленно отложил свои планы возвращения в Англию, боясь, что они вступают в сговор против него.

Те, кто принял предположение Дж. Харви, ссылаются также на случайную встречу Ричарда с отшельником. Если мы опять-таки принимаем современную интерпретацию предостережения отшельника, то сделаем вывод, что он обвиняет Ричарда в содомии. Однако такое прочтение игнорирует факт, что «разрушение Содома» имело в Средние века более широкое значение и часто использовалось для напоминания об апокалиптической природе кары, а не указывало на характер преступления. Даже сам термин «содомский грех» относили к более широкому спектру грехов, не только к сексу. Французский хронист Гийом ле Бретон заявляет, что причиной, приведшей Ричарда к смерти в Шалю, стало то, что он преступил «законы природы». Но он имел в виду войну Ричарда против собственного отца. У доктора Гиллингема в его биографии Ричарда имеется интересное обсуждение этой темы. Конечно, не все историки согласны с таким прочтением выражения «разрушение Содома». Но делались ли при жизни Ричарда хоть какие-то предположения относительно того, был ли он гомосексуален или бисексуален? Ответ – нет.

Оба хрониста, сопровождавшие Ричарда в крестовом походе, считают, что он возжелал Беренгарию задолго до того, как женился на ней, Амбруаз даже описывает ее как его «возлюбленную». Я считаю это предположение милым, но маловероятным, поскольку средневековые браки были делом государственным, и едва ли в теле Ричарда имелась хоть одна романтичная косточка. Важно, что хронисты считают сексуальные вкусы Ричарда «традиционными» – такое слово использует профессор Гиллингем. Легенда гласит, что Ричард требовал приводить к нему женщин даже на смертном одре. Гийом ле Бретон писал, что по словам его лекаря, король предпочитал целительным рекомендациям «радости Венеры». Как и многие легенды о Ричарде, это кажется невероятным – гангрена развивается быстро, и он, должно быть, очень скоро понял, что обречен. Алиенора находилась в ста сорока милях в Фонтевро, и чтобы она могла успеть вовремя, Ричард должен был послать за ней в течение одного-двух дней после ранения. Поэтому я весьма сомневаюсь, что человек, страдающий от такой жестокой боли, стал бы кутить с лагерными шлюхами. Тем не менее, комментарий французского хрониста свидетельствует, что он также был уверен в «традиционной» сексуальной ориентации Ричарда.

Еще более убедительно то, что епископ Линкольнский отчитывал Ричарда за адюльтер, а не за содомию, а святой Гуго славился своей прямотой и строгой моралью. На самом деле, эта епископская нотация имела место в 1198 году, но мне не удалось вместить ее в главу за тот год, и я перенесла ее на более ранний период, в главу 26 и 1195 год соответственно. На самом деле, покаяние Ричарда после внезапной болезни в 1195 году. и примирение с Беренгарией продлились недолго, и он вскоре снова отказался от брачного ложа.